— Я — гонец. И вот моя новость — Фредек мертв, но у него остался брат, Кассандр, и он придет за своей шлюхой — племянницей, — мужчина смачно плюнул себе под ноги, окидывая горящим ненавистью взором Лею, отчего та вся сжалась.

Айомхар медленно поднялся из-за стола, он ленивой поступью двинулся в сторону незнакомца. А, приблизившись, протянул правую руку, впиваясь в его горло стальными тисками. Лицо врага покраснело, глаза начали вываливаться их орбит, но это было лишь начало. Айомхар, с безразличным выражением лица, наблюдал за мужчиной. Раздался отвратительный хруст — пальцы призрака сломали внутренние кости, позвонки и гортань гонца, и изо рта хлынула кровь. Лорд брезгливо убрал свою руку и устремил свой взор в сторону собравшихся:

— Пусть приходит хоть кто, мы их встретим, но, ни один из них не вернется домой.

Раздался гул. Айомхар, не обращая внимания на шум, подошел к побледневшей Лее, протягивая ей чистую руку.

— Идем, думаю, тебе стоит заняться со мной чем-то более приятным.

Девушка поднялась на дрожащие ноги. Призрак заметила ее волнение, и наклонился к ней, поворачиваясь, на миг, спиной к залу. Леа обхватила мягкими ладонями крепкие руки мужа, она хотела сказать, что благодарна ему, но, внезапно, ее глазам предстала картина, заставившая ее действовать. Один из воинов выскочил из-за стола и, метнув в сторону Айомхара кинжал, прокричал:

— Ты ставишь всех нас под угрозу из-за своей шлюхи.

Неизвестно, почему Леа первой заметила это — единственный ответ на это был, что так было предначертано Свыше. Девушка понимала, что кинжал предназначался ее мужу. Она, удивляясь собственной силе и стремительности, резко, на одном вздохе, развернула Айомхара, почти меняясь с ним местами. В этот мига Леа не думала ни о чем, кроме как спасти мужа от предательского клинка.

— Леа? — призрак не сразу понял, что произошло. Кахир уже подбежал к предателю, заламывая тому руки. Но глаза друга устремились на женскую фигурку, и шок отразился на его лице.

Жена вмиг обмякла в объятиях Айомхара. Она глядела на мужа широко распахнутыми глазами, в которых светилась вся любовь этого мира.

— Успела, — прошептала Леа.

Айомхар крепче сжал ее, тут же ощущая, как его ладони стремительно становятся мокрыми от крови. И это была кровь его жены…

Ее лицо начало менять цвет, мгновенно покрываясь смертельной белизной. Глаза Леи все еще смотрели на Айомхара, но взгляд стал затуманиваться, девушка несколько раз моргнула, пытаясь сохранить свой фокус на муже, но тьма стала подкрадываться к ней, и молодая жена, устав сражаться, обессилено смежила веки.

Айомхар скользнул пальцами вверх, и они коснулись лезвия клинка, часть которого надежно зашла в плоть Леи. Призрак сжал челюсти и аккуратно, дабы не задеть кинжал, подхватил жену на руки. Пораженные воины смотрели на своего лорда, другие же отводили свои глаза в сторону. Вперед выбежал Кахир, волоча за собой предателя:

— Что делать с ним?

Айомхар резанул острым взглядом по врагу, лицо того перекосилось от самых худших ожиданий.

— Он должен дожить до встречи со мной, — ровным голосом ответил он, стремительным шагом направляясь к выходу, крича:

— Бренда!

Женщина, только и ждавшая, когда лорд позовет ее на помощь, последовала за Айомхаром. Разглядев лицо Леи — такое белое, без капли крови в нем, медведица зажала рот, из которого едва не вырвался крик. Одного взгляда на дочь Фредека было понятно — ее дела были плохи.

Айомхар опустил Лею, лицом вниз, на широкую постель. Теперь призрак мог хорошенько увидеть, торчащий из спины, рядом с левой лопаткой, тяжелый клинок. Ткань прекрасного платья, пропитавшись кровью, стала липкой и темно-красной. Этот цвет контрастировал с белой кожей девушки, словно крича, что смерть уже вступила в свои права. В груди воина что-то болезненно, мощно сдавило. Как скоротечно счастье — еще утром он целовал и наслаждался своей прекрасной женой на этой кровати, теперь — ему предстояло побороться за ее жизнь. Аккуратно, ровными движениями, мужчина срезал одеяние с Леи, освобождая ее женственное тело, в котором так подло разместился кинжал.

