Я стояла, глядя на два мертвых тела у моих ног. Может, сейчас самое время позвать подкрепление? В крепости, похоже, даже не в курсе, что мы тут несем потери. И, может, будь здесь Шакс, он бы смог спасти хотя бы кого-то. У него опыта больше, чем у меня. Он и в бою был бы полезнее. Но решать, опять же, не мне.

Внимательно приглядевшись к двоим выжившим воинам, я поняла, что они тоже ранены. Не смертельно, но потеря крови может ослабить их. Собрав достаточное количество энергии, я начала исцеление и как завороженная следила за результатом своей работы. Глубокие порезы на лице Кхарра перестали кровоточить и медленно затянулись. Кхарр рассеянно кивнул, продолжая тихо переговариваться с выжившим целителем. Воодушевленная одобрением, я приступила к исцелению второго воина, сидящего ко мне спиной.

— Убирайся, — глухим голосом приказал целитель, обернувшись. Он смотрел на меня каким-то мрачным, озлобленным взглядом. Кхарр ничего не сказал, спокойно наблюдая за этой немой сценой. А я застыла с поднятыми руками, готовая выплеснуть на них очередную порцию своей магии. Опомнившись, я медленно опустила руки. Кончики пальцев покалывало от скопившейся энергии, волосы на затылке едва заметно шевелились. Такого подъема я не ощущала ни разу в жизни, а теперь вот как будто кто-то выдернул из под меня стул. Я не обратила внимания на слова целителя. Я подчиняюсь только своему командиру.

— Я могла бы помочь, — тихо сказала я, упрямо глядя в его желтые, мутные от усталости глаза. Даже стрела в сердце не заставила бы меня отвести взгляд. Я вспомнила, сколько раз точно так же смотрела на Алекса, верная ему до последнего, готовая на все ради одной лишь мимолетной улыбки.

Но Кхарр не улыбнулся.

— Уходи, Рейн, — отвернувшись, сказал он.

Наверное, я действительно в чем-то провинилась. Наверное, я снова все сделала не так.

Провожаемая мрачным взглядом целителя, я телепортировалась в Шаенон, и там, повинуясь внезапному порыву, приобрела еще одного фамильяра, ездового. Обычно его дарили в день Инициации ближайшие родственники, но у меня таковых не было. Мне достался мощный жеребец с длинной золотистой гривой и мускулистыми боками. Я пообещала себе в ближайшее время придумать ему имя. Не могу же я называть его просто Конь. Нет, надо что-то более… личное, что ли. Подумав о личном, я вызвала Малыша, чтобы сразу познакомить животных. Волк вполне дружелюбно обнюхал моего нового питомца, а тот, в свою очередь, ничуть не испугался огромного лохматого волка. Вдоволь нагладив теплый мех Малыша и лоснящуюся шкуру коня, я вскочила в седло и помчалась к крепости, решив больше не подвергаться опасности. Если не ради себя, то хотя бы ради клана.

Малыш неотступно следовал за нами, но, подчинившись моему приказу, немедленно отправился на охоту. Я не могу допустить, чтобы мой волк голодал. Он нужен мне сильным и здоровым. Пустив коня галопом, я подставила лицо ветру. Он трепал мои волосы, развевал за спиной черную накидку, кусал лицо холодными дождевыми каплями. На какое-то время я забыла обо всех своих горестях, о том, что меня по неизвестной причине снова выгнали. Не понятно только, Кхарр имел в виду, чтобы я убиралась из деревни темных, или из клана? Я твердо решила, что выясню это, как только он вернется.

Уже подъезжая к крепости, я увидела белую точку на горизонте, неумолимо движущуюся ко мне. Остановившись, я дождалась, когда всадник подъедет поближе. Можно было сразу догадаться, кого я увижу. Райвен, видимо, тоже не удержался и решил прокатиться на своем новом фамильяре. Смотрелся он у него просто устрашающе. Густая белая грива, точно такая же, как у наездника, развевалась на ветру. Из-под защитной брони на меня взирали красные, налитые кровью глаза. Лоснящаяся, идеально черная шкура бугрилась мышцами, ноздри раздувались после быстрого бега. Но больше всего меня поразили длинные изогнутые рога, увенчавшие его броню. Мой конек выглядел рядом с ним просто жеребенком. Да и я, по сравнению с Райвеном, тот еще воин.

