– Я готов…

– С тебя будут требовать больше, чем с других, потому что ты – слаб.

– Я готов.

– И чтобы стать достаточно сильным, чтобы отомстить за своего Учителя… – Вэй поднял кулак вверх, – может потребоваться не пять и не десять зим…

– Я готов. Готов на всё.

– На все – это слишком много… мы требуем от учеников только одного – быть лучшими, беспрекословно повиноваться приказам и учиться… Экзамены у нас каждую зиму в высокий сезон… не сдал, стал худшим – отчислен, и окажешься там же, где ты стоял сегодня – на той же пристани, в том же виде, в котором тебя забрали, уяснил?

Коста кивнул.

– Но кто-то говорил, что у этого ученика только один мастер… – магистр Вэй тяжело вздохнул. – Садхэ!

Из тени выступил слуга, которого Коста видел на острове.

– Поприветствуй своего нового Учителя, – скомандовал Садхэ. – Поклон Мастеру.

Коста молчал, глядя в пол.

– Полный поклон мастеру, ученик! – ядовито подстегнул Садхэ.

Коста сглотнул, медленно и одервенело опустился сначала на одно колено, а потом на другое. И склонился, коснувшись горячим лбом пушистого ковра на полу, замерев на мгновение.

Поднялся, и выполнил ещё один поклон. И ещё один. И выпрямился, присев на пятки, и сложил руки на коленях.

– Э-э-э-тот… – голос подвел Косту, и он выдохнул. – Этот… ученик приветствует Учителя… и оказывает ему свое почтение.

Кресло скрипнуло, чужая тяжелая рука с двумя яркими кольцами покровительственно опустилась на макушку, заставляя склониться ещё ниже, и… похлопала сверху. Одобрительно.

– Наставник… позаботьтесь обо мне.

Тысяча двадцать восьмая зима со времени Исхода, согласно второй редакции хроник

Центральный предел, пригород Эль-Хаф

Адерим, личная резиденция господина Эль-Сина, благословенного Наследника рода Фу

«Вставай!»

Голос в голове звучал набатом.

«Вставай, щенок! Вставай! Щенок!!!»

Голос Мастера Хо был раздраженным, яростным и бессильным.

И… беспомощным.

«Вставай же… щенок… вставай!»

Коста попытался пошевелиться, но в груди давило, а глаза, как будто запечатали воском и ресницы стали такими тяжелыми, что не поднять.

– И сколько он так лежит? Сколько он так будет лежать? Нужно что-то делать! Ты видел эту стопку писем? А они все копятся и копятся… – шептал кто-то над его головой. – А если господин вообще не очнется? А если Арры нашли способ вскрывать головы тех, кто так и не пришел в сознание, а если…

– Заткнись. Иди выпей успокоительного. Фиал на столе.

– Сам заткнись. И я спокоен! И уже пил с утра!

– Значит нужно увеличить дозу. Если будешь паниковать ещё ты – паника передастся слугам, и тогда они точно что-то заподозрят – следят за всем домом!

– И сколько мы сможем это скрывать? Господин уже второй день без сознания!

– Всего второй. И мы отправили «красный», Наставник уже должен получить сообщение.

– Ну получит он и что? Учитель может быть где угодно! Пока он доберется до столицы! А если он опять в пустыне? А если…

– Да заткнешься ты или нет. Если не будет Учителя, будем решать сами. Найдем третьего для фокуса и будем пытаться…

– Пытаться? Пытаться? Что мы будем пытаться? Ты сам видел, когда мы сунулись позавчера, у господина в голове рисовая каша вместо воспоминаний! Грань и демоны! Да ты сам останешься без мозгов, прежде, чем сможешь хоть подковырнуть его «Щит», и так же ляжешь, как, как… кусок сладкого картофеля на кровати!

– Значит, такова судьба. – Философски ответил второй голос, который звучал определенно очень знакомо. – Если Великому будет угодно сделать меня овощем – я им стану. А сейчас заткнись, и не мешай, мне нужно проверить диаграммы… И принеси ту книгу из библиотеки…

– Толстую?

