Отшельники пустыни не испытывали неприязни ни к женщинам, ни к детям. Если они демонстрировали осторожность и осмотрительность по отношению к отрокам, то это потому, что знали опасность, которую те могут представлять — так же, как и женщины — для тех, кто решился хранить себя в чистоте сердца и соблюдать целомудрие. Когда перед аввой Пафнутием предстал юный Евдемон, желавший стать монахом, авва выпроводил его, поскольку тот имел «лицо девичье»[184]. Авва Захария, как мы уже говорили, прибыл в пустыню вместе со своим отцом Карионом. Когда он подрос, то на его счет среди братии поползли слухи. Тогда Захария пошел к соляному озеру, погрузился в него по самые ноздри, и только тогда, изуродованный до неузнаваемости так, что отец едва его признал, он смог жить в пустыне. Святому отцу Исидору было откровение от Бога о том, что произошло. В следующее воскресенье, завидя, как Захария идет к причастию, авва Исидор сказал с восторгом: «В прошлое воскресенье отрок Захария причастился как человек, а сегодня он стал как ангел»[185]. Будь Захария внешне прекрасен, как ангел, он мог бы стать демоном–искусителем. Но когда он своим героическим поступком показал подлинность своей добродетели, он проявил поистине ангельскую чистоту и святость. А когда молодой отшельник преждевременно отходил в мир иной, тот же Исидор благословил его словами: «Радуйся, Захария, чадо мое, ибо отверзлись тебе двери Царствия Небесного»[186].

Обычно Отцов пустыни представляют так, как они нарисованы на старинных изображениях, — подле скромной хижины в садике с двумя или тремя пальмами. Но Палладий говорил о монахах Келлий, что они жили в «шалашах, подходящих только для того, чтобы укрыться от солнечного света и небесной росы»[187]. В Верхнем Египте мы и сейчас можем увидеть эти шалаши на кромке поля: там феллахи отдыхают в полуденный зной и даже ночуют, если поле, где они работают, находится далеко от их жилища. В пустынях Нижнего Египта эти лачуги могли служить не только временным пристанищем. В них можно было укрыться не только от жары или росы, но и от ночного холода и — в особенности — от ветра и дождей, которые случаются там время от времени. Раскопки в Келлиях, которые проводятся уже 25 лет, обнаружили прочные и аккуратные постройки, какая?то часть которых может восходить к V веку[188].

Возможно, в пустыне были монахи, которые жили какое?то время на открытом воздухе: либо странствуя, как авва Виссарион или, например, тот авва Иоанн, о котором нам повествует «История монахов»[189], либо оставаясь на одном месте, как двое нагих иноков, которых обнаружил авва Макарий на островке в самой глубине пустыни[190]. Но это лишь единичные примеры или временные подвиги. Серапион Синдонит, как нам сообщает Палладий, был не в состоянии жить в келье[191]. Палладий упоминает также некоего юного Макария, который подвизался три года без крыши над головой, чтобы загладить вину за совершенное им невольное убийство, но затем построил себе келью[192]. Другой Макарий, известный как Александрийский (или Городской. — А В.), считал подвигом пребывание в течение двадцати дней на открытом воздухе. «С одной стороны, — говорил он, — я был палим солнцем, с другой — коченел ночью от холода. И поскольку не хотел я слишком долго зайти под кров, то ум мой иссох до такой степени, что я впал в исступление»[193]. Сам Евагрий провел сорок дней под открытым небом на солнечном зное, «так что его тело кишело клещами, как бывает у диких животных»[194].

Но даже если пустынник и не страдал от перемены погоды, он все равно искал кров, чтобы защитить свое уединение, ради которого и пришел в пустыню. Первые пустынножители располагали неограниченным пространством, они могли разойтись, чтобы не мешать друг другу. Но с того момента, как число отшельников умножилось и у них вошло в обычай селиться вокруг известного старца, они должны были найти или построить себе хотя бы элементарное жилье, чтобы было, где укрыться и — самое главное — избежать назойливости других и оградить свою аскезу от нескромных взглядов.

Подобно доисторическому человеку, первые отшельники, что вполне естественно, находили себе укрытие в гротах, которые имелись практически везде в горных откосах, покрывающих оба берега Нильской долины. Так жили большинство святых, о которых нам рассказывает «История монахов»: Илия, Аполлон, Эллий, Иоанн, Питирион и его ученики[195], а также другие иноки возле Антинои[196]. В пустыне, близкой к обитаемым местам, отшельники могли селиться в гробницах или руинах зданий, как это сделал, например, Антоний в начале своей монашеской жизни[197]. Авва Пимен и его ученики, изгнанные из Скита варварами, укрылись в старом храме[198]. Когда Антоний прибыл на гору Кульзум, он обосновался в гроте на склоне горы. Этот грот не упомянут ни у Афанасия, ни в «Лавсаике», но мы знаем о его существовании благодаря ясным указаниям Макария, Амона и «Истории монахов»[199]. Авва Сисой, который жил в нем после кончины Антония, сказал: «В пещере льва обитает лис»[200]. Этот грот, посещаемый и почитаемый и в наши дни, расположен примерно в 275 метрах выше нынешнего монастыря Святого Антония. Оттуда открывается великолепный вид на пустыню и Красное море.

Примерно в 20 километрах оттуда находится более обширная пещера с прихожей под открытым небом, куда когда?то удалился Павел Фивейский[201]. Выше этой пещеры выстроена церковь, которая полностью ее покрывает, как Sacro Speco святого Бенедикта Нурсийского в Субиако[202]. Апофтегмы часто говорят об отшельниках, живших в гротах, но мы не можем с точностью локализовать все из них. Некоторые находились в пустыне Скита, как видно из рассказов о Херемоне и Элпидии[203]. Действительно, в Вади–Натрун есть множество гротов в известняковых выступах, которые торчат посреди песков. Возможно, что некоторые из них были выдолблены первыми отшельниками. Древнее коптское Житие Макария говорит о двух пещерах, которые он высек в скале[204]. Палладий лишь упоминает о подземном ходе, который Макарий сделал от своей кельи, чтобы убегать в большую пещеру, где святой прятался от надоедливых посетителей[205]. Монахи монастыря Святого Макария показывают пещеру, расположенную в километре к югу от обители, внутри которой есть подземный ход. Возможно, это тот самый грот, о котором писал Палладий. Другие пещеры находятся в прибрежном районе, куда насельники обители Святого Макария и сегодня уходят на более–менее продолжительное время. Перед тем как начать реставрацию этого монастыря в 1970 году, отец Матта–аль–Маскин вместе со своими учениками прожил около 12 лет в пещерах Вади–Руайан, посреди пустыни, в 60 километрах к востоку от Бени–Суэйф[206]. Все они испытывали ностальгию по тому первоначальному времени, стараясь точно воспроизвести образ жизни Отцов пустыни. В трех других монастырях Вади–Натрун также есть пустынники, живущие в пещерах в нескольких километрах к югу.