Абитуриентов предупредили об особых заболеваниях присутствующих тут людей, ставя перед поступающими такие задачи, как выяснение диагноза и обоснованные рекомендации по лечению. Ходить по залу не запрещалось, подходить к пациентам и расспрашивать их о самочувствие — тоже. Важно было обойти всех и составить свое мнение по каждому больному.

И вот тут начались проблемы. Не успевала Дия подойти к первому пациенту, как его окружали абитуриенты, не давая девушке даже шанса приблизиться к больному и сделать диагностику. Шая заволновалась. Крутила головой, показывала на происходящее рукой, призывая комиссию прекратить происходящее, но те только наблюдали, не собираясь вмешиваться. Диара, ожидающая нечто подобное, к такому поведению относилась спокойно. Послушнице показалось, она смирилась с происходящим и не собирается противостоять такому наглому вмешательству. Потому, ухватив Дию за руку, Шая отвела ее в сторону:

— Пробовала масштабную диагностику?

— Нет. В таком не было нужды.

— А у нас была. Порой привозили детей из дальних деревень на проверку. Те боялись незнакомых людей и собирались в группки, не давая нам возможности их осмотреть. Приходилось посылать импульс не напрямую, а по полу.

На объяснение новой для Дии методики ушло не больше пяти минут. Та сходу уловила суть сканирования и после пары проб наловчилась не только направлять импульс, но и более точечно направлять его на интересующего ее человека. Больше не провоцируя скопление рядом с собой других абитуриентов, Дия стала одновременно работать и проверять новую для нее технику. Ступая вдоль рядов и не забывая об экзамене, она захватывала импульсом по пять пациентов в ряду и прописывала их диагнозы.

В точности такого осмотра девушка немного сомневалась. Все же пользовалась она техникой впервые и могла просто не понять или не почувствовать нужного ей ответа. Потому, прислушиваясь к ответам пациентов, отвечавшим другим абитуриентам, дописывала или зачеркивала записи прямо на ходу.

За работой время пролетело быстро, и пациентов отпустили обратно в палаты. Экзаменационный лист Диары походил на черновик, но переписать на чистовик или хотя бы стереть зачеркнутое ей не дали. Прозвучал строгий приказ: «сдать листы и ждать».

Последний приказ всех поставил в тупик. Все переглядывались, пытаясь понять, почему их не отпускают. Ведь экзамен закончен. Даже экзаменаторы вышли из зала.

— Постарайся отдохнуть, — тихо посоветовала Диара Шае, садясь за парту. — Порой только экзаменаторы понимают суть задуманного экзамена. Если тебе дают время отдыха, лучше им воспользоваться.

Положив голову на руки, Дия задремала. Шая же решила провести это время с пользой и помолиться о благополучном исходе экзамена. Она боялась, что Диара может не поступить, и переживала за нее больше, чем за себя.

Прошел час, второй, а абитуриентов так и не выпускали. За окнами уже начинало темнеть, когда двери зала открылись и наконец-то вернулись экзаменаторы, попросив всех поступающих занять места за партами. Шая и Дия рассчитывали, что будет продолжение экзамена, но в зал вместе с приемной комиссией вошли не пациенты, а гвардейцы императора. Появление элитных воинов заставило всех заволноваться. А капитан, встав между трибуной и абитуриентами, громко стал зачитывать имена с требованием выйти к трибуне. Пятнадцать человек напряженно замерли перед военными.

— Сегодня произошла чрезвычайная ситуация, — хмуро оглядел их капитан. — Во время экзамена в тела пациентов была внедрена магия, изменяющая симптомы и диагноз. Для целителя такое отношение к пациенту недопустимо. Люди, желающие спасать жизни, не смеют причинять вред другим, изменяя данные тела, приводящие к изменению диагноза и, соответственно, лечения. Такое поведение является преступлением против жизни и здоровья. Вы все направляетесь на разбирательство в министерство внутренних дел. Тем, кто дал вам поручительные письма, будет отправлен вотум недоверия и будет проведена проверка их лояльности.