– Синюю. Я не целитель ни разу, и чтобы расшифровать эти плетения нужно понимать, что значат эти шекковы узлы…

– А я говорил, я говорил – давай пригласим Целителя, давай пригласим Целителя… Не доверяешь нашему, как господин, можно обвесить его клятвами с ног до головы, а потом – сделает свое дело и заупокойную в Храме – какие проблемы? Я сам лично отправлю его за Грань, только пусть поставит господина на ноги!

– Иногда я думаю, брат ли ты мне, – вздохнул второй голос. – Пригласи Целителя и через двадцать мгновений здесь будет половина Гильдии – и через тридцать весь город будет знать, что господин Фу сошел с ума, съехал с плетений и не приходит в сознание… Тебе сказать, что начнется потом? Сколькие отпразднуют эту новость лучше, чем Канун зимы? Сколькие ждут, чтобы ударить в спину… Один «сплетник» чего стоит, сколько раз уже пытались прибрать к рукам детище господина…

– Ка-а-а-ай, – тоскливо проскулил первый голос. – Может все-таки пошлем за госпожой в Восточный предел?

– Нет.

– Она смогла бы помочь господину…

– Нет. И одна не сможет даже она… только Учитель.

– Но…

– Господин убьет тебя, если ты вызовешь госпожу. Нас. Всех. Он сам говорил, что если подол юбки госпожи ещё раз коснется порога его дома…

– Пусть убьет! – возмутился первый голос. – Для этого ему надо сначала очнуться! Включить голову и вспомнить! Пусть убивает! Я готов на все, только бы господин вернулся и пришел в себя…

– Неси синюю книгу, – устало повторил второй голос. – Она на столе у окна. Быстро, Кей.

Дверь затворилась тихо, но Косты слышал – и шаги, приглушенные чем-то – ковер? И скрип петель, и едва слышный щелчок.

– Шекковы диаграммы, – бормотал голос над его головой. – Почему я не послушал и не выбрал вторым целительство? Фуфффф… Очнитесь, господин, ради Мары, Нимы и ради Великого… очнитесь… если вы умрете – вы заберете с собой всех… только бы не слишком поздно… только бы не слишком поздно…

Чужая теплая ладонь коснулась лба, и Коста снова провалился вязкую серую марь.

Голова болела нещадно. Когда Коста проснулся в очередной раз – смог открыть глаза. Проморгался и – успокоился.

Он у себя – в Адерим. Его дом – его защита, но… когда они успели сменить шторы?

Коста заворочался, пытаясь подняться, и грудь сдавило так, что не вдохнуть.

– Лежите, сир! Вам нельзя! Лежите! – голос Кея звучал испуганно. – Кай! Кай!!!! Господин очнулся!!!

– Что… – Коста снова попытался приподняться, отбрасывая чужую руку – он не нуждается в помощи, – …что произошло… голова… Кей…

– Господи-и-ин!!! – Кай подлетел к кровати, рухнул на колени и приложил лоб к его ладони. – Господин… ну, наконец-то… хвала Великому! Наконец-то…

– Вы лежали два дня, – вклинился Кей. – Третий пошел.

Голова кружилась, Коста боролся с мучительными приступами желчи подступающей к горлу и старался не дышать. Взгляды братьев, направленные на него были одинаковыми – полны надежды, радости и – опасений.

– Кай. Отчет. Быстро, – выговорил он сквозь зубы.

Братья переглянулись.

– Отчет.

– Я не знаю с какого момента начать, сир…

– Начни с конца. Основная критическая проблема… охх… – Коста согнулся на кровати, пережидая приступ, стиснул виски пальцами и осторожно, стараясь делать как можно меньше резких движений, спустил ноги на пол.

– Основная…

– Какая сейчас зима, господин? – вклинился с вопросом Кей.

– Зима? – переспросил Коста. Что значит, какая сейчас зима? – Тысяча… двадцатая…

Братья снова переглянулись, один обреченно кивнул другому и Кай продолжил: – Основная проблема на сегодня – это вы, сир.

– Тысяча двадцать восьмая зима пошла, – тихонько проговорил Кей.

Коста ахнул – виски сдавило так, как будто на голову надели огненный обруч.