Сегодня рано утром его люди покинули пределы Петербурга и направились в сторону шведской границы. Они хотели пересечь Финляндию и перевезти груз в Швецию, но их перехватили. Перехватили люди Глинских.

Там был ценный груз — большая партия алмазов. И этот груз достался заклятому врагу Амато.

В гараже были найдены жучки. Глинские узнали про груз, узнали время отправления и маршрут. Им помогла крыса, которую они внедрили к князю.

Половина людей Амато погибла в ходе перестрелки. Среди живых оказался и Самойлов. Его допросили с пристрастием. Урод признался, что работал на Глинских, но упорно отпирался от обвинения насчёт жучков. Но кто ещё мог их поставить в гараже? Больше никто. Жалкий ублюдок! И зачем так нагло лгать, когда и так уже всё потеряно?

В дверь постучались.

— Входите.

— Добрый вечер, Андрей Николаевич. — Сальваторе прошёл и закрыл дверь за собой. — Вы хотели меня видеть?

— Да. Садись.

Князь плеснул виски зятю, себе, отпил глоток.

— Ты был прав насчёт Самойлова. Он оказался крысой.

— Вы его проверили?

— К сожалению, уже после потери груза.

— Какого груза?

— Неважно. Глинские перехватили его. Убили моих людей. Эта мразь отпирается, говорит, не имеет к жучкам никакого отношения. Совсем меня за дурака, что ли, держит?

— Андрей Николаевич, извините, я не до конца понял…

— Всё это уже не важно, Сальваторе, — перебил его князь. — Я благодарен тебе за верность и содействие. Ты сообщил о том, что Самойлов двойной агент, жаль, слишком поздно, но это уже не твоя вина. Я намерен поставить тебя на место Михайлова. Будешь связующим звеном между нашим домом и жандармерией.

— Ох, господин Амато… — Сальваторе выглядел крайне взволнованным. — Это такая честь для меня! Я вас не подведу!

Они с князем пожали друг другу руки.

Когда зять ушёл, Андрей Николаевич налил себе ещё выпить.

Андрей будет вне себя от ярости, но он ещё не глава рода и не ему решать. Когда увидит преданность Сальваторе на деле, тогда и признает, что ошибся в нём.

Князь был в бешенстве из-за того, что контрабанда алмазов сорвалась. Целое состояние, принадлежащее Амато, попали в руки врагам. Целое состояние! Это нельзя оставлять просто так. Вадим Глинский ещё расплатится с Амато по счетам.

Ко всеобщему огромному облегчению, ситуация с пиццерией благополучно завершилась. Благополучно для нас, конечно.

Наказать поджигателей мы решили официальным путём, чтобы не нажить себе лишних проблем.

Когда ублюдки были сданы властям, мы с Асей с радостью вернулись к весёлым занятиям. Наше пребывание на острове вновь стало светлым и безмятежным.

Каждый день окрашивался в насыщенные и яркие краски. Солнце, море… и Ася. Главным образом она и придавала яркости моему существованию на Сицилии.

Претерпев разной степени весёлости приключения в горах, в городских развлечениях и пиццерии, мы с девушкой решили, что настала нам пора отправиться в плавание по Средиземному морю. У Вико имелась собственная яхта, которую он милостиво предоставил в наше распоряжение на несколько дней.

Ася испытывала острый восторг, предвкушая выход в открытое море. Да и я, признаться честно, радовался, как юнец, поехавший развлекаться на каникулы.

По хорошему, пора бы нам уже возвращаться домой, но… вот честно, не хочется. Не хочется покидать этот солнечный остров, обещающий острые ощущения и яркие эмоции; не хочется расставаться с Асей; не хочется снова вариться во всяком дерьме, связанном с криминалом и нелегальным бизнесом. Увы — это всё моя сущность, вся моя жизнь, без этого я буду не я.

В своём мире я привык к парусным судам, и моторная яхта Вико предстала в моих глазах настоящим чудом. Впрочем, я уже не удивлялся ничему в этом мире со всеми его технологиями, в конце концов — чем моторная яхта удивительнее автомобиля или смартфона? Но всё же — я испытал огромный восторг, увидев воочию наше временное транспортное средство.

Конечным пунктом нашего путешествия было Монако, но по пути мы решили сделать остановку в Генуе ненадолго.

