– Не правда ли, красиво? Стихия так беспощадна, и так ласкова одновременно… Это то, на что можно смотреть вечно… Как говорят на западе? – Наставник едва заметно качнул головой в сторону моря. – Можно бесконечно смотреть на огонь, на воду и на то, как другие работают, складывая плетения…

«И на фениксы». В этой поговорке было и про небольшие золотые кругляши, которые если у тебя есть – ты можешь все, и не можешь ничего – если их у тебя нет.

Разве Фениксы не самое важное в жизни?

– Ночная поездка на остров Памяти вместе с Шестым куратором прошла… хорошо? –

Коста обдумал вопрос и кивнул.

Поездка прошла прекрасно.

– Вы только что вернулись.

Коста кивнул ещё раз.

Он даже не успел переодеться, а скоро тренировка, опаздывать – нельзя.

– Что… что ты думаешь об Октагоне, – задал странный вопрос куратор.

– Я люблю Октагон, – отчеканил Коста. Сейши стремительно обернулся к нему.

– Ты теперьхочешь… учиться?

– Я буду учиться и стараться изо всех сил, Наставник! Я хочу получить силу! Стать лучшим!

Сейши закрыл глаза и отвернулся от него.

– Что… ты думаешь о клане Арр?

– Я предан клану Арр! Служу Аррам!

– Вчера я предложил тебе выбор. Мастер Ван отбывает на побережье сегодня вечером. Твое решение. – Сейши не повернулся к нему, не изменил позы, и так и продолжал смотреть вдаль, как будто ответ был уже совершенно не важен.

Разве есть выбор? Вчера он получил лучшее предложение в его жизни. Это лучшее, что произошло с ним – он попал на Остров. Наставник Хо был прав – острова это сказка…

– Я отказываюсь от предложения Мастера Вана, Наставник, – Коста уважительно поклонился. – Я выбрал служить Аррам.

Сейши отпустил ученика взмахом руки. Расслабил плечи, потер синяк на скуле и – сплюнул. Щедро в ту сторону, где за зелеными волнами, за линией горизонта лежал Главный остров.

Тяжело оперся на перила, ограждающие павильон, всем весом, чувствуя каждую из прожитых им зим так, как будто они навалились на него разом.

Слишком поздно. Он – опоздал.

Октагон, Главный остров, корпус для гостей

Позднее утро

Кайр – ждал.

Щелкнул пальцами, плетения времени сверкнули – ещё два-три мгновения. Пара мгновений и приказ сработает, Помощник старого Вана почувствует нестерпимое желание посетить именно эту безлюдную часть корпуса, и свернуть именно в этот коридор.

Ученики отчитались – все прошло нормально. Привязка стоит. Расчетное время действия – чуть больше шести декад.

Кайр знал это «чуть больше», значит – перестарались, и потратили слишком много ментальных сил на мальчишку. Хотя… его уровень сопротивляемости приказам был выше, чем у большинства.

Когда вчера Шестой подошел к нему с просьбой выделить двоих – он дал согласие. Потому что приказ был – «подправить мысли мальчишке и поставить закладку», но не было сказано, где нужно это делать. Остров памяти или Остров знаний – все одно.

Ему – не жалко.

Зато Шестой будет считать себя обязанным. Пусть удовлетворяет свои низменные потребности, продолжая доказывать что-то уже мертвому Четвертому.

Кайр мог бы сказать, что Четвертому уже давно все равно на Шестого. За Гранью всем все равно. Потому что мыслей мертвых не слышно. Но это было не выгодно. Пока Шестой играет – он управляем. И потом старик Сейши последние две зимы, после того, как он лично вскрывал его память, очень не любит его. А вместе с ним и всех его птенцов. Хотя он вскрывал по приказу Главы.

Но кого это волнует?

А так – дополнительный фактор позволит переключить внимание старика на Шестого, который как раз ближайшую декаду Шестой замещает Восьмого и будет вести этикет у щенков.

Да. Переключить внимание старика было бы хорошо.

Кайр вздохнул и потер покрасневшие глаза – спать сегодня ночью не пришлось, слишком много работы, которую нужно контролировать лично. Щелкнул пальцами и проверил плетения – осталось одно мгновение.

Шаги раздались раньше. Кайр оттолкнулся от стены и щелкнул пальцами. Просмотр воспоминаний много времени не занял.

