— Да, так почему сразу туда не понесли? — с подозрением спросила Бажена. — Лобби, конечно, общественное место, но этажами выше тут тоже люди живут. Я, например!
Дядя с племянником переглянулись. Эта светлая мысль им в голову почему-то не пришла.
— Знаете что, — Бажена угрожающе оперлась на кувалду, — давайте-ка вы сейчас этот гроб в руки, руки в ноги, и в Ратушу. Поставите там в коридоре, пусть стоит, берите, когда хотите. Но чтобы тут я его больше не видела!
Скорость выноса гроба в разы превысила внос. То ли мотивация сработала, то ли имеющийся опыт.
— Знаешь, Кара, — Бажена бережно прислонила кувалду к подлокотнику кресла, — в этой истории больше всего меня беспокоит то, что они где-то по дороге из замка разжились гробом!
Кара вопросительно посмотрела на отъятый у родственников инструмент.
— Потом отдам. — ответила девушка. — Может быть. Если будут себя хорошо вести. Так что думаешь по поводу гроба?
— А что тут думать. Они его взяли в гробохранилище.
— Где?
— В гробохранилище. — Кара улыбнулась. — Лет десять назад купили, за опт была скидка. Вот Теодор и взял. С запасом. В замке хорошие подвалы, сухие и теплые, просторные. Там в одной комнатке и хранятся. Гарантия и правда пятьсот лет. — она пригубила чай. — Если честно, никто не думал, что из тех запасов что-то скоро пригодится.
Утро Бажена провела в размышлениях о превратностях жизни, особенностях реконструкции руинированных зданий и неуловимости мужчин различных профессий. Особенно полицейских и архитекторов.
И если архитектор интересовал её как профессионал, то к полицейскому Бажена чувствовала и личный интерес.
Да, она не отказалась бы от свидания.
«И плевать на языковой барьер!»
Но больше ее беспокоила неопределенность, связанная со смертью Миклоша.
Никто, кроме мистера Алеса не видел тело старика. Никто не знал всех подробностей его смерти. Инспектор сразу же увез его на вскрытие, а от любых расспросов уходил с феноменальной для провинциального полисмена изворотливостью.
Бажена выбралась из тёплой кровати. Старинные часики на стене показывали почти полдень.
— Адские печенюшки, — ругнулась она.
Будильник на телефоне не сработал, она проспала начало рабочего дня.
«Влетит от начальства!» — подумала она, забыв на мгновение, что начальства выше неё здесь не имеется.
Пошарила под кроватью в поисках зарядки. Нашла только медную тарелку и немного пыли.
— Ладно, в офисе заряжу тебя, маленький предатель, — сказала она телефону, закинула тарелку обратно под кровать.
«Там же и кофе выпью», — решила примар.
Наскоро оделась в любимое зеленое платье.
Кара забила шкаф всеми оттенками черного, но носить мрачные наряды в жару казалось Бажене странным. Тем более, вся эта одежда, хоть и была подобрана со вкусом, была не её.
К ней еще нужно было привыкнуть, все перемерить, решить, что ей нравится, а что — нет. На эти роскошества времени не хватало.
Потому Бажена продолжала носить старые, еще Заяжские наряды. Только обувь сменила на удобные мягкие туфельки.
«Почему он от меня шарахается? — думала она о реакции Дина, рассматривая себя в зеркале. — Вроде бы я еще очень даже ничего. Хотя глаза, конечно, бледноваты…»
Глаза привычно блеснули с ответ.
На новом месте Бажена и правда хорошела с каждым днем. Разница между чуть болезненным лицом, украшенным легкими, но явно проступающими под глазами кругами («хронический недосып и недовысып!») и сияющей нежно-розовой кожей была заметна даже ей.
Девушка объясняла это продолжительным сном, свежим горным воздухом и обилием солнца.
Бажена мазнула немного крема на нос, разнося его к щекам на манер боевой раскраски индейских вождей, пальцами чуть уложила короткие кудряшки, добавив совсем немного геля для волос и, довольная собой, отправилась в офис.