Экипаж яхты состоял, кроме меня и Аси, из капитана и повара.

Последний был француз и говорил с ужасным акцентом. Он изъявил желание научить Асю готовить рататуй, но девушка отказалась, сказав, что капитан согласился показать ей, как управлять яхтой. Француз смертельно оскорбился, но, поджав тонкие губы, промолчал.

В Генуе мы пробыли всего день: погуляли по городу, сходили в музей, отведали изысканных блюд в лучшем местном ресторане.

Прибыв, наконец, в Монако, мы отдохнули в отеле и решили наведаться в знаменитый игорный дом в Монте-Карло. Здание было вычурным, с пышной богатой отделкой.

— Узнал бы отец, что я в таком месте… — Ася взглянула на меня, округлив и без того большие глаза, затем прыснула в кулак: — Я и вообразить боюсь, что стало бы с мамой.

Я изобразил задумчивость.

— Разве казино их удивило бы после ночи, которую ты провела вместе со мной в тюрьме?

Девушка вновь прыснул и слегка толкнула меня плечом.

— Да ну тебя!

В одном из залов казино мы имели счастье лицезреть статую Фортуны.

— Думаешь, она нам сегодня поможет? — спросила Ася то ли всерьёз, то ли в шутку.

— Скоро узнаем, — подмигнул я ей.

Разумеется, у нас не было цели обогатиться. Мы хотели одного — развлекаться на полную катушку, вкусить всех удовольствий, которые предлагало нам это неожиданное, спонтанное путешествие.

— Пошли играть в покер, — заявила Анастасия.

— А ты умеешь?

— О! Я не столь невинна, как вы полагаете, сударь!

Мы нашли нужный зал на одном из верхних этажей и присоединились к игрокам в покер. Это была вип-зона — ставки за этим столом были крупные.

Мы с Асей присоединились. Ставки сделали пока не очень большие — по меркам богачей, конечно.

В первую же партию Ася выиграла. Она со счастливой улыбкой обняла меня, но тут же смущённо отстранилась.

Вторая партия снова принесла ей выигрыш.

— Вот и Фортуна нам улыбнулась, — шепнула девушка мне на ухо.

— Не пора ли повысить ставки? — спросила одна из роскошно одетых дам, поправляя волосы костлявыми пальцами, на которых были нанизаны кольца.

Она и грузный мужчина, уже набравшийся вискаря «по самую верхнюю палубу», серьёзно повысили ставки: дама выложила на стол колье с крупными бриллиантами, мужик — документы на владение ранчо в Канзасе.

Мы с Асей последовали их примеру и повысили суммы — на мою можно было купить роскошный автомобиль, Ася была скромнее.

Третья партия вышла напряжённой. Глаза моей спутницы азартно блестели, но движения её были чёткими и спокойными.

Когда и эта партия принесла ей выигрыш, грузный мужик неуклюже вскочил с места и попытался сгрести к себе документы, но я схватил его за руку.

— Это была честная победа, господин. Вы проиграли.

— Да твоя девка жульничала всю игру! — заплетающимся языком проорал он. — Да я её сейчас…

Договорить урод не успел. Я врезал ему в висок так, что он рухнул всей своей нелёгкой тушей на игорный стол. Послышался звук расколовшегося камня. Прекрасный мраморный стол треснул под тяжестью проигравшего игрока. Под обломками стола были погребены игральные фишки, карты, драгоценности дам, которые те ставили на кон, доверившись переменчивой даме с красивым именем Фортуна. Все смешалось в клубах пыли.

Очень быстро к нам сбежалась вся охрана зала. Стали разбираться, кто в чём виноват. Когда свидетели ситуации сбивчиво объяснили происходящее, охрана во всём обвинила меня.

Я был крайне возмущён. Ася пыталась оправдать меня, но я велел ей замолчать — не хватало ещё, чтобы дама за меня заступалась.

Наш пьяный толстяк оставил самостоятельные попытки выбраться из под обломков и уснул — мы явственно услышали его раскатистый храп.

— Господин, вам придется пройти с нами, — с холодной вежливостью обратился ко мне сотрудник казино.

Таак… идти с ним, признав своё поражение, свою вину… недопустимо. Или разнести это проклятое казино в щепки? Я бы рад, да потом проблемы будут. И на репутации пятно. Не стоит оно того. Значит, надо…