Коста расслабленно и медленно кивнул – дым делал свое дело, протер заслезившиеся глаза, высунул язык и начал рисовать первое, что пришло в голову – скуластое девичье лицо.

Коста не просто уложился – он закончил даже раньше отведенного времени, уложившись в пятнадцать мгновений, но помедлил, дождавшись, когда куратор отвернется и… заглянул под полотенце на столе. Приподнял и тут же закрыл, разочарованный.

Идиотское задание. Под полотенцем лежали три белых перевернутых пиалы из чайного набора. Совершенно одинаковые пиалы. А он нарисовал три портрета – просто так захотелось, кисть вела линию сама – два мужских и один женский. И в конце ему непременно показалось правильным добавить нашивки клана Арров на одежду легким росчерком.

Ну, хоть это верно – на донышках пиал темнел оттиском герб клана Арров.

Коста фыркнул, и закрыл рот ладонью, чтобы не засмеяться в голос.

Почему то это показалось ему безумно смешным. Просто безумно.

Нос защекотало от дыма и он чихнул прямо в миску с песком, которой присыпают тушь на рисунках. Отфыркался, отряхнулся и с поклоном положил на край стола перед мастером Сейши три рисунка.

– Я закончил, Наставник. Я могу идти? Вы обещали свободный вечер?

– Отдыхай. Ты – свободен.

Ещё один светляк Сейши зажег не сразу – тряслись руки, ходили ходуном и он не мог закрыть плетения.

Светляк. Второй. Третий. Четвертый. Пока кабинет не оказался залит светом десяти светляков.

Теперь ему было видно хорошо и отчетливо. Рисунки – не изменились.

Он стянул полотенце – и приподнял все три перевернутые в ряд пиалы.

Три пиалы – под ними три кольца – три рисунка. Три портрета. Два мужских лица и одно женское. С нашивками клана Арр на отворотах верхнего халата.

Старик взял кольцо с самым маленьким, но самым чистым медовым камнем, и погладил женский портрет.

Нежно-нежно. Как будто бумага могла рассыпаться в прах от прикосновения пальцев. Обвел губы, абрис лица. Прочертил линию бровей по линиям туши.

Зажал кольцо в кулак и…погрозил небу в окне, выругавшись вполголоса.

Два Вестника он отправил сразу после того, как сжег все три пергамента, потушил «благовонные и ароматические травы» Шрама и проветрил кабинет – трижды. Шекков дым оказался очень едким.

Один Вестник улетел Управляющему на Главный остров – иногда полезно иметь долги – и тут же вернулся с обратным ответом: «Приказывайте, господин Арр».

А над вторым Вестником Сейши думал немного дольше, вспоминая все, что успел собрать к тому времени на Мастера-каллиграфа Вана.

«Доброго повечерия, господин Ван. Сегодня у меня не нашлось времени должным образом оказать вам заслуженное уважение. Приношу свои самые искренние извинения. Верны ли слухи, в ближайшую зиму вы открываете новую Школу каллиграфов в Южном пределе?…»

Главный остров, за тридцать мгновений до совещания у Главы клана Арр

Гостевое крыло для «самых-уважаемых-гостей»

Мастер Ван отдыхал.

Снял сандалии, удобно устроив ноги невысокую подушечку, и неторопливо наслаждался чаем. Великолепный купаж. Змей Вэй всегда выбирает самое лучшее.

– Господин Учитель… – в дверь деликатно постучали, и через пару мгновений ширма отодвинулась – этого времени как раз хватило, что сунуть ноги в сандалии и спрятать их под халатом, прежде, чем в комнату отдыха вошел один из его учеников. Ван прищурил глаза – зрение уже совсем не то…

– Мастер, вам Вестник. На личную силу, я не могу вскрыть.

Ван кивнул, перехватывая послание, и отпустил ученика.

«Доброго повечерия, господин Ван. Сегодня у меня не нашлось времени должным образом оказать вам заслуженное уважение. Приношу свои самые искренние извинения. Верны ли слухи, в ближайшую зиму вы открываете новую Школу каллиграфов в Южном пределе?…»

Седые брови приподнялись, и Ван торопливо выплел ответ – такими собеседниками не разбрасываются, сегодня днем куратор юного каллиграфа едва ли процедил ему и десяток слов.

