– Слушаюсь, наставник, – девушка низко поклонилась.

В лаборатории они провели ещё пять мгновений, пока пол не засиял, а пламя алхимической печи не вспыхнуло, пожирая предложенное. После этого мастер развернулся, и схватив Косту за шкирку, потащил вон.

Коста так и не понял, в чем провинился именно он. Разве он виноват? Это мастер привез его на псаков остров! Это мастер бросил его тут одного! Это мастер сказал слушаться!

Поэтому, получив ещё один подзатыльник, Коста – дулся до самого вечера, сидя в одиночестве.

Главный корпус, кабинет магистра Вэй

– Садхэ уже наказан, – увещевал Магистр. – Это стандартная процедура для всех учеников, прибывающих в Школу – определение генетической карты… и только! Садхэ раскаивается. Садхэ!

“Правая рука” Главы склонился в низком поклоне.

– Садхэ виноват…

– Мастер-алхимик подал жалобу, что ты разрушил лабораторию, «четвертый»…

– Чтобы отправить мальчика в группу на обучение, это все равно придется сделать – таковы правила, – Магистр тяжело вздохнул.

– Правила? – Эхом откликнулся мастер Хо, глядя в окно. – Спустя десять зим правил стало так много…

– Да, но…

– Я хочу уйти, – мастер Хо развернулся к Магистру. – Я хочу уйти, Учитель.

Глава Вэй сделал жест и Садхэ ушел, тщательно прикрыв за собой дверь – они остались в кабинете одни.

– Повтори, «четвертый».

– Я хочу уйти, Учитель. Забрать ученика и уйти.

Магистр молчал.

– В свое время выдали мне выбор… Вы спасли мне жизнь и почти тридцать зим я отдал служению Свету… я отдал всё, – мастер Хо дернул себя за кончик седой косы. – Делал всё, что должен. Отдал всё, – пустой рукав взлетел в воздух. – У меня больше ничего нет, кроме ученика… мне нечего отдать…

– Разве не мы мечтали, – начал магистр тихо, – долгими теплыми вечерами у моря, как это будет… Ты, третий, седьмой, десятый… их больше нет… Мечтали, что будем жить в мире, где кланы не могут диктовать свою волю, мечтали, что совершим прорыв в науке, мечтали найти путь обратно и открыть дверь к свету…

Мастер Хо пожал плечами.

– Мечтали, сделать всех свободными. Мечтали вернуть наследие Ашкенази, мечтали, что клан Фениксов покинет место, которое заняли не по праву… Что изменилось, Хоакин?

– Я изменился… Учитель. Я больше не хочу воевать… Я устал. Я отдал все. Я хочу вырастить ученика, хочу сидеть на крыльце лавки, и смотреть, как вокруг бегают дети и ученики… Я хочу тишины.

– Тишину кто-то должен охранять, – жестко перебил Магистр. – Пока кто-то сидит в кресле, кто-то должен держать защитный купол…

– Я держал… держал купол почти пятнадцать зим… Я не ухожу от Света и не предаю братство, я просто хочу выполнять тихие задания… жить… просто жить, Учитель… мне немного осталось…

Магистр Вэй молчал, отвернувшись к столу.

– Тринадцатый держал Школу наемников…

– Пока его не нашли…

– Вы всегда повторяли мне, что выбор – священен. Это то, чего нас лишают кланы. Выбор – священен… Я могу уйти, Учитель?

Магистр Вэй со щелчком раскрыл веер.

– Я открою Школу каллиграфов на побережье, буду работать вне клана, выполнять поручения братьев… но я хочу жить тихо… Я заплатил за это сполна, – мастер Хо поднял руку – пустой рукав повис в воздухе. – Я заплатил за это сполна, учитель, – он медленно опустился на колени.

Щелчок. Веер открылся и сложился.

– Я прошу Учителя дать мне свободу, – низкий поклон, так, что лоб касается пола. – Я прошу мудрости и милосердия, – лоб касается пола ещё раз. – Я прошу тишины, – лоб мастера Хо коснулся пола ещё раз и он не поднялся, едва касаясь пальцами халата Магистра Вэй.

Щелчок. Веер открылся и сложился ещё раз.

Щелчок. Щелчок. Щелчок.

– Ты свободен, «четвертый».