Начало экзамена, шкатулка – объект опускает предмет в карман, и закрывает крышку. Первая шкатулка, вторая шкатулка, третья… все пустые. Экзаменационный лист, результаты теста – везде прочерки… Старик Сейши, сующий везде любопытный нос… недовольство Мастера Вана… Обед…

Он стер лишнее, поставил закладку, отдал метальный приказ, и потом ещё пару мгновений ждал в опустевшем коридоре, прижимая платок к носу.

За отступление от клятв всегда приходиться платить кровью.

Следующий день, раннее утро

Октагон, остров знаний, малый прибрежный тренировочный плац

– Давай слизень, давай, поднажми… сопля несчастная…

– Не зови… меня… сопля! – Выпалил Пятый с придыханием – крутой подъем в гору дался им нелегко. Остался последний – десятый круг по тропинке, и – купаться.

– Тебя так Шрам зовет!

– Именно поэтому… ему можно, тебе нет…

– Сопля, сопля, сопля… – хохотал Семнадцатый, обежал кругом, отвесив Пятому смачный подзатыльник и ускорился, по тропинке к пляжу.

– Ах ты!!!

– Догони сначала, слизень…. – хохотал Семнадцатый впереди. – А для того чтоб догнать надо тренироваться…

– Ууу… – У Пятого задрожали губы, Коста вздохнул, подпрыгнул, разворачиваясь в прыжке, и сиганул в зеленую траву, срезая дорогу, нагнал Семнадцатого и со всей силы молча двинул ему по загривку – просто не достал выше.

– Эй, ты чего, тебя то я не трогал!!!

– Один за всех и двое за одного… – сплюнул Коста пытаясь отдышаться… – Это – девиз тройки. Пункт три-пять ученических правил – прямое физическое насилие в отношении других со-учеников запрещено, – отчеканил Коста.

– Чево…. Хей, и чево он сегодня всё утро, – Семнадцатый потирал шею с открытым ртом. – Он все утро такой, как проснулся, – Семи покрутил пальцем у виска. – А ты ни с ним не разговариваешь! Думаешь, я не заметил? В чем дело?

Пятерка отвернулся, отказываясь отвечать.

– Если насилие запрещено, то ты тоже нарушил правила, – Семи ещё раз потер шею и проорал в спину Косте, который уже спускался вниз к пляжу, собирая по пути прутья.

– Я не нарушал правила, – Коста выбрал место на песке, утоптал и начал складывать веточки шалашом, – это часть обучающего процесса, я продемонстрировал на практическом примере, как неприятно, если к тебе применяют физическое насилие…

Семи вытаращил глаза.

– … если бы я просто сказал – это было бы бесполезно, ты понимаешь только на практике. С этого момента мы не используем в нашей тройке подобные методы. Также, сегодня утром я написал план – обучающий план по дополнительным занятиям, который рассчитан на десять декад…

– Ка…какой план? Какие занятия? Когда успел написать? – Семи беспомощно обернулся к Пятому.

– Утром, до того, как ты проснулся. Также я подсчитал, что если просто ежедневно вставать на шестьдесят мгновений раньше гонга, можно успевать гораздо больше. Поэтому с этого момента мы встаем раньше…

– Э-э-э…

– Одна декада – это шестьсот мгновений, десять декад – уже шесть тысяч сэкономленных мгновений, которые мы потратим на учебу, а не на сон. И десять декад – это расчетный срок, когда мы должны войти в первую десятку лучших учеников. Вся тройка…

– Не… он че… он того… – Семнадцатый открывал и закрывал рот.

– Зажги, – попросил Коста, Семи в трансе щелкнул пальцами, забыв спросить – зачем. Пламя вспыхнуло – сухие ветки занялись мгновенно.

Коста снял сумку с плеча, которую взял на тренировку, и начал выкладывать папки на песок. Первую он бросил в огонь целиком. Вторую – сжигал по рисунку, наблюдая, как огонь жадно поедает листы.

– Хэй!!! Это же твои рисунки… Да у него плетения поехали, – беспомощно обернулся Семи к Пятерке, который наблюдал за всем, прищурив глаза, но – продолжал молчать, не вмешиваясь. – Да скажи ты хоть что-нибудь… у него крыша протекла… надо чинить!!! Ты зачем жжешь рисунки? Зачем, я тебя спрашиваю?!