– Жить одним днём что ли? – скептично изогнул я бровь.

– Хм… Ну, можно и так сказать. Просто слышал, как отец Варлаам разговаривал с одним из холопов у нас на дворе. Он сказал, что Бог отмерил каждому свой отрезок жизни на Земле.

– Дай, угадаю, – улыбнулся я. – И там говорилось, что это отведённое время нужно прожить достойно, терпеть все тяготы своей жизни и тогда в раю ему это зачтётся?

– Да, – серьёзно ответил Ярослав. – А ты считаешь иначе?

Прежде чем ответить, я немного подумал. Ведь легко можно оказаться еретиком.

– Отец Варлаам наверняка мудрый. Но мне не нравится думать, что моя судьба кем‑то предначертана.

– Как же…

– Давай закроем тему, – попросил я у Ярослава. – Честно, я не готов к такому разговору.

Некоторое время мы ехали молча, и вдруг я заметил, как по краю дороги мелькнула тень. Инстинктивно напрягся, и вроде бы Ярослав тоже. Причём, если я просто положил руку на саблю, то он вытащил её уже на половину. Однако, тенью оказался лишь олень, перебегающий дорогу.

– Нервный ты какой‑то стал, – шутливым тоном сказал я. – Раньше ты не был таким.

– Ну тебя… – убирая клинок обратно, проворчал Ярослав.

– Митрий, – подъехали ко мне Ратмир и Глав, – можно мы попробуем подстрелить оленя?

Я посмотрел на Ярослава. Мы ещё не покинули земли, принадлежащие его отцу.

– Ты не против?

Он немного подумал.

– Нет. Пусть пробуют.

Глав и Ратмир ухмыльнулись, поклонились и, пришпорив коней, погнались за оленем, который бежал в сторону реки.

Вскоре я потерял холопов из виду, как вдруг Ярослав снова заговорил.

– Слушай, а давай устроим тренировочный бой?

Я посмотрел на него с сомнением.

– С твоей ногой?

– С моей ногой всё нормально, – отмахнулся он. – Она почти не болит.

– Ладно, – кивнул я. – Только не жалуйся потом.

Вечером мы остановили лошадей и спешились на небольшой поляне. Мои холопы вернулись без оленя. Убежал он от них в болото, и они не стали преследовать его там. Так что с парным мясом вышел облом.

Холопы сразу начали разбивать лагерь. Мы же, пока не стемнело, решили немного размяться.

Шуйский посмотрел на нас с интересом.

– Что там у вас? – крикнул он.

– Саблями хотим помахать, дядя! – ответил Ярослав. – Кости размять!

– А‑а‑а, ну‑ну, – усмехнулся Шуйский. – Ладно. Эх, хорошо быть молодым. Только кольчуги наденьте, не хватало вам покалечиться, а то придётся снова в Нижний возвращаться.

Дружинники с интересом начали подходить к нам. Мы же с Ярославом встали друг напротив друга. Я взял свою саблю, он – свою. Вокруг нас собрались почти все, кто с нами ехал. Даже отец Варлаам и Алёна с нянюшками.

– Начали, – сказал Ярослав и сразу пошёл в атаку.

Он был быстрым, это я сразу отметил. Я парировал, отступал, искал момент для контратаки. У меня уже было несколько возможностей для контратаки, но я не торопился, ожидая, когда он начнёт уставать. Ему не хватало… грязи. Той самой боевой грязи, когда ты бьёшь не по правилам, а на поражение. Григорий же вбивал в меня эту науку последние три года, и… мне кажется, прогресс у меня был неплохой.

Ярослав атаковал, я парировал. Я видел все его движения наперёд, читал их по положению тела. И когда он замахнулся для мощного удара сверху, вложив большую силу, я не стал парировать, шагнул ему навстречу, подставив свой клинок под его, и одновременно развернулся, подставив ему подножку.

Он не ожидал такого, потерял равновесие и с грохотом рухнул на траву, выронив саблю.

– Кхм… – прокашлялся он, лёжа на спине и глядя в небо. – Нечестно. Это не по правилам.

– Друг мой, если бы я сражался с Новгородцами по правилам, лежал бы сейчас в сырой земле. – Я сделал паузу. – Если ты вспомнишь, Глав убил вашего противника, метнув в него нож, и тогда я не помню, что ты ему говорил про честность.

– Эм… – успел сказать он. Но продолжить не успел, потому что заговорил Шуйский.

