Это было отвратительно. Да и… К клубу он отношения не имел.

— Боишься? — Агна знала, когда стоит появиться. Она пришла, по-прежнему прекрасная, будто время не имело над нею власти. — Бойся. Страх отрезвляет. А то в этом треклятом городке все словно уснули…

Была ночь. Зима и дождь. И револьвер лежал в своем ящике, а мейстер знал, что там он и останется. У него не хватит духу, он слишком труслив, а заодно уж слишком любит никчемную свою жизнь, чтобы вот так взять и лишиться ее. Он… уедет. Возможно, на Острова. Там ценят специалистов, а он, что бы там ни говорили, высококлассный целитель.

— Успокойся, тебя не тронут, — Агна присела на край стола и развязала плащ. — А с возрастом ты стал лучше… появилось что-то такое, донельзя мужское.

— Это ты?

— Это я.

— Ты поняла, о чем я…

Она поморщилась.

— Если ты полагаешь, что я стою за этой компанией придурков, решивших поиграть с инквизицией, то нет. Я не настолько глупа. Они сами собой завелись. И я предпочту не думать, что или кто стал причиной… и тебе не советую. А вот воспользоваться ситуацией будет полезно.

— Как воспользоваться?

Алое платье. Как кровь. Ярче крови. И бесстыдно короткое. Шелк льнет к ее коже, подчеркивая фарфоровую белизну.

— Обыкновенно… в городском совете появится много свободных мест. И мне придется постараться, чтобы заняли их правильные люди… этот город забыл, под чьим покровительством находится. А мой муж больше интересуется наукой, чем политикой. Впрочем… он мне не мешает…

Ушла она незадолго до полуночи.

И как ни странно визит этот успокоил. Если Агна сказала, что инквизиции нет дела до мелких грешков одного почтенного целителя, то так тому и быть. Да и… кто в этом безумном городе в принципе безгрешен?

Все получилось как должно.

Бургомистр остался на своем посту, хотя и стоило ему это немалых сил и изрядной доли власти, которой пришлось поделиться взамен на поддержку. А вот сам состав городского совета изрядно изменился. Впрочем, политика была мейстеру неинтересна. Он с головой ушел в дела, стремясь все силы отдавать работе, благо с просьбами ныне притихли: недавнее присутствие инквизиции весьма положительно сказалось на моральном облике города.

А потому и мейстер Виннерхорф занялся тем, чем положено заниматься целителю.

Я моргнула.

Держать ноющую душу не так и просто, а уж эти стенания… убивал, помогал… спасал несчастных… многим давал шанс… лично воспитал две дюжины талантливых мальчиков, которым оплатил дальше обучение в королевской Академии… и разве этого мало, чтобы заслужить прощение?

Не знаю. Мало. Много. Эта бухгалтерия, подозреваю, крепко отличается от той, которая привычна мне. Пусть Ей рассказывает, может, она и вправду решит, что достаточно.

Или нет.

Дальше.

Новорожденный, дар которого легко погасить. И Агна впервые хохочет, словно сумасшедшая.

— Нет, — говорит она ночью, — у него не будет иных наследников… кровь… раз уж ему так важна кровь…

Она сама находит девушку, подходящую для ее сына. Она составляет нужное зелье. И плетет заклятье. Нет, не приворот… зачем так грубо, когда можно действовать гораздо-гораздо тоньше… и она злится, когда девица рожает дочь.

— Ты не понимаешь, — со временем Агна, словно убедившись, что в этом мире появился человек, от которого нет нужды прятаться, становится куда как откровенней. — Эти идиоты убеждены, что наследовать может лишь мужчина, что… могли бы подумать, кому поклоняются. Она ведь женщина!

Агна не старела. Или он настолько привык к ней, что не замечал этого?

— Ничего… где один младенец, там и второй…

— Девочка не выдержит. Ей бы отдохнуть пару лет… — несмотря ни на что, мейстер Виннерхорф был все же целителем.

Но Агна отмахнулась.

— Не выдержит эта, выдержит другая. Надо спешить, пока мой дорогой сынок вообще хоть на что-то способен…

Нет, сына она любила. Чуть больше, чем остальных людей, и гораздо меньше, нежели себя саму. И к этой ее черствости мейстер Виннерхорф тоже успел привыкнуть. В конце концов, смешно ждать от ведьмы иного.

