— Он узнал что-то. — Взгляд у Химеры был как у затравленного зверька. — Его убрали, потому что мог пиздеть начать.

— Про что узнал? — В её голосе появились вкрадчивые нотки.

— Не ебу!

— Неправильно.

Она выпрямилась, поймала на себе молящий взгляд водянистых глаз и захотела облизнуться. Такая реакция её устраивала — жалкий, запутавшийся, запуганный Химера, который сейчас готов был на всё, лишь бы выжить. За свою шкуру он вечно трясся, юлил и подставлял, вёл себя как крыса с редкими друзьями и с головой зарывался в генную инженерию, пробивался в неё любыми путями. Доктор чуть надавил на поршень, с иглы сорвалась пара капель.

— Ладно, ладно, стой! — Снова сдал назад наркоман, вскинув подбородок. — Чипы, сечёшь?! Чипы! Он услышал где-то, об этом узнали, ломанули его почту. Я не причём, успокойтесь!

— Бабки где? — Резко переключил тему разговора Лёха, вернувший себя в адекватное состояние.

— Какие бабки? — непонимающе моргнул Химера.

— Большие, блять, — язвительно уточнила Алиса. — С притона вашего где наличку храните?

— Понятия не им... — прищурился было он, но тут же примиряюще криво улыбнулся: весомый аргумент в виде пистолета Каста приставила к его подбородку. — На складе, 52-ого, за городом. Знаешь где? Покажу, хочешь?

— Сколько вас там? Где храните?

— Да просто стоят в подвале, там не ходит никто, нахер их охранять, отвечаю. Иногда проверяем, раза три в неделю, и хватает. Я покажу. — Вдруг Химера подался вперёд. — Реально покажу, во, прямо сейчас пошли. От себя ещё накину, там не всё, я себе оставил пять штук в последний раз, слышь?

Алиса скептически его оглядела, потом наклонилась к уху. 

— Приятного полета, урод, — томно выдохнула Каста, потом оттянула голову Химеры за волосы и победно оскалилась. — Нахер ты мне сдался. Док, вводи.

Страх перед смертью прочно застыл на лице Химеры. Алиса отошла, смотрела, как наркоман пытается сопротивляться, но сила была на стороне Лёхи.  Док держался в той же степени пугающе, но однозначно разочаровался. Инструменты были захвачены зря, пригодился только шприц и P-14. Новый — старый, чисто подпольный образец. Синтезировать его было проще простого, потому наркоманы часто начинали именно с него и очень быстро заканчивались. Эффекта эйфории от него почти не было, зато отходняк — если врагу и желать, то самому страшному. Такому, как Химера.

— Руку вытяни и сжимай кулак. — Щуплый подросток шмыгнул носом. — И всё.

Потом противное ощущение иглы. Страх. И слова, донёсшиеся уже сквозь размытое сознание:

— Приятного полёта.

Слезть с него нереально. Единственный плюс — дешёвый, но долго на нём не протянешь. Уже через полгода печень посылает свои обязанности к чёрту, организм с ней полностью соглашается, и ты становишься ходячим трупом на неделю. А потом просто трупом. Если ввести меньше, чем нужно, даже эйфории не будет — только противные мурашки, тревога, галлюцинации. Все прелести в одном флаконе.

Алиса выждала около десяти минут, пока Химера выл, обхватив себя руками, раскачивался. Испытала последнюю стадию отвращения, а затем прострелила ему голову. Белый диван украсила любимая картина из красного, девушка сглотнула.

— Ты как?

— В норме, — неживым голосом ответила Алиса, глянув на Дока. — Вспомнила, почему не хочу туда возвращаться.

Когда ты бывший наркоман и у тебя случается дерьмо, вариантов не особо много. Вернее — всего два. Первый — это поверить в лёгкость, вспомнить, как хорошо, когда тебя ничего не парит. А потом — обязательно завяжешь, впустишь яд только один раз. Ведь ты уже вылез, тебе ничего не стоит пересилить себя ещё раз. И потому ты прёшься к знакомому, покупаешь, забываешься и вновь попадаешься на тот же самый крючок. Второй — вспомнить о последствиях первого и тут же забыть о желании, кусать губы, нервничать, обнимать себя руками и мыкаться от тепла к теплу, лишь бы куда укрыться и спрятаться. Рано или поздно боль пройдёт. Алиса почти склонилась к первому, даже сидела и держала палец над номером «знакомого», но так и не решилась позвонить. Отчасти потому, что чётко осознавала последствия.  Отчасти.... Ворон, конечно, её не бьёт, если сама не попросит, но в этом случае может и исключение сделать. Чёрт его знает.

