– Боже, упокой душу раба твоего, – перекрестил его Варлаам, после чего прикрыл воину глаза. А потом посмотрел, что творится вокруг.

Бушевала настоящая резня. Строй дружинников Шуйского был прорван, и враги теснили их.

Варлаам увидел Шуйского, который сам сражался на переднем крае. И он даже не удивился, что он там. Ещё при Василии II, Шуйский прослыл заправским рубкой. И хоть года берут своё, но для своего возраста Шуйский выглядел ещё очень хорошо.

Потом он перевёл взгляд на Ярослава. Он сражался плечом к плечу с холопом Митрия, и вполне успешно. И от него не укрылся бросок ножом, которым холоп сразил противника.

– Заряжай арбалеты! – вскоре донёсся до его слуха, в котором он узнал голос Митрия.

В этот момент Варлаам почувствовал, как кто‑то схватил его за ноги и пытается вытянуть наружу.

– Вжих, – прозвенели выстрелы, и хватка ослабла. Повернувшись, он увидел завалившееся на землю тело с болтом вместо глаза.

– ТЫ У МЕНЯ СПАТЬ С НИМ БУДЕШЬ! – заорал Митрий. И Варлаам, как, наверное, и многие другие, обернулся посмотреть, чтобы узнать, кто с кем будет спать.

Какие‑то секунды передышки и снова закипело сражение. Стрелы, копья, крики, и в какой‑то момент враги дрогнули. Пятеро убитых из арбалетов врагов сыграли огромную роль в этом. И сильно облегчили задачу воинам Шуйского и ему самому.

А потом… потом из леса выскочил ещё один отряд. Много… очень много.

– Ну, братья… – обратился Шуйский к своим дружинникам, при этом сделал жест с саблей в руке, будто перекрестился. – Если кого обидел, прости!

– Для меня было честью служить с тобой, Василий Федорович, – произнёс воин, и встал по правую руку от боярина.

– И для меня… И для меня…

Варлаам увидел и глазам собственным не поверил, когда с земли в последний бой поднялся дружинник со стрелой в груди. Из его рта шла кровь, сам он еле стоял, но это не помешало ему встать со своими товарищами.

Варлаам же начал молиться Богу, прося его о помощи. Каждое слово было наполнено такой силой, что многие его братья по вере сейчас бы позавидовали.

Начался бой, и враги успели оттеснить дружинников от телеги и несильно ранить в ногу Шуйского. Варлаама пока не трогали, но он понимал, что это дело времени.

И сам того не понимая, он посмотрел на Митрия. Там на него бежал крупный воин. Варлаам успел повидать многое за свою жизнь, и мысленно он уже распрощался со странным юношей.

Но тут началось нечто невероятное.

Поначалу всё шло, как и думал Варлаам. Сначала пал холоп Митрия. Потом он потерял свой щит… Получил стрелу, и… что‑то изменилось. Всё произошло очень быстро – вот Митрий стоит на месте, и Варлаам прикрыл глаза, не желая видеть его смерти, но, когда открыл, увидел, что юный отрок стоит, а его враг ползёт от него.

Враг попытался спастись бегством, но Митрий не дал ему этого сделать и, поймав момент, лишил того головы.

После этого он подобрал валяющееся на земле копье и побежал в сторону дружинников. Весь в крови, он пронёсся мимо телеги, под которой прятался Варлааам, и ворвался во вражеский строй. Начал рубить всех на право и налево. Первый враг упал с рассечённой грудью. Второй – с перерезанным горлом. Его появление не осталось не замеченным, и ему наперерез выскочили сразу пятеро воинов.

Он кружился, словно вихрь. Там, где не доставал саблей, резко разворачивался и бил копьём. Один вражина попытался ударить Митрия в спину, но тот развернулся, отбил удар и вонзил копьё ему в живот. После чего пнул его ногой, высвобождая копьё. И снова закружился, отбиваясь от града ударов окруживших его врагов.

Он уворачивался, отводил вражеские удары и бил в ответ. Много бил.

– Вжих, – пролетела стрела, и застряла чуть выше локтя левой руки Митрия. Он выронил копьё, но продолжил драться. Подскочил к следующему врагу, но тот с испугу резко дёрнулся и упал, и Митрий тут же добил его.