Его жена была столь молчалива и не проявляла никакой реакции, что Айомхар, сжав челюсти от нахлынувших ураганом эмоций, протянул свою ладонь к тонкой шее Леи. Когда он нащупал слабый, но все же, бьющийся пульс, то ощутил, как его горло сдавило, мешая, на миг говорить и дышать.

— Мой лорд? — послышался голос Бренды. — Мы будем прижигать рану раскаленным железом или же — зашивать?

— Зашивать, — решительным тоном ответил Айомхар, — нам нужно будет делать все быстро. Как только я выну кинжал, кровь хлынет с удвоенной силой. Рану необходимо промыть, и лишь только после этого зашить.

Бренда кивнула головой. Она старалась не смотреть на Лею, однако сердце женщины от этого не переставало плакать и переживать.

— Начинаем, — призрак достал кинжал, отшвыривая его на пол, и, как и ожидалось, из раны полилась кровь — теплая, такая стремительная. Айомхар принялся промывать рану, сохраняя молчание. Что-то непонятное, меж его ребер, начало рваться наружу, рыдая и сотрясаясь. Мужчина нахмурился и вспомнил слова своей жены про душу — «она напоминает мне о себе болью». Лорд потрясенно выдохнул, удивляясь своему открытию. В ответ ему Леа слабо застонала. Ее стон было больно слышать, но он означал, что она еще жива.

Когда Айомхар принялся зашивать рану, это стало для мужчины настоящей пыткой. Каждый прокол плоти его молодой жены, отзывался болью во всем его теле, но особенно — меж ребер. Бренда предложила закончить за него, но призрак отрицательно покачал головой, понимая, что лучше него никто не справится с этой работой. Наконец, шов был завершен. Айомхар провел рукой по своему лицу — оно было все мокрое от пота.

— Я принесу отвар, чтобы напоить ее, — тихо произнесла Бренда, выходя из комнаты. И лишь выйдя в коридор, медведица расплакалась. Ей еще никогда не было так больно, даже когда ее избивали.

Айомхар аккуратно перевернул Лею на правый бок и обложил ее подушками так, чтобы она не могла лечь на спину. Мужчина любовно провел рукой по ее бледному, такому холодному лицу. Она не отреагировала на его ласку. Леа — прекрасная и молодая — выглядела, как принцесса из сказки. Принцесса, заснувшая мертвым сном. Но Айомхар не был принцем, и жизнь, окружавшая их, не являлась сказкой.

— Леа, — выдохнул призрак, и его легкие наполнились болью. Он сжал челюсти, до скрипа в зубах.

Дверь отворилась — на пороге показалась Бренда. Распухшими от слез глазами она прошлась по фигурке девушки, затем перевела свое внимание на лорда.

— Отвар, его нужно начать давать прямо сейчас, — произнесла она, протягивая чашу с лекарством.

— Спасибо. Ты можешь идти, — сдержанным голосом отозвался Айомхар. И хотя его тон был ровным, внутри мужчины все разрывалось от страха.

Он терял людей. Его воины погибали. Его брат умер у него на руках. Айомхар привык к тому, что мужчины, рано или поздно, заканчивают свою жизнь. Они были воинами, и смерть была привычным делом.

Но Леа. Леа была его женой, нежной женщиной, с которой он только начал обретать мир и дом. Дом. Какое верное сравнение. Она действительно стала тем самым ощущением — Его Домом, того, что у никогда раньше не было.

Он полюбил ее.

Эта осознание растеклось по телу Айомхара ярким восторгом и пониманием, что случилось то, что мужчина считал невозможным. Внутри воина все затрепетало. Глаза, на миг, увлажнились, когда его взор скользнул по лицу любимой.

— Мы справимся, — прошептал он.

Мужчина начал медленно поить жену целебным настоем. Капля за каплей. Ей было необходимо это выпить, ибо, если это не произойдет, к утру она будет сгорать в лихорадке. Айомхар продолжал давать жене лекарство, размышляя. Страшные мысли, шептавшие о скорой потере, так и вились вокруг призрака. Он сомкнул, на миг, веки, и впервые в жизни взмолился.