Леа шла следом за служанкой. К удивлению девушки, ужин проходил под открытым небом. Вновь был разожжен костер, а вокруг него, за массивными, но низкими столами, разместились мужчины, женщины. Детей девушка не заметила — оно и к лучшему, не стоило невинным глазам видеть то, что происходит здесь, как только солнце уходит за горизонт.

По мере того, как Леа приближалась к пиршеству, сердце в ее груди начинало все громче и громче стучать. Девушка волновалась — как выдержит она очередное испытание? Не накинется ли на нее еще кто-либо: женщина ли, мужчина?…

Но еще больше Лею волновала встреча с Айомхаром. Он был странным, непонятным, пугающим и одновременно притягательным мужчиной. Его сила завораживала, его прямолинейность обескураживала, его покровительство, помимо воли Леи, вселяла в ее сердце сладкие, томительные мечты. Она не могла понять, почему у нее такие чувства. Девушка осуждала себя за них, и, пытаясь понять, что происходит с ее миром, пришла к выводу, что ей, вероятно, просто льстит, что столь властный и сильный человек, как Айомхар, обратил внимание именно на нее.

Приблизившись к месту ужина, девушка сразу же заметила призрака. Он сидел в окружении воинов, чуть подальше, за отдельным столом, разместились Фелиша и Шарлейн — те сидели с царственным видом, приглушенно беседуя о чем — то друг с другом. Леа ни миг замешкалась, размышляя, как поступить — подойти прямо к Айомхару, или встать сбоку, ожидая его приказов? Сомнения и неуверенность, растекаясь противной, холодной волной, сделали ладони девушки влажными, а шаги медленными. Она, пытаясь сохранить невозмутимо-спокойный вид, расправила плечи и направилась в сторону своего господина.

Аймхар, в это время общавшийся со своими воинами, не сразу заметил приближение Леи. Он понял, что она здесь, уловив изменения на лицах мужчин — удивление, восхищение, вожделение и даже благоговение — вот, что увидел Айомхар в людях, окружавших его. Он проследил за их взглядами и перевел взор на прекрасное видение, что сейчас приближалось к нему.

Айомхар сжал челюсти, наблюдая за своей пленницей. Облаченная в черное платье из благородного бархата, украшенного золотой вышивкой, с фигуркой, затянутой в узкий корсаж, обнажавший изумительно красивую линию декольте и женственные плечи, Леа не выглядела, как пленница. Она была принцессой. Красивой, полной достоинства и благородства.

Янтарное пламя заполыхало, обещая сжечь все дотла в своей страсти или боли — тому, кто посмеет встать на его пути. Леа уловила взгляд Айомхара, он показался ей сердитым. Быть может, платье не очень шло ей? Хотя признаться, сама девушка была в восторге от этого наряда — казалось, она целую вечность не носила столь красивого одеяния, и теперь, хорошенько разглядев его, была невероятно довольна, что хотя бы выглядит не как служанка. Наблюдая за собственными наивными мыслями, Леа тот час осадила себя — даже если на ней бархат, это не меняет ровным счетом ничего: она все та же рабыня Айомхара, и об этом знает каждый, кто присутствует на ужине. Каждый знает, что призрак обладает ее телом, касается ее и…

Щеки Леи покрылись красными пятнами. Она не могла исправить ситуацию. Да, пусть Айомхар владеет ее телом, но душа, ее душа вряд ли примет его когда-нибудь. В груди что-то сразу же сжалось, реагируя на мысли Леи. И это было сомнение.

Наконец, миновав мучительное расстояние до воина, под прицелами сотен глаз, девушка подошла к Айомхару. Тот впился взглядом в ее покрасневшее лицо, затем, бесстыдно опустил взор на соблазнительную линию декольте, а после, подняв глаза и встретившись взглядом с Леей, выразительно изогнул левую бровь.

Ей показалось, что ее окунули в горячие воды. Все тело тут же запылало от столь откровенного взгляда Айомхара. Леа часто-часто захлопала глазами, и тут же раздался властный голос призрака:

— Садись, — он кивнул головой себе под ноги.

Девушка, холодея от осознания, что ей, как собачке, предстояло сидеть возле ног своего хозяина, подошла к мужчине и увидела невысокий табурет, размещенный рядом с ним. Леа, ощущая на себе любопытные взгляды собравшихся, опустилась на него, нервно впиваясь ногтями в подол своего платья.

