Он – больной. Маленький. И – слабый. Он прекрасно подойдет.

Коста проверил длину веревки, оторванной от чужого ханьфу и начал деловито вязать узел – кормежка скоро. Петли на обоих концах должны двигаться свободно и затягиваться легко.

«Пигалицу» в этот раз он приманил сам. Долго высматривал, стараясь поймать взгляд и потом кивнул ребенку – «иди сюда, быстро». И она пошла. Послушно.

Пришла. Остановилась на расстоянии шага, как всегда, и молча смотрела темными глазищами.

– Ты меня понимаешь? Слова понимаешь? – Коста вздохнул.

«Пигалица» медленно кивнула, засунув в рот один палец, посасывая.

– Говорить уже умеешь?

Ещё один кивок.

– Ты умеешь кричать? Громко, так, чтобы заболели уши?

Осторожный кивок.

– Мать… твоя мать болеет и не встает?

Пигалица кивнула ещё раз.

– Еду принесут скоро… хочешь кушать и пить вдоволь? На… – Коста сунул ей подаренный ранее шарик с кашей, завернутый в кусок тряпки.

Пигалица замерла. Вытаращила глаза и… сделала шаг назад.

– Тихо, тихо… – зашептал Коста. – Я тоже хочу. Я, – он ткнул в себя пальцем, – как ты. Хочу есть. Хочу пить. Мама болеет? – он показал в сторону угла трюма. – Болеет – мастер, – Коста ткнул на Наставника. – Ты – я, одно и то же, понимаешь? Мы одинаковые…

Пигалица моргнула.

– Одинаковые, – повторил Коста по слогам. – Мне нужна помощь… если выйдет, будет много воды и каши… много, – Коста показал несколько мисок сразу, – и даже если нет, поможешь – тебе буду отдавать еду я…

Если выживу.

– Пойдет?

Малявка хлопала ресницами, думая, и, наконец, едва заметно кивнула.

– Хорошо… хорошая девочка… умная девочка… смелая девочка… мне надо, чтобы ты сделала следующее…

Четверка бугаев толкалась у входа в трюм уже пару мгновений. Стояли, разминая ноги и перебрасываясь шутками.

Раз.

Два. За дверью щелкнуло.

Коста перемещался.

Из угла, где – нужник, ближе, поэтому перед самой кормежкой он простоял там пару мгновений, выжидая. И по широкой дуге двинулся на свое место – в угол. Удавка висела на шее свободно, второй конец – свободная петля намотана на руку.

Три. Бугай шагнул вперед. Коста шел прямо к двери.

Четыре. Дверь открылась. Свет хлынул в трюм, принося запах воды. Прозрачного марева купола в проходе не было. Ведра уже стояли на пороге. Двое надзирателей с той стороны – вооруженные – двойка.

Самое сложное – рассчитать все до мгновения.

Пять. Пара бугаев по заведенному порядку шагнула вперед – забирать кашу. Ещё двое встали, перегораживая путь.

– Ты попутал… свали отсюда…

– Слышь ты… Щен…

Коста перемещался.

Шесть.

– Во имя Великого! Боги не оставили нас!!! – проорал Коста и выпрыгнул из-за чужих спин на свободное пространство. – Боги с нами!!!

Коста поднырнул, его попытались перехватить, он ушел змеей, скользнув у пола, и, оттолкнувшись со всей силы прыгнул прямо в открытый проем, снося по пути ведра с кашей – пнув со всей силы.

Ведра покатились по палубе.

– Каша!!!

– Держи его!!! Держи!!!

Коста открыл рот – закричать, но пропустил удар ребром по горлу. Удар в живот, схватил руку и обернулся вокруг, и тут же получил – удары посыпались сверху по голове, ногам …Его тащили – он упирался, кружась.

– Ах ты тварь!!!

– ТИХО!!!

Семь.

Удары молча и остервенело сыпались со всех сторон, Коста умудрился вывернуться, открыл рот, но его схватили за шею и вздернули вверх.

– Жить надоело?!

– Уберите его отсюда…

– Не смей портить товар, Старший прибьет!!! – тихо прошипел один из надзирателей, Коста скреб ногами по полу, пытаясь оторвать пальцы от горла… – Тссс, тащи его обратно и заткни! Вчера вы одно ведро уже испортили! Останетесь без каши, воды как обычно… Тихо, я сказал… не хватало ещё, чтобы сверху услышали…

Восемь.

