– Сира, – Дэй прошагал вперед, по периметру и склонил гривастую голову, на которой серебром светились отросшие волосы, и аккуратно придержав за тоненькое запястье ручку, приложился губами к нежной коже – чуть ниже браслета наложницы и красной витой нити.

– Господин, – искренняя улыбка Ирис осветила лицо.

– Таби, – Дэй обернулся к племяннице и легко кивнул. – Дети в порядке?

– Дядя, – гостья согласно опустила ресницы – “с детьми все хорошо”.

– Сира… – Ирри, проигнорировав брата, так же легко, почти невесомо, удерживая тяжелый поднос одной рукой, склонилась в поклоне перед гостьей. – Чаю? Вы… устали с дороги, сира Таби.

Приветствия в ответ не последовало, только едва заметный сухой намек на кивок.

– Обидно, чувствовать себя настолько бесполезной? – Таби склонила голову в сторону ритуального круга, где посередине спал господин. – Что вам не повезло, и тех крох, что остались от братьев не хватит даже чтобы помочь?

– Таби!

– Кай! – Ирис одним словом остановила младшего брата, уже сделавшего шаг вперед, и изящно склонила голову, признавая правоту гостьи. – Зато моих сил и власти в доме достаточно, чтобы послать вестник той, у кого этих сил хватит… той, которая тоже готова на всё ради господина…

– Готова на все? – Вскинулась Таби. – Да что ты себе позволяешь…

– Именно поэтому Вы проделали долгий путь так быстро, сира, чтобы показать, насколько…вам все равно… И даже ради этого оставили детей и мужа.

Таби зашипела низко, как пустынная змея.

– Место в круге ваше по праву силу. Вы можете помочь господину, я – нет. Вы – сильнее, – признала Ирис. – А значит сейчас – полезнее.

– Место в постели тоже уступите? Рядом с ним? Если это будет полезнее? – Ядовито процедила Таби.

– Та-би-эр! – Рявкнул Дэй.

Ириса развернулась стремительно, смерила взглядом менталистку.

– Без колебаний. Если так прикажет господин и на то будет его воля. Хотя… за последние десять зим, господин подобного желания не изъявлял…

Таби схватила с подноса пиалу с чаем и стремительно выплеснула в лицо.

– Сестра! – встревожено ахнул Кей. – Какая же вы змея, сира…

– Выйди за дверь и верни контроль, – взмахнул в сторону выхода Дэй.

– Все хорошо, – успокоила Ирис всех сразу, совершенно спокойно промокнув лицо рукавом, и аккуратно стряхнула капли. – Ожидая сиру… я заранее остудила чай.

– Госпожу! – прошипела Таби. – Для тебя я госпожа, низкородная!

– Сира! Что вы себе позволяете, – Кай встал рядом с сестрой.

– Замолчи, Таби! – приказал Дэй.

– Не лезь, дядя!

– Госпожа у этого дома только одна, – парировала Ирис легко. – И это не вы. – Леди Да-архан сейчас отдыхает в родном пределе. Вопрос статуса же, – она двинула рукой, перехватывая поднос так, чтобы браслет наложницы сверкнул на свету, – определен давно и изменениям не подлежит, если на то не будет воли господина…

Таби зашипела снова, отстегнула застежки и черное кади мягко стекло вниз вдоль, открывая скуластое смуглое лицо и упрямо поджатые губы.

– Таби! Или ты берешь себя в руки, или ты проделала путь зря, – резко хлестнул словами Дэй.

– Дядя…

– За дверь. Ученица, – Дэй сделал ударение на последнем слове и Таби неохотно, с усилием непримиримо склонила голову.

– Пять мгновений, Кай, принеси эликсиры, – скомандовал Дэй.

– Я захватила зелья, – Ирис сняла небольшую сумочку с плеча. – И нужно разбудить господина, чтобы дать «пигмент». На этой декаде из-за… болезни, он пропустил прием. Его кожа уже светлеет, скоро станет совсем белой. Если дать сейчас – у утру все пройдет. Конфликта зелий не будет, – предупредила она возражения Дэя. – Господин уже проверял это.

И осторожно передала маленькую пиалу с темным содержимым Каю.

– Кей, иди ко мне, я посмотрю нос. Кай – поднос здесь, сначала перекуси.

Таби подчеркнуто развернулась спиной к Ирис, обращаясь только к Наставнику Дэю.

– Когда вы начали?

