Вэй не отступит. Не умеет отступать – ритуалу быть. Если на него давить – змей упрется ещё сильнее, и тогда точно кольца сожмутся. Но если действовать иначе… иначе…Но для этого придется покинуть остров…

Фиал на столе укоризненно сиял зеленоватым стеклянным боком.

Сейши вспомнил слова Шрама.

«Нельзя изменить суть, даже ментальным приказом… это просто убирает блоки…»

– Убирает блоки, – пробормотал Сейши под нос и щелкнул пальцем по бутылочке с зельем.

Вестник Восьмому ожидаемо вернулся обратно, не найдя адресата.

Второй вестник Сейши выплетал дольше, обдумывая каждую фразу, слово и… последствия. Выплел и задержал плетение на кончиках пальцев, но пузатый нераспечатанный фиал укоризненно поблескивал болотной зеленью на столе, и он, после мига колебаний, отправил сообщение адресату.

«Первая лаборатория, второй помощник. Куратор номера Шестнадцать. Прошу подтвердить данные о совместимости».

«Господин куратор, уровень доступа проверен. Данные подтверждаю. Ученик под номером Шестнадцать – семьдесят два из ста, объект сто восемьдесят шесть на четвертом уровне».

«Первой лаборатории. Данные, кто проводил расчет и проверку».

«Мастер Бо, господин куратор. Третья лаборатория, четырнадцатый уровень».

Сейши выдохнул, и отправил вестник мастеру Бо, который вернулся обратно без ответа. Выслал второй, третий и потом снова адресовал плетения в Первую.

«Первой лаборатории. Мастер Бо получил декаду отдыха или отправлен на побережье?»

«Мастер Бо отошел за Грань, господин куратор. Третья лаборатория выгорела полностью. Идет расследование».

Глаза Сейши за стеклами очков остро сверкнули.

Ещё пара вестников и он уже знал, кого именно обвиняют, хотя в том, что повара и помощники могли перепутать предписания, которые выполняют десятки зим? А мастер Бо, занимающий пост руководителя смены мог допустить такую глупую ошибку по мнению целителей?

Сейши думал ещё несколько мгновений, поглаживая бороду, пока, наконец не определился с нужной кандидатурой.

«Уважаемый мастер Сый…Я помню, что ты давно не занимаешься этой работой и тебя перевели… но ради меня… мог бы проверить результаты?»

«Ты жив, соль островов? Все решили, что ты почил на своем острове… И это займет декаду-две…»

«Жив. Я помню сколько времени это займет… Мне не нужна полная проверка, сделай быструю…это займет мгновений двести…»

«Быструю? Там приближенность данных плюс минус десять единиц! Точности никакой».

«Мне достаточно. Сделай с погрешностью в десять. Первый образец крови пришлю. Второй – номер двести восемьдесят шесть с четвертого скального уровня».

«Четвертый? Ты выжил из ума? Меня перевели в шестой, я больше этим не занимаюсь».

Сейши напомнил о «личном долге перед ним господину Сый» и получил ответ, отправив заверения, что данные «нигде не будут использованы, тем более для представления на Главный», а имя «Мастера Сый не будет даже упомянуто», это нужно знать «только ему лично».

«Слово Арр?».

«Слово Арр».

«Шли данные. Смена заканчивается под утро. Ждать не буду».

Сейши выдохнул и поспешил отправить вестник в алхимичку острова – забрать данные ученика.

«Последние данные из лаборатории, касающиеся моего личного ученика – номера Шестнадцать. Прошу предоставить».

Вестник Садхэ улетел после того, как помощник забрал образцы крови и отправил мастеру Сый.

«Прошу об услуге, господин Садхэ».

«Господин Арр, я ничего не могу сделать. Приказ Главы звучал однозначно: Десятый наставник так давно не покидал остров знаний, что совершенно забыл о своих настоящих обязанностях. Глава не изменил и не изменит своего решения по поводу ритуала для номера Шестнадцать. Если вы продолжите настаивать, Глава рекомендовал смену Куратора…»

Сейши поморщился и пожалел, что он не может позволить себе по-плебейски сплюнуть прямо на ковер, как может позволить себе Шрам.

