— Тебе нравится здесь?

— Всегда мечтала научиться делать ризотто! — с чувством ответила Ася и рассмеялась.

— Да нет… вообще на острове, в гостях у моих родственников?

— Да. Здесь волшебно, Андрей. Спасибо.

Ася, протиравшая столешницу, бросила тряпку и повернулась ко мне.

Я сделал шаг к ней и легонько коснулся кончиками пальцев её подбородка. Она прикрыла глаза. Её чёрные длинные ресницы на нежной, белой коже лица смотрелись очень красиво.

Мне нестерпимо захотелось расцеловать всё её лицо.

Я нагнулся и с опаской коснулся её губ.

Сколько женщин побывали в моей постели! И какие это были женщины — роскошные, роковые красавицы. Но такого трепета в груди, волнения при нахождении рядом с женщиной я не испытывал уже давно. Эта робость была уместна для юнца, но никак не для искушённого в любовных играх зрелого мужчины.

Я опасался, что тороплюсь, что Ася не тянется ко мне с той же силой, с какой тянулся к ней я, но ошибся — она ответила на мой поцелуй и ответила страстно. Я прижал её к себе и с упоением наслаждался её упругой плотью под своими руками, её нежными губами, её ароматом. Осознанием того, что она сейчас моя.

Наслаждение прервал телефонный звонок.

— Прости, — шепнул я ей и отошёл.

Звонили из Норильска, из горнодобывающей компании. Надо было обсудить и решить некоторые рабочие вопросы. Убрав телефон, я обратился к Асе.

— Слушай, тут такое дело… мне нужно срочно ехать в поместье. Мне сейчас звонили по работе. Это очень важно. Мне нужны кое-какие электронные документы, а они в ноутбуке. Ты справишься тут одна?

— О! — Ася не ожидала такого поворота событий, растерялась в первую секунду, но уже в следующую уверенно улыбнулась. — Конечно, поезжай спокойно. И Андрей… как ты думаешь, я буду ужасным человеком, если…

— Что такое? — встревожился я.

— … если всё-таки сделаю крохотную пиццу с брокколи исключительно для себя?

Я рассмеялся.

— Это будет наш секрет, я тебя не выдам! — Я подошёл к ней, с чувством поцеловал и отстранился. — Звони, если что.

В пиццерии

Ася тихонько напевала себе под нос и раскатывала тесто для пиццы с брокколи.

— В море с горы сбросить — надо же… — качала она головой, после чего хихикала, как девчонка.

Отправив пиццу в духовку, девушка вышла в зал, села за прилавок и, взяв себе местной газировки, отпила пару глотков, чтобы освежиться после жара кухни.

Дверь открылась, и в помещение вошёл долговязый парень с длинными светлыми волосами. Ася с досадой подумала о том, что на двери висит табличка «Закрыто» — к чему же её игнорировать? Вероятно, парень просто не обратил на неё внимания.

— Красавица, нальёшь мне выпить? — по-английский спросил он.

Видимо, турист, решила девушка.

— Сегодня пиццерия не работает, извините, — вежливо отказала она, в совершенстве владевшая английским.

— Да ладно тебе, такая жара на улице, налей мне холодненького чего-нибудь. — Парень нахально протянул руку через прилавок и легонько ущипнул её за щеку.

Анастасия с негодованием убрала его руку.

«Если получит свою газировку, наверняка сразу уйдёт придурок».

Она взяла из холодильника бутылку газировки и протянула нахалу.

— За счёт заведения. Будьте добры, покиньте пиццерию. — Асе приходилось изо всех сил скрывать раздражение.

Она терпеть не могла наглецов, соображающих, что являются центром вселенной.

— А как же мой десерт, а?

Длинноволосый подошёл к ней и попытался обнять.

— Что вы себе позволяете? Пошли вон отсюда! — гневно сверля его взглядом, велела Ася.

Но парень не унимался. Он попытался прижать девушку к себе.

Тут ворвалась охрана.

«Где вас носило столько времени⁇», мысленно возмутилась Анастасия.

Но чуть позже выяснилось, что дружки долговязого устроили какой-то беспорядок у дверей пиццерии, и охрана прогоняла их.

Длинноволосого она скрутила и вывела из пиццерии.