– На первой звезде.

– Сколько зим он смог вспомнить за это время? Пять?

Дэй молчал.

– Три, одну? Он вспомнил, хоть одну зиму?!

Кей отрицательно покачал головой, прислушиваясь к разговору – рука Ирис застыла, а потом она продолжила вытирать лицо брату.

– Нима и Великий! Вы начали на первой звезде, и он не вспомнил ещё даже зимы? Это слишком медленно! Так понадобиться декада или две! О чем ты думаешь, дядя? – вспыхнула Таби. – Даже твоей силы хватило бы….

– Там не только его воспоминания, – Дэй взлохматил гриву. – Я не знаю чьи ещё он сожрал и когда… или его накачали… но он вспоминает не только свои… И он закрыт – блок такой, что мне не взять, даже если опасность взлома перевешивала бы опасность разрушения… Нужна звезда, и не каждая подойдет…

– Звезда не звезда, он должен вспоминать быстрее! Если он не вспомнит, мы все – вообще все, окажемся где? Говорила я десять зим назад, что проще просто отрубить ему голову, а не вытаскивать! Говорила?!

– Таби!

– Сира!!!

– Сира так не считает на самом деле, – пробормотала Ирис тихо. – Кей, не крути головой!

– Утром делегация, – напомнил Кай. – Господин должен встретить их в большой гостиной в здравом уме и полной памяти.

– Да он должен вспоминать зиму за тридцать мгновений! Вы понимаете это или нет?! Вы используете последовательный метод восстановления памяти? Значит нужно использовать фрагментарный!!! – Вспыхнула Таби, осторожно переступая линии – чтобы не повредить рисунок круга. Дошла до центра и коснулась лба Косты. – Горит.

– Он на пределе. Была бы у нас звезда…

– У нас есть звезда, – тихо ответила Ирис. – Сейчас. Я… могу просто держать… я смогу… Просто держать точку, не якорь…

– Нет, – отрезал Кай.

– О-о-о… – протянула Таби. – Вассал больше ценит жизнь сестры, чем господина.

– Вассал ценит приказы, которые исполняет дословно, – парировал Кай холодно.

– Какая же змея, – прошептал Кей, убрав руки Ирис от своего лица.

– Господин брал с нас клятву – никогда ни при каких обстоятельствах не использовать больше Ирис в круге, потому что это может причинить ей вред….

Кей согласно кивнул.

– … это не тот случай…

– …даже в случае, если от этого будет зависеть его жизнь.

Лицо Ирис чуть порозовело.

– Так что звезды у нас нет, – отрезал Кай решительно.

– Хорошо, – Дэй сдвинул брови, думая. – Значит не в круге, а за пределами – это клятва позволит?

Кей закивал раньше, чем Кай ответил.

– Дай мне, – Таби властно протянула руку Каю, требуя пиалу с пигментирующим эликсиром. – Я дам ему сама.

Кай оглянулся на сестру – Ирри едва заметно кивнула.

Коста просыпался.

Его нежно, едва касаясь пальцами, гладили по подбородку. Мягко, как будто крылья бабочки касались щек. Легко-легко. Невесомо и как будто украдкой.

Пахло травами, зельями, силой и… южными благовониями. Едва уловимо. Такой совершенно знакомый до последней ноты и при этом совершенно незнакомый запах.

Его тихо звали по имени:

– Коста, Коста… ты слышишь меня… Коста, Коста…

Знакомые, но совершенно чужие глаза, которые он точно когда-то видел – напротив.

Красивая. Промелькнула мысль. Некрасивая внешне – не соответствует канонам, но какая же красивая внутренне – он бы нарисовал. Странно одетая – в южное по черному, с отстегнутым кади, свободно свисающим на плечо.

В чужих глазах, как в калейдоскопе, от которого нельзя оторваться, сменялись водоворотом эмоции – явное облегчение, радость, счастье, опустошение, усталость, горечь, гнев… который наконец сменился яростью…

Коста неосознанно качнулся назад, ожидая, что его сейчас просто хлестнут по щеке, отвесив пощечину.

– Открой рот, – скомандовали ему властно, и Коста от неожиданности сразу повиновался.

– Аххх, – он почти подавился, когда решительная, и очень, очень разъяренная женщина, с совершенно спокойным лицом, больно зажала пальцами губы и заставила запрокинуть голову – горячее, горькое, вязкое, потекло по горлу. Он попытался выплюнуть и откашляться.