Она, не выдержав, чуть запрокинула голову, встречаясь с тяжелым взглядом Айомхара. Он молчала, но его глаза, полуприкрытые веками, говорили за него. Желание, дерзость, ощущение власти над пленницей — вот что прочла Леа. Она качнула головой, будто сообщая ему, что все понимает. В ответ его темные губы изогнулись в циничной, пропитанной ледяным спокойствием, улыбке. Затем, не выдержав более взора воина, девушка опустила глаза вниз, на свои дрожащие ладони.

Наконец, прислуга начала разносить широкие, плоские тарелки с наложенными на них кусками мяса и крупно порезанными овощами. Леа собралось было подняться на ноги, чтобы лично принести для Айомхара еды, однако тяжелая ладонь, опустившись на плечо девушки, не позволила ей встать.

Леа почувствовала облегчение. Ей было дозволено просто сидеть, а не бегать среди служанок, опасаясь упасть или позорно уронить содержимое тарелок. Она вновь посмотрела на призрака, и тот, протянув руку, обхватил жесткими пальцами девушку за скулы, зло процедил:

— Не хочу, чтобы мои люди или гости поубивали себя из-за тебя.

Леа облегченно выдохнула, когда Айомхар, разжав пальцы, отпустил ее лицо и продолжил общение с воинами. Они говорили на своем языке, по-прежнему непонятном для девушки и казавшимся ей невероятно грубым. Она, не понимая ни слова, смотрела то на свои ладони, то, чуть смелея, вдаль, наблюдая за гостями. Но каждый раз, устремляя взор на людей, Леа то и дело сталкивалась с любопытными, осуждающими или холодными взглядами.

Пытаясь отвлечься от них, девушка перевела все свое внимание на еду, что была на столе. Да, даже еда соответствовала этим людям: большие куски мяса, ломти хлеба, совсем не изящная нарезка овощей. Не то, что в родном замке Леи. Однако сейчас желудок девушки мало волновало изящество. Для него еда выглядела вполне аппетитно, и живот заурчал, напоминая о своих желаниях сперва звуком, потом болью.

Леа опустила голову вниз, размышляя над иронией своей судьбы — еще полмесяца назад она вкушала изысканные блюда и была уверена в своем будущем. Теперь же она, подобно зверьку, ждет, когда хозяин соизволит накормить ее. Видел бы ее отец! О чем бы он тогда подумал? Но Фредек бросил ее, а Эрно и Джерго, вероятно, погибли, защищая дом. Глаза Леи наполнились слезами, а к горлу подступила горечь. Девушка уже не хотела есть.

Но в этот момент рядом с губами Леи показались смуглые пальцы, сжимающий аппетитный, покрытый корочкой, кусочек мяса. Девушка подняла глаза, в очередной раз, встречаясь взглядом с Айомхаром — тот выжидающе смотрел на пленницу. Она понимала, что если откажет сейчас, то это будет прилюдным оскорблением для воина. Девушка, закусив нижнюю губу зубами, протянула дрожащие пальчики к мясу, желая забрать его, но над головой раздался холодный голос воина:

— Нет. Открой рот.

Леа потрясенно смотрела на Айомхара. Его губы изогнулись в улыбке, а глаза сверкнули, предупреждая. Пленнице оставалось лишь выполнить его приказ. Закрыв глаза и приоткрыв рот, она, ненавидя себя и призрака, приняла из его рук кусочек еды. И хотя мясо было хорошо прожаренным, аппетитным, Леа почти не ощутила его вкус. С трудом прожевав его, девушка, как только Айомхар перестал на нее смотреть, порывисто отвернулась и встретилась с внимательным взглядом…

Зеленые глаза, излучая спокойствие, с интересом наблюдали за происходящим. Фелиша чуть изогнула губы, посылая Лее задумчивую, полную понимания, улыбку. Девушка, ощущая смятение, опустила взор вниз, и снова ее глаза уперлись в смуглые пальцы Айомхара — на этот раз воин намеревался накормить пленницу золотистым яблоком, предварительно разрезанным на несколько частей. Девушка, в это раз избегая глаз призрака, послушно поглотила фрукт, наслаждаясь его необычайной сочностью и сладостью. Вскоре, за яблоком последовали и кусочки хлеба, обмакнутые в тягучем, ароматном меде. Этот десерт ничем не уступал по своему вкусу тем изыскам, что подавали в замке Фредека.