Все поступающие были шокированы происходящим, и только Шая довольно улыбалась. В ее понимании совершилась настоящая справедливость. Ведь все эти абитуриенты мешали Диаре.

Диара же напряженно оглядывалась. Странное волнение охватило сердце, словно дядя застал ее за нарушением правил. Но все было тихо. Председатель приемной комиссии спокойно смотрела на оставшихся абитуриентов и, напомнив о серьезности военной академии, предупредила, что подведение результатов экзамена решили не откладывать. Дия облегченно выдохнула. Ее мечта приближалась. Девушка с восторгом уставилась на стройную женщину с полностью седыми волосами, а та с минуту изучала список, поданный ей соседкой, и спокойным менторским тоном стала зачитывать имена. Абитуриенты подходили к ней по одному и выслушивали монолог о своих ошибках. Часто упоминалась малая мотивация, нехватка знаний, неумение поставить диагноз. Поступающий до последнего не знал, какой «приговор» ему все же вынесут: отправят домой или на учебу. Те, кому отказывали в поступлении, тихо уходили из зала, а те, кому посчастливилось получить одобрение председателя, вставали перед оставшимися абитуриентами не скрывая своей радости.

С волнением наблюдая за пополнением этой группы, Диара считала количество поступивших. Один, два… девятнадцать, двадцать. Шая и Дия переглянулись. Их имена не назвали. Мало того, их намеренно пропустили, так как остальных абитуриентов зачитывали в алфавитном порядке. Секретарь направила сформированную группу поступивших прочь из зала, оставляя двух растерянных девушек наедине с приемной комиссией. Устало усевшись в свое кресло, председатель поманила их рукой:

— Шая Мелдок, Диара Клерос. Подойдите к комиссии, — поторопила их её соседка.

Подходя ближе, Дия заметила, что у всех пятерых имеются отметки военных целителей, несмотря на гражданскую одежду у двух крайних. А вот эмблема военной академии была только у двоих. Но все члены комиссии с одинаковым, не скрываемым интересом изучали приблизившихся девушек. Секретарь, следуя приказу председателя, открыла дверь в зал и позволила войти одной пациентке, ранее уже присутствовавшей на экзамене. Невысокая, очень худая женщина медленно прошла и села на приготовленный для нее стул. Дия и Шая переглянулись.

— Наблюдатели, курирующие ваш экзамен, обратили внимание, что вы не использовали стандартные методики диагностики. Что за метод вы использовали?

— Масштабная диагностика по площади, — ответила Шая. — Впервые была использована двести сорок четыре года назад при…

— Полно, — остановила ее председатель. — Не надо истории. Скажите, вы знаете о проценте погрешности этой методики?

— Да. Она зависит от развития дара и резерва, каким обладает целитель. При среднем уровне резерва процент погрешности составляет шестьдесят на сорок.

— Вы знали об этом, госпожа Клерос?

— Нет, госпожа председатель. Я узнала об этой методике во время экзамена.

— Хотите сказать, что освоили эту методику прямо во время проверки? — встрепенулся целитель, сидевший с краю. Высокий, сухопарый, с острой бородкой и цепким взглядом, он подался вперед, желая уловить правдивый ответ.

— Я с трудом пробивалась к пациентам и запаниковала, что не успею все сделать. Потому госпожа Мелдок поделилась со мной этой методикой, и я ее опробовала.

— Забирая за раз по пять пациентов, — решила уточнить соседка председателя, единственная из этой шестерки, что, несмотря на возраст, всё ещё носила погоны старшей помощницы целителя.

— Да. Я попрактиковалась и поняла, что могу довольно точно ощущать людей на расстоянии двенадцати метров перед собой, но решила не увеличивать диапазон.

— Хотите сказать, что могли его расширить и захватить большую площадь? — вновь задал вопрос мужчина с бородкой.

— При небольшой практике? Да.

— И на сколько?

— Фредерик, — осадила его председатель. — Сейчас важнее результаты. Скажите, использовали ли вы еще что-то, чтобы ставить диагнозы?

— Да. Ответы пациентов на вопросы, что им задавали другие.