– Не подслушивай – не услышишь!

– Не подслушивай – не узнаешь!

– Ты подслушивал, а ты – знал, что он там? – Семнадцатый возмущенно обернулся к Косте.

«Знал» – Коста со вздохом кивнул.

– Да вы… вы… одинаковые!

– Тройка? – Пятый улыбался.

– Тройка? – Семнадцатый обернулся к нему. – Да с таким, как ты, даже если подыхать буду – никаких связок! Ты слизень, который всегда бьет в спину!

Улыбка Пятого немного померкла.

– А ты, – сосед ткнул в Косту. – Такой же, как он, раз вы вместе? Такой же? Предатель и трус?! Ты предлагал вчера тройку – хорошо, – рыкнул Семнадцатый, – я готов подумать, только вышвырнем его! Ты, я и кто-то третий!

Пятый перестал улыбаться совсем.

– Вышвырни! Разорви двойку! И тогда я подумаю насчет вчерашнего предложения…

Коста молчал, переводя взгляд с одного на другого, и отрицательно мотнул головой – «нет».

– Нет? Ну и оставайтесь вместе, вы друг друга стоите, – Семнадцатый схватил стул, и грохнул его о пол, а потом так хлопнул дверью, что светляк под потолком потерял траекторию, и выровнялся не сразу.

– Ты… ты…

– Может теперь наконец расскажешь, почему вы не общаетесь?

– Ты… ты не сказал ни слова в мою защиту! – возмутился Пятый. – Ты молчал!!!

– Пятый…

– Ты просто слушал и молчал!!!

Дверь хлопнула ещё раз – так же оглушительно, светляк под потолком опять сорвался с орбиты, спикировав вниз, и потом, выровнявшись, зажужжал тихо и мерно.

Коста спустил ноги на пол, вздохнул и покосился на окно – скоро закат, посмотрел на легкий ужин, который стоял на столике рядом.

Выпить. Съесть.

Куратор Сейши может считать что угодно, но у него не было никакого желания полвечера разбирать его собственные ошибки, причины, следствия и последствия, объяснять, почему он пропустил целый учебный день и как оказался в лазарете. Никакого желания вообще.

Куратор – подождет. И им – нужно поговорить, потому что он ещё не закончил основную задачу. Ему нужно место, где им никто не помешает, место, откуда ни Пятый, ни Семнадцатый не смогут сбежать до тех пор, пока он не выяснит всё, что его интересует.

Коста вздохнул, потрогал сбитые костяшки пальцев и взял первый фиал, взболтав на свету.

Пункт плана один – выпить.

Октагон, остров знаний, башня, карцер номер три

Коста сидел на циновке с закрытыми глазами и – ждал. Размышляя, достаточно ли далеко друг от друга он разместил лежанки. Один кувшин с чистой водой на этот раз он предусмотрительно убрал далеко под стол, чтобы не достали.

– За что?!! – возмущался Пятый. – Я ничего не сделал, я даже на ужин не ходил… меня кто-то подставил, я ничего не делал!

Дверь открылась через двадцать мгновений, после того, как его отправили в карцер. Свет из коридора на миг ослепил, и в башню быстро впихнули двоих.

– Я не причем, – огрызался Семнадцатый. – Сегодня – точно не причем. Я настаиваю, чтобы сообщили Учителю!!! Я не…

Дверь захлопнулась, оставляя их в полной тишине.

– Да чтоб тебя!

– Я ничего не сделал! Я не причем!!! – забарабанили по двери с этой стороны. – Чтоб вас всех! Признавайся, слизень, это ты подстроил?!!

– Я?! Да я сам сюда попал!!! Я не причем!!!

– Нет, наверняка это ты!!! Я не трогал их шекковы…

– Это я, – произнес Коста в абсолютной темноте совершенно спокойно и похлопал по циновке рядом. Звуки возни у двери стихли мгновенно. – Это я сказал, что вы тоже участвовали, поэтому вас отправили в карцер.

– Ты!

– Шестнадцатый…?

– Нам троим нужно поговорить. А другого спокойного места, откуда вы не сможете сбежать, я не знаю.

Кабинет куратора Сейши

– В карцер? Опять? Кто отдал приказ? – Сейши возмущенно обернулся, стеклышки очков воинственно сверкнули на свету.

– Наша «ядовитость», – хохотнул Шрам. – Мои тоже там. Так что малец уже наказан, можешь придержать плетения… Да он почти два мгновения против меня выстоял, за это хвалить надо!