Каратель, как обычно, окинул меня насмешливым взглядом и хмыкнул, сравнив размеры наших скакунов. Но улыбка медленно сползла с идеально чистого лица, когда он заметил две свежие вмятины на моей броне и потеки крови на новой рубашке. Я, не дав ему времени опомниться, запахнула накидку и пришпорила коня. Галопом ворвавшись в крепость, я отозвала фамильяра и бегом бросилась внутрь, слыша за спиной топот и ругань пернатого. Метеором взбежав по лестнице и в два прыжка преодолев расстояние до комнаты Шакса, я закрыла тяжелую деревянную дверь перед самым его носом и на всякий случай привалилась к ней спиной. Но Райвен, вовремя затормозив, постоял немного и убрался восвояси, пообещав, что дождется меня во дворе, и что я не смогу прятаться вечно. Спорим, смогу?

Переведя дыхание, я осмотрела комнату на наличие в ней Шакса и застыла испуганным кроликом, глядя в янтарно-желтые глаза главы Шантары, неизвестно как опередившего меня.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать, Рейн? — убийственно тихим голосом спросил он.

Я судорожно соображала, какой ответ Кхарр хочет от меня получить. В голову, как назло, ничего не приходило. Я даже отдаленно не понимаю, о чем речь. Видно, орк это уже понял.

— Когда ты собиралась сказать о своей кровной связи с Райвеном? — обманчиво мягко спросил он. Я сглотнула и виновато опустила голову, но соврать не смогла.

— Я не собиралась, — мысленно попрощавшись с жизнью, призналась я. Интересно, откуда Кхарр узнал правду? Пернатый раскололся? Или Шаксас? Кроме нас троих никто ничего не знал.

Орк смотрел на меня холодными, янтарно-желтыми глазами, но в его взгляде не было ни злости, ни праведного гнева, одна лишь бесконечная усталость. И за эту вот его усталость мне стало мучительно стыдно.

— Ты можешь представить, что я почувствовал, когда узнал об этом? — тихо спросил меня орк. Он, наверное, удивится, но я действительно представляю. Узнать, что жизнь приемного сына зависит от какой-то приблудной темной, наверное, ужасно. И я даже могу точно сказать, когда Кхарр об этом узнал. Наверное, перед тем, как меня ранили. Или после. Не важно. Важно то, что он лично примчался меня спасать, а это многого стоит.

Я кивнула, не зная, что сказать. Знаю, что виновна, и отрицать это бесполезно.

— Ты, наверное, многого еще не понимаешь, — продолжил Кхарр, поняв, что оправдываться я не собираюсь. — Но Шантара — это не просто клан, это единый организм, и его сила заключается в его здоровье. И когда появляются так называемые больные клетки, они либо лечатся, либо уничтожаются. Ваша с Райвеном связь ослабляет весь клан, потому что удар по тебе будет являться ударом по мне. Скажи мне, Рейн, если наши враги захотят меня уничтожить, по кому им проще будет ударить, по мне или по тебе?

Думаю, тут двух вариантов быть не может. Но никто никогда не узнает, что мы с пернатым связаны. И все равно мне кажется, что с этого момента моя жизнь в клане кардинально изменится. Либо Кхарр найдет способ ликвидировать нашу с Райвеном связь, либо сидеть мне под замком в самой высокой башне крепости.

Как будто прочитав мои мысли, орк усмехнулся.

— Запирать не буду, — пообещал он, изучая мое опечаленное лицо. Я просияла, но радость моя оказалась недолговременной. — Но теперь без моего ведома ты не вправе сделать ни единого шага. И если я скажу сидеть в крепости, ты будешь сидеть, если прикажу бежать, ты побежишь, без всяких вопросов и пререканий. Ты меня хорошо поняла?

— Я хорошо поняла, — покорно ответила я именно то, что он ожидал услышать.

— Это еще не все, — орк вздохнул. — Я знаю, как вы с Райвеном друг к другу относитесь, и не скажу, что мне это нравится. В военное время вражда внутри клана недопустима. Когда война будет окончена, а связь разорвана, можете калечить друг друга сколько влезет, а сейчас я требую, чтобы вы объявили перемирие.

Ага, это он каким-то образом про сломанный нос узнал.

Кхарр поднялся и, похлопав меня по плечу, удалился, напоследок посоветовав поговорить с пернатым и не злить его еще больше. Думаю, вполне разумный ход. Вот только кровь с себя смою.