«Я помню о своих обязанностях, господин Садхэ. И не планировал снова поднимать эту тему. Мне нужен одноразовый доступ в архив острова памяти на эту ночь».

«Доступ разрешен и зафиксирован, господин Арр. Ясной ночи».

Сейши закряхтел, и начал собираться, пытаясь найти теплый верхний халат. На острове памяти всегда холоднее, чем здесь.

Фиал на столе поблескивал зеленоватым стеклом.

Сейши нашел халат, натянул перстни, проверил документы, взял трость и… помедлил. Думая и взвешивая.

Пути назад не будет.

Смотрел на темное небо за окном – на бесполезный фиал на столе, и снова переводил взгляд на небо, там, где за горизонтом, лежал, утонув в черных волнах остров памяти.

На фиал – на небо, на фиал – на небо, на фиал – на небо.

Сунул бутылочку в карман, и потом, решительно сжав набалдашник трости, поковылял, чуть прихрамывая, на выход.

Остров силы, первый подземный уровень

Поздняя ночь

Рука болела. Кожа истыканная иглами саднила, эликсир меняли трижды, прежде, чем алхимики и менталисты, удовлетворенные данными на диаграмме, утвердили состав.

Коста смежил веки и попытался расслабиться на жесткой лекарской кушетке, но удавалось плохо, хотя здесь его не привязывали, и даже трижды спросили о добровольном согласии на ритуал.

Ему сказали – скоро зелья подействуют, он – уснет и проснется только на рассвете.

Кушетка завибрировала от гула. Подземного гула механизмов или каких-то установок, назначения которых Коста не знал. Шума он не слышал. Он – чувствовал. Всем телом каждый мерный удар под ним на много ярусов вниз.

Двадцать. Ему сказали на острове силы двадцать подземных ярусов.

Почти как в катакомбах Блау. И почти как его ментальном щите, строить который он продолжал каждое свободное мгновение.

Октагон, остров Силы, четвертый ярус

Поздняя ночь

– Х-х-х-олод-д-днн-но… как же х-х-холодно… – стучал зубами один из помощников, отогревая дыханием занемевшие пальцы – скоро придется плести.

– Не ной, – бросил ему старший напарник, предусмотрительно натянувший поверх тонкого халата и короткий жилет из овчины, и подстежку на пояс из шерсти горных коз.

– Ну почему нельзя купол тепла набросить…

– Потому что… – эхом откликнулся напарник, протирая рукой заиндевевшую табличку у чана, чтобы можно было прочесть слова: “Объект номер сто восемьдесят шесть”. – Никаких плетений… тут дышать то страшно, вдруг растают, а ему плетения подавай…

– Не у всех тут две жены из горной деревни, где коз выращивают, – мстительно поддел первый, шмыгнув носом.

– Не завидуй, – спокойно отозвался второй, сверяя данные. Высший, превратившийся в кусок льда, с распахнутым в крике ртом – только лицо и было видно, замерзшее ближе всего к поверхности – клановый рода Хэсау. Заточен в ледяной стазис триста зим назад. Слепок силы… – Верно, – пробормотал он под нос. – Все верно, – повторил он громче и свернул свиток на дощечке. – Запускай разморозку, как раз к утру растает.

Первый кивнул, снова безрезультатно пытаясь отогреть пальцы – белое облачко пара вырвалось изо рта и осело инеем на побелевших ресницах.

– Я пойду сразу проверю второго, которого через декаду заказали, чтобы дважды в этот ледник не ходить… Запускай! – бросил он напарнику, протискиваясь между кубами застывшей воды.

Первый вздохнул, стянул с шеи жетон, приложил к углублению в табличке, и начал ждать, изучая ледяную фигуру.

Жить и при этом не жить сотни зим. Замороженным, чтобы тебя растопили, когда понадобится сила для накопителей или информация.