— Чем же? — цинично процедил мужчина.

— Болью, — голосом, полным достоинства и печали, ответила Леа.

После купания в ночном озере, но не под самим водопадом, Айомхар и Леа вернулись в шатер, расположенный в лесу. Правда, добираться в этот раз пришлось очень медленно: пленница совсем не видела в опустившейся темноте, и каждый раз спотыкалась об сучок, корень дерева, или любую неровность на земле. Устав от этого, воин перекинул Лею через свое правое плечо и уверенным шагом направился к хорошо знакомому месту.

Леа, вися вниз головой, открыла глаза и увидела вдали, среди кромешной тьмы, два мигающих, круглых огонька. Когда следом раздался вой, девушка поняла, что на нее смотрел волк. Вероятно, Тень. Пленнице не хотелось думать, что здесь были и друге хищные звери, кроме него.

Когда они добрались до места, Айомхар, затолкав Лею внутрь шатра, последовал за ней. Девушка тут же свернулась клубочком, подложив под щеку свои ладони. Все, что она хотела — заснуть и забыться. Но призрак желал совершенно другого — не насытившись на ночном озере, он жаждал удовлетворения. Мужчина навалился на пленницу, разворачивая ее на спину, лицом к себе. Он поцеловал ее долгим, жадным поцелуем. И этой ночью совсем не было место для нежности.

Леа проснулась перед самым рассветом. Именно тогда, когда ночь стала медленно отступать, а небо начало меняться, неспешно переходя из черного оттенка в серый, пленница призрака пробудилось от своих грез.

Девушка приподняла голову — и тут же сильная рука сдавила ей плечо, не позволяя подниматься выше. Леа собралось было освободиться из тяжелых, почти удушающих объятий, но, лишь попытавшись сделать это, мгновенно была подхвачена руками мужчины и уложена прямо на него сверху. Их груди соприкоснулись: ее, упругая, и его, твердая, словно камень. Нос девушки уткнулся в темные волосы господина. Лицо пленницы обдало жаром от столь откровенной, возмутительно непристойной близости с Айомхаром.

Они смотрели в глаза, молчаливо изучая друг друга. Легкое дыхание Леи защекотало задумчивое лицо воина, и тот провел рукой по скуле девушки, вглядываясь в синее небо ее глаз. Пленница невольно затрепетала от ласки, полученной вот так — внезапно, ни за что, от человека, который не знал что такое нежность.

— Сегодня нужно вернуться в замок пораньше, — резко скидывая с себя Лею и тут же поднимаясь на ноги, сообщил Айомхар.

Девушке же оставалось лишь принять эту новость и последовать за ним.

Леа запрокинула голову, с улыбкой глядя на солнце — оно было ярким, а его лучи так, кстати, согревали девушку. Она, стоя возле дома, смотрела то на светило, то на главное здание замка, задаваясь вопросом — почему в нем никто не живет?

Айомхар привел ее в дом еще до того, как рассвет вступил в свои полные права. Лишь только Леа шагнула внутрь жилища, как воин исчез, словно призрак — не говоря ни слова на прощание. Хорошенько выспавшись на чистых простынях, переодевшись в новое платье из добротной, цвета спелой пшеницы ткани, платье, девушка, позавтракав, вышла к дому. Наслаждаясь своим одиночеством, дочь Фредека бродила вокруг жилища, огороженного забором, позволяя себе ни о чем не переживать в это солнечное утро. Пусть это была иллюзия благополучия, но сейчас пленница так нуждалась в этом.

Ласковый ветер, приносящий с собой аромат полыни, игриво трепал золотистые пряди Леи и чуть приподнимал подол ее платья, обнажая изящные щиколотки девушки. Сейчас, предоставленная самой себе, Леа была невероятно счастлива — и счастье ее заключалось в самом простом: теплом дуновении ветерка, аромате цветов и даже запахе навоза, как бы примитивно это не звучало. Ей было хорошо в своем одиночестве, и, казалось, все переживания, растаяли под лучами солнца.

— Вижу, ты произвела на Айомхара впечатление, — послышался женский голосок.