Его снова начали обступать, но вместо того, чтобы сражаться с ними, он побежал в сторону Шуйского и со спины зарубил троих противников.

– С НАМИ БОГ! – закричал Митрий.

Дружинники воспряли духом, тогда как враг, наоборот, испугался. То, что творил этот отрок, не поддавалось логическому объяснению.

– Эй, ты! Сразись со мной! – закричал вражеский воин.

Он находился всего в двух метрах от телеги. Варлаам отчётливо видел его лицо и мог поклясться, что где‑то его уже видел. Но не мог вспомнить где.

Вражеский воин адресовал эти слова Митрию, и Варлаам видел, как Шуйский попробовал остановить Митрия, схватив того за плечо, но тот словно не почувствовал хватки.

Почти все воины остановились, чтобы посмотреть за поединком. И когда Митрий, прихрамывая на правую ногу и сжимая в локте руку со стрелой внутри, остановился в десяти метрах от него, Варлаам был уверен, что знает, чем закончится бой.

Но у судьбы были другие планы, и в следующий момент вражеский воин упал с болтом в шее. Посмотрев, откуда он прилетел, Варлаам увидел холопа с разбитым лицом. Тот оказывается был жив, хотя отец Варлаам давно списал его со счетов.

Варлаам посмотрел на оставшихся врагов и с удивлением отметил, что стоящих и держащих оружие осталось не больше семи человек. Дружинников оставалось и того меньше, но, когда Митрий повернулся к врагам и пошёл в их сторону, они дрогнули.

Митрий остановился посреди поля боя, окружённый телами, покрытый кровью с головы до ног… А потом он упал.

Просто упал на колени, потом на бок. Сабля выпала из руки.

– МИТРИЙ! – закричал Глав, прихрамывая на ногу и придерживая окровавленный бок.

Только тогда Варлаам вылез из‑под телеги и на дрожащих ногах поспешил к юноше. Шуйский, тоже облокотившись на плечо дружинника, подошёл к Митрию, и тут же спросил у Глава.

– Он жив?

Глав перевернул Митрия на спину, и все увидели, как вздымается его грудь.

– Эмм… кажется, – Глав начал отвечать таким тоном, словно не верил в то, что собирается сказать, – он просто спит.

Я очнулся от пульсирующей боли в руке. Голова кружилась и во рту пересохло, а каждый вдох отдавался болью в груди. Попытался пошевелиться и тут же застонал – тело ломило так, словно меня протащили по булыжной мостовой.

– Лежи, не дёргайся. – услышал я голос Ярослава.

– Ммм, воды дай. – С каждое секундой мне становилось легче.

Вскоре мне подали флягу с водой, я жадно сделал несколько глотков.

– Долго я провалялся без сознания? – при этом отчётливо почувствовал, что левая рука не сгибается. И повернув голову увидел насквозь торчавшую выше локтя стрелу с обломленным наконечником.

– Это Ратмир и Глав постарались, – пояснил Ярослав. – Сказали, что‑то вроде того, что есть раны, когда лучше стрелу не трогать, и лучше тебя подождать, когда очнёшься.

Я кивнул, припоминая свои лекции холопам о том, что вытаскивать застрявшие предметы из ран опасно, ведь можно повредить артерию или усилить кровотечение. Однако это был не тот случай, но откуда людям этого времени знать, где у них проходят артерии, и как понять задета ли она.

– Умные ребята, – выдавил я, постаравшись принять сидячее положение. Ярослав придержал меня, за что я был ему благодарен. И, сказав ему спасибо, спросил. – Кстати, где мои холопы?

– Живы. – ответил Ярослав. – Вон там у палатки отлёживаются.

– Ясно, а что дружинники?

Княжич нахмурился.

– Много погибло. Из двадцати воинов дяди осталось девять. Из них шестеро ранены, двое в живот и скорее всего не переживут сегодняшней ночи. Оба моих дружинника, приставленные мне отцом, погибли. Дядя ранен в ногу, и ходить почти не может.

Я огляделся по сторонам. Наш лагерь выглядел так, словно через него прошёл ураган. Разбросанное оружие, кровь, тряпки, торчащие древка стрел в земле и стоны… Только сейчас я услышал принадлежавшие не Ярославу голоса.