Ася всё ещё негодовала. Андрею она решила ничего не рассказывать: случай для девушки был пустячный, хоть и неприятный.

Вопросы, требующие решения, были несложными, но срочными. Мне понадобился час с лишним, чтобы завершить дела. Потом я поехал к Асе. За это время она успела закончить с готовкой, прибраться и утилизировать пиццу с брокколи. Мы с ней посмеялись, гадая, что бы с нами сделал Луиджи, если бы раскрыл эту роковую тайну.

Мы закрыли пиццерию и отправились гулять в центр города. Тут, на площади, были танцы.

Атмосфера была весёлая. Площадь вся в огоньках, украшена всякими гирляндами и фонариками. Тут и там продавали мороженое, напитки, сладости.

В центре площади пожилые итальянцы на гитарах и барабанах играли музыку.

Молодёжь танцевала и смеялась, люди постарше взяли в круг музыкантов и с блаженным видом слушали их игру.

Мы с Асей съели по мороженому, станцевали. Я на некоторое время забыл свой истинный возраст — казалось, юность со своими беззаботным весельем вернулась ко мне.

Во время танца к нам подошла группа подвыпивших молодых людей. Уроды прямо у меня из-под носа попытались увести Асю.

Самый старший по виду просто стоял рядом, пил пиво и наблюдал за сценой.

— Давай с нами потанцуй, куколка, — сказал второй со шрамом на щеке, мерзко ухмыляясь.

— Днём мы с тобой не закончили, — вставил второй, с длинными волосами, хватая Асю за локоть.

Я схватил его за руку, резко заломив конечность ему за спину. Он заорал от боли, потом крикнул:

— Пусти, урод, ты сломал мне руку!

— Будешь знать, как себя с дамой вести, придурок! — Я оттолкнул его.

Парень, морщась от боли, схватился за сломанную руку.

— Вы следующие на очереди или свалите по-хорошему? — обратился я к его дружкам.

— Да ты псих!

Они, покрывая меня матом, кинулись прочь.

— Ты в порядке? — спросил я у Аси.

— Да, спасибо. Этот, с длинными волосами, сегодня заходил в пиццерию. Клеился ко мне. Я его отшила. Потом охрана вышвырнула его.

— Почему не рассказала мне?

— Да ведь ничего особенного не произошло тогда, — пожала она плечами.

Настроение было уже не таким хорошим, как пять минут назад. Мы ещё немного побродили по площади и поехали домой.

А ночью меня разбудил крик, что пиццерию сожгли.

Утром я, Вико и Луиджи просмотрели запись с камер видеонаблюдения. Пиццерию сожгли те трое уродов, которые вчера приставали к Анастасии.

Заведение было сожжено наполовину. Но остальная половина была в таком плачевном состоянии, что проще было всё снести и отстроить новую пиццерию.

— Я переведу на ваш счёт сумму, необходимую для новой пиццерии, — обратился я к мужчинам. — Эти подонки сожгли её из-за меня, отомстить хотели.

Я рассказал им о событиях вчерашнего дня.

— Спасибо, Андрей. — Вико похлопал меня по плечу. — А этих уродов мы найдём. Мои люди уже ищут их.

Куда подевались эти трое, мы узнали через несколько часов — укатили в Палермо.

Мы тут же отправились за ними. Вико отправил вместе со мной четверых своих боевиков.

Был ещё день, когда мы добрались до Палермо. Человек Вико, который нашёл уродов и следил за ними, сообщил нам, что они тусуются в каком-то элитном борделе.

Мы вошли туда, как благопристойные джентльмены, поднялись на второй этаж и стали заглядывать в каждую из комнат. Когда отморозки были обнаружены, под их ругань и визг дам вытащили их на улицу прямо в чём мать родила.

Затолкали в машины и отвезли на окраину города в какой-то заброшенный дом, координаты которого подсказал один из парней Вико, Антонио — он, как оказалось, родился и вырос в Палермо, поэтому отлично знал город.

В заброшенном здании я собирался покончить с отморозками — навсегда. То, что они сделали, нельзя оставлять безнаказанным. Перед отъездом я поговорю с Вико, и он одобрил мой план. Дядя был в ярости: никто не смел трогать то, что принадлежало ему.