– Племяш, Митрий всё правильно говорит. В бою нет правил. Либо ты, либо тебя. Третьего не дано. – И чуть тише буркнул. – Я думал, уж ты‑то это понимаешь.

– Ладно, твоя взяла, – признал Ярослав, принимая мою руку, чтобы подняться.

Вокруг раздались смешки и одобрительные возгласы дружинников. Но один из них, здоровый мужик лет тридцати, которого я позже узнал, как Тихона, подошёл ближе.

– Митрий, – сказал он с лёгким вызовом в голосе. – Не откажешь в чести поучить и меня. – В его голосе не было откровенного вызова, но в глазах его товарищей, наблюдавших за нами, я уловил лёгкое пренебрежение. Мол, кто это посмел княжеского сына по земле валять, и надобно его проучить.

– Да чему мне тебя учить? – удивился я. – Мы так, развлекались просто. Тоже мне нашёл учителя.

– Ээ нет, Митрий, – усмехнулся воин. – Слышал я, как ты Новгородцев, аки капусту рубил. Потом ещё и иноземного мастера клинка в землю отправил. – Он посмотрел на меня. – Не откажи. Честно, хочу посмотреть не столько на тебя, сколько на себя. Силы свои взвесить.

– Нууу, ладно, бери саблю.

Тихон улыбнулся и взял саблю из рук Ярослава. Он встал в стойку и сразу было видно, что передо мной опытный воин, участвовавший во множестве сражений.

– Начали, – крикнул кто‑то из толпы.

Тихон не стал ждать. Он сразу пошёл в атаку. Я отбил первый удар, но почувствовал, как в руку немного отдало. Следующий удар пошёл сбоку, с расчётом на мой корпус. Я парировал, отступил на шаг. Тихон давил, используя свою массу и силу, рассчитывая, что я не выдержу его натиска. Его стратегия была проста – задавить противника физическим превосходством.

Но я не собирался играть по его правилам.

Когда он снова замахнулся, я не стал парировать. Вместо этого я шагнул вперёд, прямо под его удар, туда, где замах ещё не набрал силу. И сделал подсечку ногой по опорной ноге. Всё произошло за долю секунды. Тихон не ожидал такого простого и эффективного приёма. Он взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие, и тяжело рухнул на спину, выронив саблю.

На поляне повисла тишина. Дружинники смотрели то на меня, то на своего поверженного товарища с откровенным изумлением. Даже Шуйский, наблюдавший из телеги, присвистнул.

Тихон лежал на земле, глядя в небо, потом медленно сел. Он посмотрел на меня, и я не увидел в его глазах злости или обиды. Только шок и… уважение. Он поднялся, отряхнулся и подошёл ко мне. Потом, к моему удивлению, низко, в пояс, поклонился.

– Благодарю за науку, Митрий Григоьевич, – сказал он искренне. – Знаю я твоего отца, и ни разу его не побеждал. Видимо, и по сей день я ему не ровня, раз его младший сын меня уже побеждает.

Для меня стало откровением, что Тихон знает Григория. И честно, было приятно слышать такую похвалу.

Тем временем я услышал за спиной удивлённый шёпот.

– Видал? Митрий нашего Тихона повалил!

– Да я и не понял, как это вышло…

– А я говорил, что он не прост. После того боя в лесу…

Ярослав подошёл ко мне, хлопнул по плечу.

– Ну, ты даёшь, Дим. Тихон один из лучших воинов отца. А ты его так быстро уложил.

– Просто повезло, – отмахнулся я.

– Ага, как же, – усмехнулся Ярослав.

Ночь прошла спокойно, и по утру мы отправились в дорогу. Пару раз за время пути я пересекался с Алёной. Она ехала в отдельной, крытой повозке, и иногда выглядывала из‑за полога. Её лицо оставалось холодным и отстранённым, но я замечал, что она иногда смотрела в мою сторону.

Первый раз это случилось у колодца в одной из деревень, где мы остановились на ночлег. Я набирал воду для лошадей, а она просто проходила мимо, как вдруг остановилась.

– Митрий, – обратилась она ко мне.

Я обернулся. Алёна стояла в нескольких шагах. На ней было простое дорожное платье, волосы заплетены в косу. Без всех этих княжеских нарядов она выглядела… проще. И, если честно, даже симпатичнее актрисы. А её зелёные глаза на закате солнца казались фантастичными.

– Княжна, – поклонился я. – Что‑то случилось?