Рыжий польщенно улыбнулся.

– …представление, рассчитанное на идиотов…

– Почему? – перебил пройдоха, не дав договорить. – А-а-а… так и знал, я переиграл да? Вложил слишком много экспрессии и чувств… нужно было сыграть беспросветную точку? – заломил он руки. – Ничего, я потренируюсь и будет получаться все лучше и лучше…

– Почему ты выбрал меня? Следил? – прищурился Коста.

– Я не следил!!! – возмутился Лис. – Я следовал!!! Чтобы постичь истину! – выпятил он вперед щуплую грудь.

Коста нахмурился.

– Ты странно себя вел у храма, – сдался рыжий пройдоха.

– Следил. И ты не обворовал меня, и не сбежал только по одной причине, – продолжил Коста тихо. – У меня нечего брать. Совсем нечего.

– Я тебя пожалел, – упрямо возразил рыжий. – Ты болезный и весь какой-то… – он всплеснул руками. – Посеревший… от тоски и голода что ли? Но это ничего, теперь у тебя есть! – он гордо ударил себя по мокрой впалой груди. – Я не дам тебе пропасть! Я верну радость в твою жизнь и свет в глаза! Я научу тебя ценить каждый миг – ясное небо, птиц, цветочные ароматы… Э-э-э-э…подожди! Куда ты! Подожди меня!!!

– Да ты без меня пропадешь!!!

– Нет, – Коста устало махнул головой. Этот рыжий прилипала тащился за ним уже пол квартала.

– Ты не знаешь от чего отказываешься!!!

– Нет.

– Я твой счастливый амулет, я твой талисман, я твой шанс, ниспосланный Великим!!! – размахивал мальчишка руками, оббежав Косту по кругу.

– Нет.

– В городе облавы, – деловито проговорил Лис. – Ищут какого-то мальчишку. Хватают всех подряд, – сообщил он, накручивая кончик рыжего хвоста на палец. – Обещают три золотых за любую информацию…

Коста остановился. И молча смотрел. Мгновение, два… пока мальчишка не попятился, сделал несколько шагов назад и не замахал руками.

– Да не собираюсь я тебя сдавать… и вообще это не тебя ищут… и вообще я такой же как ты… думаешь мне хочется попадаться? Сразу обратно – не в приют, так в слуги, не в слуги, так в рабы, не в рабы, так на поле… а мне нужно блюсти себя!

Коста молчал, нащупав в кармане нож.

– Да хочешь я Великим поклянусь!!! Да хоть Марой и Немесом в придачу… я место знаю, где пересидеть можно и от дождя спрятаться… не в городе… и еду знаю, как добыть, но мне напарник нужен… мы всегда на пару работали, – рябой наклонил голову на бок и просительно улыбнулся, но глаза остались серьезными. – Вытащи руку из кармана, не знаю, что у тебя там, но бегаю я быстрее… и ты немного хромаешь… Хотел бы сдать – давно бы сдал, и не узнал бы – я следил за тобой от самого храма, чтобы убедиться… на пристани крикнуть только и сразу набежали бы…получил бы три феникса и тьююю…

– А чего не сдал тогда? – прохрипел Коста, вытаскивая руку наружу, и демонстративно размял пальцы – чисто.

Мальчишка молчал мгновение, раздумывая, и потом тяжело вздохнул.

– А ты поделился. Хлебом.

Земли Арров, Главный остров

– Щенок умер, нашли жетон, – доложил один из слуг, одетый в легкий серый халат без клановых знаков, и протянул с поклоном, платок Старшему. – Сгорел во время пожара в приюте.

– Что он делал в приюте? – Садхэ развернул тонкую ткань и поднял на свет за цепочку кончиками пальцев.

– Может загребли…Распоряжения не отменяли – патрульные с улиц всех неучтенных бродяг подходящего возраста, которых ловят, тащат в приют… Тащили, – поправился слуга.

– Ах, Немес ашес, – Садхэ грязно выругался и бросил жетон на стол. И тщательно вытер руки салфеткой от сажи – белоснежная ткань почернела разводами. – Видит свет, как не вовремя… как не вовремя…Что я должен доложить Главе? Что?!!

Правду? – слуга благоразумно промолчал, немного пожав плечами.

– Чья была идея сжечь приют? Чья? – Садхэ развернулся к слуге – рукава взметнулись.