Помощница встретила её еще на лестнице.
— У меня отличная новость. — Кара протянула ей чашку кофе. — В кабинете тебя ждет кое-кто с крепкой попкой, — она улыбнулась своей притягательной улыбкой.
— Наконец-то, наш неуловимый мужчина сам пришел! — Бажена в два глотка осушила крошечную чашечку и побежала наверх, прыгая через ступеньку.
— Подожди, оставь кувалду! — крикнула ей вдогонку Кара, но Бажена уже была на этаже.
Никакого желания расставаться с изъятым у родственников инструментом у нее не было. Еще утром Бажена решила поставить сей девайс на самое видное место и, желательно, под рукой. Для солидности, эпатажа и ведения светских бесед.
В окружении изящной старинной мебели кувалда будет смотреться чужероднее некуда, а значит, будет вызывать у людей вопросы.
— Ой, а что это такое?
— А зачем вам кувалда?
— А что она тут делает?
На этот счет Бажена собиралась придумать ответы разной степени оригинальности и при желании забавлять посетителей. И себя.
Она распахнула дверь приморского кабинета.
У окна стоял мужчина. Он увлеченно рассматривал открывающийся вид на Миорскую гору с остатками замка на вершине.
Облака, как обычно, не хотели принимать легендарные очертания, и высовывались из-за скал как попало, небольшими белесыми ошметками.
Мужчина даже не заметил, как вошла хозяйка помещения.
Только удар закрывшейся за Баженой двери привел его в чувство.
Он обернулся.
Пожалуй, при плохом освещении и со спины гость мог сойти за мистера Алеса. Или, если резко врываешься из сумрачного коридора в залитую солнцем комнату, а гость стоит напротив окна.
Но стоило ему сделать шаг в глубь кабинета, как сходство всосалось в пушистый ковер.
Мужчина был чуть выше инспектора. Одет в хорошо пошитый темно-синий костюм. Тонкая сорочка светится потусторонней белизной. При том, что Дин мелькает по городу в неизменных джинсах, а рукава рубашки небрежно заворачивает.
Дин — жгучий брюнет с лицом, будто высеченным из камня. Камня холодного и твердого, но обретшего обманчиво гладкую форму.
«И глаза. У Дина совершенно невозможные черные глаза... » — думала Бажена, глядя на мягкие, немного женственные черты лица незнакомца. Лицо, обрамленное густыми каштановыми кудрями по плечи и глубокими карими глазами.
Он сделал еще шаг, улыбнулся Бажене и представился.
— Винченцо, — он сказал и фамилию, но Бажена ее не расслышала, а переспросить постеснялась.
— Бажена Рудольфовна, — представилась она, не выпуская кувалды, — но можно просто Бажена.
В руках у незнакомца оказалась бутылочка белого вина. С какими-то словами, вероятно, доброжелательными, бутылочка была презентована.
— Bella italiana, — отрекомендовал он бутылку.
— Спасибо, приятно, — от бесплатного вина Бажена и не подумала отказаться, — присаживайтесь.
Винченцо, нисколько не смущаясь тому, что девушка говорит с ним на незнакомом ему языке, присел в указанное кресло. Посмотрел с улыбкой.
Бажена ответила ему тем же. Поставила на стол бутылку, рядом положила кувалду.
Открылась дверь, вошла Кара Дракулешти. Всем своим видом выражающая недовольство поспешным Бажениным бегством.
— И кто это? — спросила Бажена, вежливо улыбаясь.
Кто этот безупречно одетый мужчина — было непонятно. От того особенно не хотелось показаться невежливой. Мало ли, вдруг важная персона?
— Архитектор! — выдохнула Кара.
— Ура-а-а-а! — Бажена вскочила, радостная, бросилась к серкретарше.
Немного поостыв, они, уже вдвоем, вернулись к Винченцо.
Тот, продолжая улыбаться, галантно предложил Каре стул и сам же принес его с другого конца комнаты.
Винченцо приехал из Флоренции засветло и вежливо ждал у Ратуши. Кара встретила его поутру. Удивилась, но и обрадовалась.