Леа порывисто обернулась, встречаясь взглядом с глазами Фелиши. Женщина, облаченная в темно-вишневое платье, оттенок которого так выгодно подчеркивал ее светлую кожу, дружелюбно улыбалась девушке. Фелиша стояла у калитки, но когда Леа махнула ей рукой, приглашая зайти, женщина покачала головой:

— Нет, я жду дочь, мы с ней собрались прогуляться, а она что-то не торопится — остановилась на поле и собирает цветы, — женщина улыбнулась, — Шарлейн еще ребенок, хотя ты вряд ли старше ее. Сколько тебе?

— Семнадцать, — Леа подошла к калитке, отвечая улыбкой гостье.

Черные брови Фелиши поползли вверх, а зеленые глаза блеснули.

— Вы с ней одного возраста, Леа.

— Выходит так, — девушка пожала плечами, морально готовясь к встрече с Шарлейн — наверняка, та вряд ли сможет сдержать свою «любовь» по отношению к ней.

— Вчерашний вечер меня впечатлил, — задумчиво начала черноволосая женщина, — давно я не видела такого представления. Видимо, ты имеешь ценность для Айомхара.

Замечание Фелиши заставило Лею сначала побледнеть, а потом густо покраснеть.

— Вряд ли я имею хоть какой-то вес в его глазах, — произнесла она, смущаясь пронзительного взгляда женщины.

Фелиша сочувственно улыбнулась.

— Да, участь пленницы незавидная, и все же… — она полуобернулась, словно опасаясь, что ее кто-то услышит, — и все же — я действительно впечатлена! Скажи, он целует тебя?

Леа не знала, что сказать. Ей показалось, что в ее душу, без спроса, решили залезть. Девушка чуть нахмурилась, и женщина произнесла, ласково коснувшись ладони Леи своими пальцами, украшенными крупными перстнями:

— Просто беспокоюсь о тебе, как о дочери. Я ведь была замужем за его братом, — она многозначительно вздохнула, но Леа не могла понять, что значит этот вздох — грусть, страх или радость, — пойду. Устала ждать. Шарлейн догонит меня.

Фелиша, на прощание, одарив девушку лучезарной улыбкой, неспешно стала спускаться с холма. Леа некоторое время смотрела вслед ее стройной фигурке, размышляя над словами гостьи. Но мысли девушки были оборваны голосом Шарлейн, она, как и в прошлый раз, была полна злобы и ненависти, только этим утром та не кричала, а шипела:

— Неважно, что сказала тебе моя мать. Я ненавижу тебя и весь твой род. И ты, как последняя из своей семьи, должна будешь заплатить за то, что сделал твой отец!

Леа повернулась, встречаясь с красивым, но искаженным от злости, лицом черноволосой девушки.

— А что он сделал?

В ответ послышался смех — горький, пропитанный презрением.

— А тебе еще не сказали? Тебе не сказали, что он сделал и зачем ты здесь? — Шарлейн подалась вперед, окидывая Лею полыхающим ненавистью взором. — Придет время, он сам расскажет тебе, перед тем, как…

Дочь Фелиши не стала заканчивать фразу. Ее яркие губы дернулись в злобной усмешке, и она, не сказав ни слова, бросилась догонять свою мать.

Наступивший вечер наполнился долгожданной прохладой и гулом голосов.

Гости с северных земель, наконец, прибыли. Сотни и сотни воинственных мужчин заполнили собой пространство перед замком, возле огромного костра. Это значило лишь одно — наступило время сделать свой выбор.

Айомхар нечитаемым взглядом смотрел на собравшихся: здесь были все члены его семьи — дяди, двоюродные братья, племянники. Они приехали со своими женами, детьми и слугами, каждый желал увидеть собственными глазами то, что должно было случиться. Приближалось великое событие — выбор вождя, лорда, человека, под знамя которого, объединяясь, встанут все. Наконец, разрозненный народ станет единым целым, обретая былую силу и мощь.

Помимо близких родственников, были и те, кто имел с Айомхаром из общего лишь каплю родной крови. Однако и они посчитали нужным прибыть на сегодняшний вечер. Всем им был прислан гонец с вестью, и они последовали за ним. В конце концов, решалась их судьба, и было бы бездумно не принимать участия в этом.