Садхэ просочился в кабинет Магистра незаметно, стараясь не потревожить. Характерный звук хлопков – глава складывал и раскладывал веер, говорил о том, что глава – думает.

– Как прикажете поступить с четвертым наставником? – осторожно спросил Садхэ, выждав положенное время. – Их… нельзя отпускать.

Щелчок – веер открылся и закрылся.

– Сколько нужно времени, чтобы получить результаты крови мальчишки?

– Декаду, – ответил Садхэ с опасением и сразу пояснил. – Мастеру-алхимику с трудом удалось сохранить один фиал… поэтому анализ и сравнение займет время… и контрольный образец, как и любые с острова «силы», не в лучшем состоянии…

– Декада, – задумчиво повторил магистр, глядя в окно, туда, где за высокими деревьями были рассыпаны на холме гостевые дома. – Подготовь вещи, фениксы, и свитки. Защитные – на три зимы, для двоих.

– Но…

– Декада, значит – декада. Пусть почувствуют себя в безопасности.

– А дальше… как дальше прикажете поступить с четвертым наставником?

– Так же, как мы поступаем со всеми предателями… Но сначала дождемся данных по мальчишке… Кайр уверен, что это – особый экземпляр. Подготовь им пропуск на завтрашний корабль.

– … все же ясчитаю, что выпускать с островов слишком опасно… если четвертый наставник найдет способ покинуть побережье, то… – очень осторожно возразил Садхэ.

– Я должен повторять дважды?

Щелчок веера. Сила вспыхнула в кабинете ярким маревом, и Садхэ распластался на полу.

– Нет, Глава. Прошу прощения, Глава. Слушаюсь.

Слуга вышел, непрерывно кланяясь.

Магистр Вэй развернул веер, полюбовавшись рисунком на свету – изяществом линий, благородством штрихов, тонкостью оттенков…

…этот веер ему преподнес «четвертый» перед отъездом десять зим назад. Подарок – Учителю.

– …а кто сказал, что он сможет покинуть побережье? Это твой выбор, мой самый любимый ученик.

Веер захлопнулся со щелчком.

Неправильный. Выбор.

Утро, Главный остров

Коста стоял на палубе, с удовольствием подставив лицо ветру. Пахло – свободой. Он смотрел на буйную зелень, птиц, парящих вышине над холмами, и очертания людей в белых одеждах, которые становились меньше и меньше.

Учитель Наставника оказался очень щедр – снабдил их одеждой, едой, фениксами и инструментами для работы – ему даже дали новенький тубус. На первое время – хватит.

Хотя вчера вечером мастер, вернувшись, сказал не брать ничего.

«Уплываем утром. Ничего не бери, малец – здесь нет ничего нашего. Уйдем в том, в чем пришли».

Коста зажмурился – кожа опять покрылась мурашками, когда корабль прошел купол, подпирающий небеса.

И выдохнул – облегченно, когда защита серебристым маревом вспыхнула за спиной.

Завтра он непременно спросит мастера, откуда на островах такое количество силы.

Сегодня с самого утра мастер был не в духе – собран и напряжен, и расслабил плечи только тогда, когда корабль причалил к пристани, и они сошли на берег.

Коста думал – они будут искать место для ночлега, или сразу – лавку, но вместо этого Наставник повел его в торговые ряды и – просто небывалое дело – потратил деньги на сладости. Купил сразу две палочки в медовом сиропе – вишневую и персиковую, потому что он, Коста, никак не мог выбрать, какую хочет.

И потом они устроились на каменных ступенях у фонтана – и Коста никак не мог начать есть, потому что опять не мог решиться – красное или желтое, желтое или красное… как можно вообще решиться нарушить такую красоту?

– Ешь… ешь… – подтолкнул его мастер Хо и улыбнулся. – Ешь. У нас теперь началась новая жизнь, ученик… хо-хо-хо… наконец-то мы совершенно свободны…

Коста подумал и куснул желтое – и щедро протянул палочку с вишней Наставнику.

Журчал фонтан. Макушку грело светило. Он болтал в воздухе ногами и хрустел.

Если это и есть – новая жизнь, то она ему уже решительно нравилась. Эта новая жизнь пахла медом и таяла во рту терпким вкусом персиков.

Декаду спустя, побережье