– Хвали, – прохладно откликнулся Сейши. – Мне хвалить не за что. Этого только сейчас не хватало – зима ещё не прошла, а теперь его затаскают к алхимикам, раз родовая кровь так активна, и контроль нужно держать до шестнадцати зим, пока не пройдет период нестабильности… И он не знает ничего! Вот, – Старик потряс свитком перед носом у коллеги, – прислали, можно подумать я сам не знаю, что нужно усилить контроль и направить все тренировки на это…

– Главный ещё не вызывал?

Сейши отрицательно покачал седой головой.

– Нет, я бы похвалил… ну каков щенок…

– Не смей, – прошипел Сейши. – Он должен научиться думать о последствиях…

– Да успокойся, это же почти полноценный транс… одно дело смотреть воспоминания и другое видеть в живую… в бою Хэсау так хороши, – щелкнул зубами Шрам, – встречался я с одним в круги, еле зад унес… Такую заготовку испортили, такую заготовку… Парню не пальцы нужно было беречь, а ладони стирать в кровь… набивая мозоли…

– А если дар начнут «раскачивать»? – напомнил Сейши после долгого молчания.

– Разве они не прикрыли этот «эксперимент», после неудачного… – Шрам тяжело вздохнул, вспомнив Пятого. – Прикрыли! И у него второй круг, до девятого не скакнет…

– Ему только тринадцать… Три зимы… Уверен, что удержим?

– Конечно! – презрительно отмахнулся Шрам. – Чтобы одного щенка не удержали? Да и алхимики всегда под боком…

Октагон, остров знаний, башня, карцер номер три

«Он все-таки ошибся» – понял Коста мгновений через тридцать. Циновки нужно было раскладывать дальше – так они могли достать друг друга и пинались, затеяв возню.

Так же, он ошибся в том, что общий объединяющий фактор для выражения эмоций сближает – они не орали на него сообща, они орали попеременке и на него и друг на друга, и у него уже начинала болеть голова.

Пункт плана номер два нужно было продумать лучше.

– Если ты не хотел получать наказание у куратора за утро, то и ночевал бы тут один, зачем было тащить нас… – Пыхтел Пятый. – Все равно с ним разговаривать, как в стену плевать!

– В стену плевать! Я тебе сейчас покажу, как в стену плевать!!!

– Сидеть, – равнодушно повторил Коста пятый раз за двадцать мгновений. – Это вы не можете тут плести, меня никто не ограничивал. После утреннего срыва я ещё… не достаточно стабилен, вдруг сорвусь…

Рядом злобно зашипели.

– Да ты… – Семнадцатый встал и в темноте споткнулся об осколки, выругавшись. Первый кувшин они расколотили через два мгновения, как зашли, когда подрались за воду с Пятым.

– Или вы поговорите, или вы будете попадать сюда вместе со мной до тех пор, пока все не проясните… – спокойно и размеренно повторил Коста.

– Прояснится? Что должно проясниться? Он – предатель! Все!!! – рявкнул Семнадцатый.

– Я не предатель!!!

– Слизень, врун, и предатель! На тебя нельзя положиться!

– Я тогда был не причем, – орал Пятый, вскочив с пола. – Я тогда говорил тебе, но ты не стал слушать!!!

– А что тебя слушать? Что тебя слушать? Что ты можешь вообще сказать, если ты постоянно врешь? Ты подлая тварь!

– Я не тварь! И я не врал!!! – орал Пятый в ответ. – Да я вру, но тогда я не врал, Великим клянусь!!!

– Не врал? Да если бы ты сказал правду, меня не отправили бы сюда почти на декаду! На полдекады!!! Да я тогда почти потерял пол круга! Да ты… ты… ты же знал, что это не я! Знал!!! И промолчал!!! Хотя одно слово и все было бы ясно!!!

– Я не знал!!!

– Знал, ты был там… хоть сейчас не ври!!! НЕ ВРИ!!!

– СИДЕТЬ, – рявкнул Коста.

– Не знал!!!!!! Потому что Я НЕ ПОМНЮ!!! – эхо последних слов Пятого оглушило, и Коста замер. – Я – не помню!!!

Всхлипнул Пятый.

– Я ничего не делал, я – не виноват… меня даже к магам отправляли, я просил! Сам просил!!! И они просмотрели память – там ничего нет…