«Доброго повечерия, господин, да продлятся ваши зимы. Слова, унесенные ветром – верны. Даст Немес, уже к празднику Урожая новая Школа на Юге будет открывать двери для учеников, жаждущих постичь основы искусства каллиграфии…»

Ещё пара необязательных, но таких необходимых Вестников, и он мог позволить себе, наконец, перейти к сути.

«Да, господин Арр. Для старого мастера будет честью оказать вам услугу. Надеюсь, вы не забудете старого мастера и его Школу…».

Ван отправил последний Вестник с согласием, промокнул пот со лба и долил себе ещё чаю, почти совсем остывшего. И выпил. Не чувствуя вкуса.

Услуга, о которой интересовался куратор юного каллиграфа – это не найдется ли место Младшего писаря для его ученика в новой Школе. Мальчик жил, как каллиграф. Был воспитан в истине и просто не подходит ни для какой другой работы. Но к прискорбию – или к счастью – клан Арров не планирует открывать Школу, и потому юному ученику будет гораздо теплее и привычнее под крылом Мастера Вана.

– Теплее и привычнее под крылом, – пробурчал Ван в усы, смакуя выражение.

Единственное, что требуется от мастера Вана – озвучить предложение Главе. Все остальное – в том числе и ответ – не его забота. Взамен господин Арр дал слово ходатайствовать – благо его старые связи в Южном пределе, как хорошее вино, со временем только становились крепче, о процветании нового начинания.

Ван допивал чай и думал.

Мальчик неплох. Поставлена рука и кисть. Владеет всем, что необходимо для звания Младшего, но Мастер Хоакин преступно мало уделял внимания воспитанию и особенностям этикета… но это поправимо.

Будь это его ученик – он бы не дал бы печать, оставив ещё на зиму, потому что этикет каллиграфа должен быть безупречным, таким же, как линии на пергаменте, но… поскольку провести экзамен просьба Главы – он мог сделать исключение…

Он просто озвучит просьбу и, если что, приобретает обученного личного ученика, а также то, что не купить ни за какие деньги – «личное признание одного из клана Арр».

Такие связи иметь – выгодно. Если Глава Вэй согласиться продать и отпустить с ним мальчика – ему не помешает вышколенный писарь в Школе, чтобы вести младшие группы.

Ван огладил усы и довольно улыбнулся – сегодня Немес поистине благоволит к нему.

Октагон, Главный остров, совещание в кабинете у Главы Вэй

Ранний вечер

– Нет, он не «видящий суть», я готов поклясться в этом силой, – Мастер Ван сделал маленький глоток из пиалы-наперстка. – В нем нет дара, как был у Хоакина… Я не исключаю вспышек и озарений, которые есть у каждого творца, но «видящим» ему не быть… Ни одного верного ответа из десяти… – он протянул экзаменационный лист с прочерками Главе Вэй, но его опередил Управляющий – забрал свиток и с поклоном передал господину, предварительно развернув.

– Бесполезен, – пробормотал под нос Глава. – Вы учли все вероятности, мастер Ван?

Старый каллиграф вместо ответа набросил платок на блюдо с пирогом, стоящее прямо посередине чайного столика.

– Что там? Видящий скажет – пирог с персиками. Опишет форму, размер, и возраст того, кто его испек. Тот, кто может уловить лишь чуть-чуть считать суть – нарисует воду, зерна на полях из которых сделали муку, или персиковое дерево… Или птицу, сидящую на персиковом дереве, плоды с которого были собраны на этот пирог… И во всех случаях это – часть истины, но это не… – Мастер Ван вздохнул и стремительно сдернул платок. – … не пирог. Я учил Видящего и могу свидетельствовать силой – зачатков дара у мальчика нет, но ваш ученик сдал на Младшего каллиграфа и даже превысил уровень, – Ван погладил большую печать мастера на груди. – Есть определенные огрехи, связанные с воспитанием, но это можно исправить со временем. Если господин сочтет нужным, я подготовлю свиток о том, чтобы присвоить мальчику печать Младшего…