— Что планируешь дальше делать? — спросила Анна. — Родионова посадят надолго. А если я дам полиции анонимную наводочку на кое-что, что касается его умерших жён… то наказание ему светит худшее. Так что все его деньги и бизнес скоро станут твоими.

— Уж я найду им применение, — хищно улыбнулась бывшая сотрудница эскорт-агентства.

Сальваторе истёк кровью.

Родионова арестовали, но, как были уверены Анна и Марианна, его адвокат вытащит его под залог, а потом Родионов либо сбежит, либо найдёт способ выкрутиться. Пистолет, из которого был застрелен Сальваторе, разумеется, исчез.

Анне пришлось обо всём рассказать отцу и брату. Князь пришёл в бешенство.

— Ты почему сразу не пошла ко мне с этим? Какого хрена ты под моим носом в сыщика играла, а? А если бы Родионов узнал, что ты отправила шпиона копаться в его грязном белье? Лежала бы сейчас рядом с его мёртвыми жёнами, дура!

— А ты бы разве обратил на мои слова внимание? Полагаю, отец, Сальваторе интересовал тебя лишь как ценный помощник в ваших тёмных делах. Ты бы не стал избавляться от него из-за такой «ерунды», как измена мне.

— Зачем вообще надо было избавляться от него? — хмуро спросил отец. — Только проблем лишних добавила, будто других нам не хватало. Ну, развелась бы ты с ним, психопата-убийцу к нему зачем отправлять надо было?

— А зачем ты убиваешь тех, кто перестаёт быть для тебя полезным, папа? — холодно спросила Анна.

Андрей-младший с любопытством наблюдал за ней. Сестра изменилась. Во взгляде появилась какая-то пугающая жёсткость.

— Не суй свой нос в мои дела, — сухо отозвался князь. — О чём ты хотела меня попросить?

— У меня есть компромат на Родионова. Ты сделаешь так, чтобы он анонимно попал в руки полиции?

— Зачем тебе это? Ты же сама желала смерти мужу.

— Я выполняю своё обещание.

— Шалаве этой? Анна, ты вообще в своём уме? С каких пор ты стала такой…

— Какой, папа? — Анна встала и направилась к двери. — Циничной? Наверное, всё дело в том, что у меня были прекрасные учителя всю мою жизнь.

Родионову светила высшая мера наказания. Марианна, по словам Анны, скоро станет счастливой обладательницей многомиллионного состояния мужа.

Я говорил с сестрой и всё больше удивлялся переменам, произошедшим в ней. Не было больше той беспечной, наивной, глуповатой девчонки, мечтающей о красивой жизни и сказочной любви. На её месте появилась жёсткая, решительная женщина, потерявшая доверие к миру и знающая теперь цену себе. Больше она не позволит делать из себя дурочку, не позволит топтаться на своих чувствах. Но в то же время Анна словно бы потеряла какую-то важную часть себя, то, что делало её именно такой, какой она всегда была. Да, сестре придётся собирать своё сердце по кускам. Но ничего — она из Амато, а они сильные, их непросто сломать.

Я, по правде говоря, был полон удивления, что Анна так далеко зашла в мести мужу. Когда она позвонила мне и заявила, что намерена вывести Сальваторе на чистую воду, я-то думал, что этим она и ограничится. Думал, предъявим потом князю доказательство неверности Сальваторе, и вышвырнем его из семьи.

Пока кипели страсти вокруг убийства продюсера, у меня хватало своих забот. Я ломал голову над тем, как подобраться к Херману.

После операции Аси, которая прошла благополучно, прошло две недели. Я навещал её так часто, как только мог.

Чувствовала себя моя невеста хорошо. Лицо девушки я смог увидеть спустя несколько дней после операции. И это было чудо. Док сумел вернуть Асе её красоту. Она выглядела несколько иначе, ведь кожа была сильно повреждена, и пришлось чуть ли не заново «кроить» её лицо. Но я любил Асю вне зависимости от того, как она выглядела — ведь она была моей.

Я должен убить Гордиана Хермана.

Каждое утро я просыпался с этой мыслью и каждую ночь засыпал с ней. Хотел ли я этого? Нет. Я искренне сожалел, что тридцать лет назад, в ту злополучную ночь увёл из бала Аталу. Кто бы мог тогда подумать, что поступок, который тогда казался мне невинным баловством, будет иметь столь катастрофические последствия в далёком будущем, да ещё и в другом мире.