– Виноват, господин… виновен, – склонился слуга низко, хотя они оба знали, без чьего одобрения он не сделал бы и шагу.

Пригород, скалистая часть побережья, бухта

– У меня убили наставника.

– Но он был же?

– Убили, – повторил Коста, набычившись.

– Но был же, – возразил рыжий мальчишка… – У тебя ничего нет – у меня ничего нет. Ты не знаешь, что будешь есть завтра, – он погладил живот, – я не знаю, что буду есть завтра. Ты остался один – и я остался один. Разница только в одном – у тебя был наставник! Настоящий, живой, свой – десять зим, у меня – не было ничего, кроме приюта. Так кто из нас должен ныть?

Коста отвернулся, глядя на скалы.

– Ты – неблагодарный, – выдал мальчишка уверенно. – У тебя было десять зим…

– Девять!

– Девять, десять, – пожал рыжий пройдоха плечами. – У тебя было девять зим. На девять зим больше, чем у кого-то, и целый… – он показал руками вверх, – целый наставник… и ты не благодарен за то, что есть… тебе – мало! А у других и этого не было, – тонкий грязный палец ткнул его в плечо. – Уверен, ты и наставника ругал…

Коста вскинулся, развернувшись.

– Ну, таким как ты, чистеньким и неблагодарным мало всегда и всегда не то, – закончил рыжий язвительно. – И место потеплее, и лодка могла бы быть не дырявой, и скалы не такие острые, и пляж побольше… и идти не так далеко … и Наставник наверняка, тоже был не лучший, да?

– Да ты! – Коста промазал – мальчишка отскочил, отбежав на несколько шагов.

– Я прав! – воскликнул рыжий обвинительно. – И меня ты тоже не ценишь, какое сокровище тебе досталось! Дом есть, – мальчишка показал рукой на дырявую перевернутую лодку. – Безопасность!

– Действительно, какой дурак пройдет через острые скалы по берегу без тропы, – огрызнулся Коста, вспомнив, каким путем они шли сюда.

– Осталось только одно – еда! – просиял рыжий пройдоха. – Пока я буду в поте лица добывать ужин, собери ветки для костра… женушка…

– Да ты… – Коста вскочил с места, рванул вперед, нога подвернулась, и он упал, споткнувшись о корягу. Рыжий оглушительно захохотал и рванул в сторону песчаного берега, на ходу показывая ему неприличный жест пальцами.

Коста скрипнул зубами и закрыл глаза, подняв лицо к небу.

Дай мне терпения, Великий. Просто дай мне терпения.

Всё началось неудачно. А все, что неудачно началось, обычно так же неудачно кончается. Коста не особо этому верил, но, убегая от облавы – их вдвоем с рыжим загоняли в проулки на пару, почти уверовал в это.

Вопрос – напарники они или нет, решился сам собой, где-то посередине пути между городом и скалистым побережьем, которое этот рыжий врун назвал “лучшим убежищем, какое только можно придумать”.

Узкая тропа оказалась нехоженной и заросшей – Коста чуть не повредил ноги. Скалы – острыми. Песчаный пляж – крошечной заброшенной бухтой, кусочком берега шагов десять на двадцать, со всех сторон окруженной острыми скалами.“Великолепное убежище” – трухлявой перевернутой лодкой с такой дырой в днище, что он пролазил целиком сверху.

– С десяток зим назад Арры двигали водный купол, – пояснил рыжий, морща нос. – Так рыбаки говорили. Рыба ушла отсюда, да и добраться сюда непросто… Мы нашли пляж, когда сбегали с приюта пересидеть… Тут тихо, и ещё ни разу никто не сунулся…

Это единственное, во что Коста мог поверить точно – “никто не сунулся”, потому что нужно иметь очень вескую причину, что рваться сюда.

Коста вздохнул – осталось всего полдня, чтобы устроиться на ночлег, скоро закат – небо над морем темнело, польет дождь. Нужно собрать дров, хотя что именно можно готовить на костре, он не представлял.

Лодка оказалась не такой прогнившей, как выглядела на первый взгляд. Дерево почернело от воды, ветров и времени, но осталось крепким. Внутри, под днищем – одна половина песка оказалась полностью сухой и пригодной для ночлега, и в углу нашлось даже старое потрепанное покрывало, видимо притащенное сюда теми, кто ночевал раньше.