– Дойдет?

– Думаю да, упорный…

– Твои манипуляции слишком примитивны, ты не сможешь постоянно использовать упоминание Четвертого, как способ заставить мальчика двигаться… и преодолевать пределы…

– Примитивны, но работают – он бежит… и почему не могу? Могу…

– Потому что если что-то использовать постоянно в качестве дубины, это перестает работать, – возразил старческий голос.

– Перестанет работать – придумаю что-то новое, сейчас – он бежит и если дойдет…… упал на середине круга… тью… – рыкнул Шрам.

Старик снял очки и начал торопливо протирать о рукав.

– Запотевают в дождь, эти артефакторы могли бы поторопиться с новыми, а то последние «стекла», как разбились две декады назад, – посетовал он, и натянул очки на нос, чтобы лучше видеть, что происходит на площадке. – Вставай… – пробормотал старик себе под нос. – Вставай же…

– Вставай! – рявкнул Шрам. – Встает! Встает! Ползет… Ахахаха… упорный щенок, упорный…

– Четвертый был таким же, – пробормотал старик тихо.

– Так он доползет за двойное время, но если не свалится – накину ему балл…

Старик прищурился и изучил собеседника.

– Скажи мне, что это не то, что я думаю…

– Не то, – быстро отозвался Шрам, не отрывая взгляда от Шестнадцатого – дождь, как назло, полил ещё сильнее и стало хуже видно. – А что ты думаешь?

– То… – старик развернулся к Шраму. – Зачем ты запрашивал его показатели до круга? Если ты отвечаешь только за свои дисциплины…

– Я должен знать про своих учеников всё!

– Именно поэтому, ты переживал, за низкий балл у меня Семнадцатого и Пятого? – едко отозвался старик.

– А почему ты валишь именно моих учеников? – рыкнул Шрам. – Им и так не просто…

– О, свет Исхода, – старик поднял голову вверх. – Я никого не валю, я тащу вверх, тяну изо всех сил, но что поделаешь, если все твои ученики – самые несообразительные в группе! Они просто не способны усваивать материал с должной скоростью…

– Зато самые сильные! – огрызнулся Шрам.

– Они не способны к стратегическому мышлению, – парировал старик.

– Именно поэтому им нужен кто-то умный, кто-то, кто смог бы запомнить всё, что нужно и объяснить. Подтянуть их, кто-то вроде этого, – ткнул Шрам пальцем на плац.

– Нет! – прошипел старик. – Я не дам этого мальчика в тройку к твоим оболтусам! Никогда!

– Этого мальчика? – передразнил Шрам. – Ты и сам смирился, что это твой будущий ученик?

– С удовольствием отдам его любому другому Наставнику, – сухо кивнул старик.

– Его никто не возьмет, он никому не нужен, – жестко ответил Шрам. – Осталось шесть зим обучения, никто просто не возьмется за него… и все будут валить…

Старик устало кивнул.

– Если ты не возьмешься за него…

– Я не беру учеников уже пять зим… занимаюсь только библиотекой…

– Возьмешь, – ответил Шрам, разглядывая фигуру, которая на четвереньках медленно продвигалась по плацу в их сторону. – Потому что это – ученик Четвертого… и потому что если не ты, то никто… и, – тут Шрам криво улыбнулся – лицо исказилось, превратившись в пожеванную тряпку из-за сетки шрамов, – Восьмой за него… иметь Восьмого за спиной – немалое дело… если они будут в тройке, то и мои мальчики…

– Твои мальчики утащат на дно любого! – рявкнул Старик.

– И что? Я должен попытаться…. Если данные правы, и его уровень при должном обучении будет равен Третьему номеру – Шестнадцатый сможет…

– Не сможет…

– Сможет, – угрожающе прошипел Шрам. – Или я буду валить его… я сделаю все, чтобы «моих» не пустили в расход и не отправили на «остров силы», как самых слабейших… всё, ты слышал меня? И сейчас я добавлю ему балл, если ты пообещаешь не мешать… если у них сложится «тройка»…

– О, свет Исхода, – старик поднял голову к небу.

– Или я сниму балл, – буднично закончил Шрам. – Все равно остальные не дадут больше половины… баллом больше, баллом меньше… он и так – слабейший, со своим вторым кругом… может сразу его в «манекены» определят на остров «памяти»? Силы то чуть… такого учить – только время тратить…

– Ставь! – прошипел старик. – Ставь ему «восемь»!