Но пути назад нет. Херман выжил из ума. Некромантия во всех мирах считается худшим злом. Некроманты могут вызывать к себе лишь те души, которые добровольно согласились служить Тьме. Некоторые ошибочно полагают, что некромант имеет власть насильно заставлять служить себе любого умершего человека. Но это не так. Лишь того, кто готов распрощаться со своей душой — отдать её во власть вечной смерти и Тьмы. Заигрывая с тёмными силами, некромант и сам приговаривает себя к вечному проклятью. Если не откажется от своего тёмного дара вовремя, конечно.

Да, я не хотел смерти Гордиана Хермана. Но, к сожалению, он перестал быть собой, совершив сделку с Тьмой. Если некроманта не убью я — он убьёт меня. А затем ещё кого-нибудь. И ещё. И ещё. За ним потянется шлейф крови. А убить такого сильного мага, как он, мало у кого есть шансы. Даже у меня они невелики. Мой долг — остановить этого человека, пока не поздно. Хотя бы попытаться это сделать.

Сначала я убью Хермана, затем придумаю, как доказать, что я не виновен в гибели Глинских.

Прежде чем идти туда, откуда мог не вернуться, я решил предупредить отца об истинных масштабах опасности.

— Отец, могу я с тобой поговорить?

— Входи, — ответил он.

Я вошёл в кабинет и сел напротив него.

— Выглядишь усталым, отец.

— Годы берут своё… — горестно улыбнулся князь.

— Ты десятерым молодым фору дашь, какие годы…

— О чём ты хотел говорить?

— Я иду к Ярославу Глинскому.

— Ты его убьёшь?

— Я должен это сделать. Но… у меня может не хватить сил, отец. Он невероятно силён. Куда сильнее, чем были все Глинские вместе взятые. Без преувеличения.

— Тогда твой поход к нему будет означать самоубийство.

— Возможно. Но выхода нет. Я должен попытаться остановить его. И если я не вернусь… — Я не отвёл взгляда от отца. Время говорить всё прямо. — Тогда я попрошу тебя увезти семью отсюда, отец. И Асю с её родными тоже. Я не знаю, что в уме этого безумца, но опасаюсь, что после моего визита к нему, Глинский не успокоится, даже убив меня. Может захотеть убить всех, кто мне дорог.

— Ты говоришь о нём так, будто он и не человек вовсе, а какое-то чудовище.

— Это почти правда.

— Но Амато никогда не бегут. Мы останемся здесь, у себя дома, в городе, в котором прожили десятки лет. — Князь глядел и говорил сурово. — И если этот ублюдок явится к нам — мы встретим его достойно.

— Ты не понимаешь, что это за человек, отец…

— А ты откуда знаешь?

— Знаю! Видел бы ты его в действии.

— Ты говоришь так, будто знаешь что-то ещё, но утаиваешь от меня.

— Время не задавать лишних вопросов и просто довериться. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал! Просто доверься мне, прошу, отец! Я ведь ещё ни разу не подводил тебя!

— Я верю тебе, Андрей. Но мой ответ останется неизменным — Амато не убегают. Амато встречают опасность с оружием в руках. А в случае поражения — умирают достойно, падая от ударов врага, но не стоя на коленях и не моля его о пощаде.

Я тяжело вздохнул. Впервые я хотел, чтобы мужественный, решительный, непоколебимый как скала князь Амато отступил, поставил потребность в самосохранении выше принципов, долга и чести. Я хотел, чтобы он защитил себя и семью, и Асю. Потому что я полюбил всех этих людей и хотел, чтобы они жили.

— Один ты никуда не пойдёшь. Я иду с тобой, — заявил князь.

— Но…

— Отставить разговоры! Пока ещё я глава рода.

— Да, отец…

Мы приехали к поместью Глинского только вдвоём: князь сам вёл автомобиль.

Я знал, что Андрей Николаевич — боевой маг. Но лишь сегодня получил возможность воочию увидеть его мастерство.

Князь молниеносно подбежал к охране ворот и в несколько чётких, быстрых ударов оглушил их до того, как они, не имеющие способности двигаться так же быстро, сумели отреагировать.