— Тогда валим отсюда. Если кто что трогал из местного — подтирайте за собой. — Лёха запоздало понял, что никто не надел перчаток, замок придётся протирать от Алисиных пальчиков, да и саму бы дверь не помешало. Так, на всякий случай. Справились быстро, Алексей снова позвонил Изабель, и от участи попасть под камеры троица была освобождена. Теперь их путь лежал за город.

— А можно, я хотя бы курну? — неуверенно спросила Алиса, прыгнувшая на переднее пассажирское. — Мне крышу срывает.

— Нет.

— Да будет тебе, Лёх. — Доктор с тяжким вздохом занял заднее место, отложил трость и откинулся на спинку. — Я ей свою дам.

«Хоть что-то хорошее», — мысленно проворчала Каста, отворачиваясь в окно тронувшегося с места электрокара. Разговаривать не хотелось.

Ощущение тревоги неимоверно бесило. Наверное, Доктор это понимал, раз вступился. Марих, который он и сам употреблял в умеренных количествах, носил исключительно успокоительный характер в одноразовом применении. У Алисы даже наркотиком это язык назвать не поворачивался, зато будет ей счастье в виде состояния облачка и безмятежности на заднем плане.

Постояв по пробкам, они выбрались из города только через два часа. Периодически звонили остальные — узнать, как идут дела, но в последний раз Лёха огрызнулся и сказал, что отзвонится, как деньги будут у них.

Начинало смеркаться. Сосны высились по краям трассы молчаливо и важно, из приоткрытого окна пробирался холодный ветер, а летящие по соседней полосе машины мозолили глаза светом. Доктор сидел, глядя перед собой, и гипнотизировал панель электрокара странным взглядом. Он ощущал как будто давление извне, и ему это не нравилось. То ли предчувствие, то ли просто паранойя — парень не всегда мог разобрать что где, но лес этот его определённо пугал. В серых глазах отражался блеск фар, пропадал там. Доктор внезапно вспомнил, что совершенно забыл предупредить мать о задержке, и тихо скрипнул зубами. Самое страшное — женщина не будет ругаться, только осуждающе смотреть, а это ещё хуже. А теперь было поздно, потому что он обещал вернуться домой несколько часов назад, примерно в то время, когда набирал в шприц P-14.

— Тут направо, — быстро сказала Алиса.

Лёха ругнулся, сбавил ход, получил несколько недовольных, протяжных гудков в спину и повернул на плохо заметную не освещённую дорогу.  Через какое-то время электрокар встал намертво, магнитная дорога кончилась. Рассудив, что топать тут всего ничего, а разряжать в подобной глуши лишний раз машину колёсами не хочется, троица отправилась дальше пешком.

Лес Алиса любила. Не всегда, но после одного случая — определённо. Запах, который царил тут, воздух, всё было иным. Среди деревьев всё дышало странной формой свободы, которой так не хватало порой в городское среде, а в отсутствии удобств была своя неповторимая атмосфера. Темнота наступила со всех сторон, Доктор озирался, Лёха светил фонариком на дорогу, вылавливал светом лужи и старался обходить слякоть, а в другой руке тащил электрическую болгарку. Потом Алиса фонарик у него отобрала.

Нужный склад представлял из себя полуразвалившийся ангар. Он стоял на небольшом пустыре, окружённый жухлой травой и, чуть дальше, деревьями. Дорога проходила мимо больших ворот, уходила дальше. Если бы солнце ещё не скрылось за горизонтом, можно было бы разглядеть силуэты виднеющихся вдалеке старых, частных домов. Деревню забросили лет десять назад, примерно в это же время изжили себя местные склады, коих на ближайшем гектаре было много. Ко многим просто дорога давно заросла.