Шрам отвернулся в сторону, чтобы скрыть широкую облегченную улыбку.

Будущий член «тройки», за которой он непременно будет следить с самым пристальным вниманием, шатаясь, приближался к финишу – мальчишке осталось проползти не больше двадцати шагов.

– Ну же, ну же, поднажми… – заорал Шрам весело и бодро. – …сын беременной черепахи, порождение Грани, бескрылая саранча западных степей… поднажми… сын змея и синехвостой рыбы… мы что, тут всю ночь должны ждать тебя, сопляк?

Октагон, остров знаний, комната для совещаний в Главном корпусе

Семь дней спустя, подведение итогов круга испытаний

– Нулевой силовой потенциал! Ну-ле-вой! – спорили Наставники.

– Единица, – возражал Шрам. – Учитывая данные по родовой линии, вполне можем поставить Шестнадцатому «двойку», я уверен…

– А я нет, – певуче возразил Шраму Наставник по Искусствам. Высокий, изящный, с тщательно уложенными в сложную косу выгоревшими белокурыми волосами. Настоящий Сир – истинный, который совершенно непонятно что делал на этих забытых Великим Островах Арров. – Вам напомнить, сколькие из тех, что прошли через обучение смогли пробудить родовой дар, и… контролировать? – музыкальные пальцы резко щелкнули в воздухе, отметая любые возражения сидящих за большим круглым столом.

Их было ровно восемь из десяти. Учителя и Наставники – неполный круг. Помощники ждали за закрытыми дверями.

Восемь. Тех, кто за неполную декаду смог уничтожить то, что Мастер Хо пытался пестовать зимами – его чувство собственного достоинства. Чувство, что он, Коста, не никчемная бесполезная тварь. Чувство, что он что-то может в этой жизни, нужно только приложить чуть-чуть больше усилий, держать кисть под верным углом и… никогда не сдаваться.

Это оказалось неправдой. И ему за неполную декаду разъяснили это отчетливо.

– Я все-таки настаиваю! И считаю – и готов подтвердить это лично и перед Старшим, и перед Главой Вэй, и перед всеми Богами разом – мальчишка бесполезен! Его потенциал – равен нулю, учить – только тратить личное время каждого из нас, которого и так не много…

Коста тихо незаметно зевнул и почесал заслезившийся глаз – этой ночью ему совсем не дали спать.

Подведение итогов длилось уже мгновений тридцать – из которых большую часть времени Наставники просто спорили. Четверо из восьми представились ему лично – видимо, сочли достойным, или снизошли, как Учитель по Искусствам. Коста прищурившись, изучал знакомые до последней черточки лица – каждого он планировал нарисовать после.

Шрам. Грубоватый. Играющий «тупого вояку». Постоянно нарушающий правила, просто, чтобы подразнить окружающих. К концу тестов Коста понял это отчетливо – удовольствий на Острове мало, и каждый выбирал доступный ему способ развлекаться. Кто-то доставал коллег, а кто-то…

Коста перевел взгляд на следующего сидящего за столом – желчного, сухого мужчину средних зим.

Алхимик-зельевар-зельедел, ответственный за обучение островного сектора будущих алхимиков, которых натаскивали отдельно. Весь пропахший едкими запахами эликсиров, трав, гнусаво говорящий в нос от постоянной работы с испарениями и темными кругами под глазами, которые не выводились уже ничем. Ядоделу Коста не нравился – и он понял это сразу. Алхимик был одним из тех, кто практиковал «деятельное милосердие» – и предлагал выкинуть его с островов сразу, чтобы не мучился.

Старик. Стратег. Сейши. Наставник под номером два. Коста встретился глазами с Наставником и тот едва заметно ободрительно кивнул – стеклышки очков привычно сверкнули в воздухе, преломляя свет. Трость старик наверняка опять прислонил к стулу, и вытянул вперед больную ногу, чтобы снять напряжение. Старик единственный из всех – Коста чувствовал это, считывая, был расположен к нему добрее остальных. И, несмотря на строгость, напоминал Мастера – седыми волосами и грубоватыми замечаниями, которые всегда – всегда – были ценны и полезны. Остальные Учителя иногда звали старика «Сейши», уважительно наклоняя голову или «стратег» – так делал Шрам, когда подтрунивал. Старик единственный из всех присутствовал на всех его тестах и явно был на его стороне, вел «стратегию», «философию» и отвечал за островную библиотеку.