Ему зажимали рот и тащили назад, он упирался изо всех сил.

– Только пусть пискнет…

– Что у вас там? – раздраженный голос донесся откуда-то сверху.

– Ведро уронил, все тихо! – бодро отчитался один из надзирателей и злобно махнул бугаю – “в трюм, быстро”.

Косту почти втащили в трюм, он упирался, извивался и дергался, сознание меркло…

…хоть бы одна тварь… хоть бы одна трусливая тварь…Великий, помоги! Да помоги же ты, Великий, хоть чуть…

– А-а-а-а-а-а… – от оглушительного визга заложило уши, и бугай на миг даже ослабил хватку на горле, и Коста вывернулся, укусив руку.

Стоя посередине трюма – из всех сил вопила пигалица.

На палубу вытащили всех четверых – пнули под колени, и Коста свалился хрипя, дергая веревку на шее, чтобы затянулась сильнее.

– Что за шум? Так ты следишь за порядком? Так ты следишь за товаром? – сбоку пнули одного из надзирателей и тот тоже рухнул на колени – Коста видел только сапоги. – Твоя доля уменьшена вдвое!

– Нет, Старший! У меня семья! Я следил!!!

– Они… они убивают всех…внизу… – прохрипел с пола Коста и поднялся на четвереньки. И кашлял надсадно, стараясь изо всех сил, ослабляя петлю на шее, – Хотели задушить… повесить…

– Кто?

Коста ткнул пальцем в бугая.

– Я…я не убивал! Я вообще ничего не дела, господин! Мы просто следили за порядком как и приказано, – торопился бугай. – Будет порядок – лучшее место на аукционе…Он сам!!! Сам!!!

– Сам? – голос сочился ядом. Черный кончик хлыста заплясал по доскам рядом с Костой. – Сам повесил петлю на шею? Сам затянул? Сам себя избил?!!!

– Сам, клянусь Марой, господин, клянусь всеми богами, клянусь…

– Никто не смеет портить мой товар!!! – кнут свистнул, обвиваясь вокруг шеи бугая – одно резкое движение назад, и мужик рухнул на палубу. – За борт!

– Теперь ты следишь за порядком, – ткнул он в оставшегося мужика, который растерянно смотрел на тело. – Убрать здесь все!

– Он тоже – прохрипел Коста. – Девять фениксов, – произнес он в спину того, кто был главным. – Девять фениксов! Вы потеряли за вчерашний день, они убили старика и женщина… может не выжить. Восемнадцать – вы потеряли за последнюю декаду – из трюма вынесли шестерых…

Тот, кого надзиратели назвали “Старшим” – обычный наемник в форме без знаков отличия – молча развернулся к нему. Кнут заплясал по палубе.

– За две декады до Аль-джамбры – вы потеряете шестьдесят, – шестьдесят фениксов, – повысил голос Коста. – От них… И ещё двадцать, потому что они отбирают еду и воду – Восемьдесят фениксов! Пока доплывем – потеряете сто! Сто фениксов! Если не будет еды и воды…

Сзади кто-то ахнул, выругался и сплюнул. Работороговец слушал его молча.

– Ещё пятнадцать фениксов вы потеряете к утру… Алтарные жертвы в Аль-джамбре стоят пятнадцать? У него закатный шестой круг! Полный, – торопливо добавил Коста. – Но он не доживет до утра, потому что ему не хватало воды – он ткнул пальцем во второго, оставшегося в живых из “четверки”.

– Заткнись! – отмер мужик и привстал коленях. – Он все врет, господин, он все врет… – его заткнул свист кнута.

– Пусть говорит.

– Эти четверо все вместе стоят не больше тридцати фениксов, даже если продать их по частям, они не принесут столько, сколько товара уже испортили…И испортят, – добавил Коста мстительно.

– Заткнись тварь…

Кнут свистнул ещё раз, и бугай упал на палубу.

– Если ты врешь…

– Я не вру… – прохрипел Коста. – В трюме есть раненый. Шестой закатный. Умрет до утра. Нужны плетения или эликсиры… Или вы потеряете ещё пятнадцать фениксов…

Косте не дали договорить, дернув за шкирку и потащили вниз.

– Он всё врет! Господин! Он все врет! Спросите сами!!!

****

В трюме люди сгрудились к двум дальним стенкам, сбившись в кучи, как крысы.

Косту запнули внутрь, и он не удержался, упав на колени.