Сестра Франсин тоже родила дочь.

— Идиотка, — сказала Агна. — Но пускай живут… на всякий случай. Пригодятся… дорогой, у меня к тебе иное предложение… у моего супруга возникла безумная идея… я ему говорила, что она действительно безумна, но, к великому моему сожалению, он успел поделиться идеей не только со мной. И был до отвращения убедителен. Пока идет этап теоретической разработки, но я его знаю, не отступится… и короне проект интересен. Нам в перспективе нужен будет целитель.

Что он испытал, узнав о сути проекта?

Не отвращение, ибо давно уже очерствел душой. И не восторг, впрочем, по той же причине. Лишь пожал плечами и предупредил:

— Не думаете же вы, что у вас получится с первого раза?

А некромант, глядя в глаза, ответил:

— Главное, чтобы вы старались не меньше, чем для моей жены.

И это было хорошим предупреждением. И да, мейстер Виннерхорф действительно старался. Он просто не привык плохо делать свою работу…

Дальше.

Да, мои предположения были верны.

Проект закрыли, финансирование прекратили. Но разве Вирхдаммтервег могли остановить подобные досадные мелочи? Денег у рода всегда хватало, и дед не дрогнувшей рукой пустил семейное состояние во благо грядущего научного прорыва. И если сперва речь шла о суммах относительно небольших, то…

Наука — дело дорогое. И опасное.

…Агна злилась, но в кои-то веки не могла повлиять на мужа. Да и сын был на его стороне. Их следовало остановить, но… Агна привыкла действовать чужими руками. А раз уж сложилась удобная ситуация, то почему бы не избавиться от поднадоевшей невестки, к мнению которой дорогой супруг стал прислушиваться больше, нежели к голосу жены.

Пара намеков. Несколько оброненных вскользь фраз… она всегда была умненькой девочкой, но вместе с тем довольно мнительной. И поселить в ее сердце страх ничего не стоило.

На что бабушка рассчитывала? Невестка обратится к короне? А та, памятуя о собственном недавнем участии в проекте, поспешит замять скандал? И пара чересчур увлекшихся наукой некромантов просто перестанет существовать. Титул и имущество не тронут без веского повода, а…

Она не учла, что девочка чересчур долго находилась в немалом напряжении. Сорвалась. Стала кричать, угрожать…

Что случилось? Виннерхорф точно не знает, но догадывается: Норман убил супругу. Нечаянно. Агна обронила лишь, что… так даже лучше.

Двойной несчастный случай.

Полигон?

Его заказал мой дед. Зачем? Кто знает. Но заказ поступил незадолго до взрыва. И мейстер Виннерхорф предполагает… исключительно предполагает, что старый лис собирался скрыть убийство. К чему лишнее внимание семье? Будь смерть иной, возможно, он обратился бы к услугам мейстера, но если уж пришлось ехать на полигон, значит, причина была слишком очевидна, чтобы оставлять тело… скажем так, цельным. А дальше… дальше что-то пошло не так.

Агна?

Она позвала помочь. С подземельями. Да, ему приходилось спускаться… участвовать… старый паук не любил новых людей, здраво полагая, что лучше уж пусть семья будет в курсе маленькой его тайны, а мейстер Виннерхорф — почти семья…

Он сделал яд. И сам разнес по камерам. Он всегда приносил отвары, укрепляющие ли, успокаивающие, главное, что люди ему верили. Иные и симпатизировали, из тех, которые в любом видят друга… да, таких было немного… но выпили все.

Умерли? Конечно.

Он подарил им быструю безболезненную смерть, и это благо, поскольку старик под конец вовсе лишился ума. Чего стоит одна лишь его идея, что сильная физическая боль способна затмить душевную и облегчить период адаптации… боль некромант причинять умел.

Что дальше?

Тела убрали. И да, он помог Агне. А кто еще? Ее наглый пасынок, попытавшийся было шантажировать ту, которая заменила ему мать? Или второй сын, слишком идеалистичный, чтобы мараться в чужой смерти? Нет, мейстер Виннерхорф не мог оставить свою возлюбленную теперь, когда был так ей нужен.