Сажа с него уже не сыпалась.
«А жаль, — мстительно подумала Бажена, подтягивая к кровати стул, — запомнил бы, как меня в неловкое положение ставить!»
До потолка Бажена не доставала. Девушка сцапала близстоящий стул. Затащила его на кровать, стараясь не смотреть в сторону шкафа. И вообще, отчаянно делая вид крайне занятой и самодостаточной женщины.
Покачиваясь на шаткой конструкции, которую представлял из себя четырехногий резной антиквариат, установленный на пышный гостиничный матрас, она протянула руки вверх.
— О-о-о-о, — матрас прогнулся, стул качнулся, Бажена почувствовала, что теряет равновесие.
Неожиданно качка прекратилась. Она глянула вниз. Его светлость в одних спортивных штанах сидел на кровати и держал руками за ножки.
«Хорошо, не мои!» — подумала примарша.
От одной этой мысли по щиколоткам побежали искорки.
Она сосредоточилась, подпрыгнула и сорвала с потолка медный диск.
— Это, — сказала она гордо, — я заберу с собой.
Сошла вниз и скрылась за спасительной дверью.
Роман вернул стул на пол, взъерошил волосы.
Во все стороны брызнул пар, пряди легли на лицо привычным хаосом.
— Что за девушка, — пробормотал он, — огонь...
Примар так и не смогла уснуть. Стерла чёрные потёки, оставшиеся на шее и за ушами. Осмотрела въевшуюся в пальцы грязь. Поняла, что руки выдают в ней наследницу угольной шахты, а не Миоры. Под юбкой нашлось еще большее разнообразие серых разводов всевозможных видов. Выводы были неутешительными — или наниматься на шахту рабочих или... мыться!
Бажена прибавила звук на телефоне, чтобы не пропустить ожидаемый звонок из Заяжска, скинула платье и залезла в душ.
— О да! — прошептала она.
Волосы, довольные тем, что хозяйка довольна, распушились, завертелись, подставляя бока под горячие струи.
Бам, бам! Застучали бутылочки с шампунями по полу душевой.
Бажена диверсию проигнорировала. В мытье живые и шевелящиеся волосы не нуждались — очищались самостоятельно одним им известным магическим способом.
А что баночки сносят — не беда. Маленькие еще, неуклюжие. Научатся!
Она стояла и наслаждалась потоками, льющимися из множества дырочек в потолке. Настоящий тропический дождь!
После него так хочется прилечь, дотронуться до подушки.
«Всего минуточку. Ну ладно, пять минуточек! — Бажена с отвращением глянула на платье, на светлеющий краешек неба, — как не хочется снова лезть в этот саван. Прилягу... Решено!»
Еще три шага к кровати она думала, что будь платье красным, оно было бы ещё ничего. На четвертом шаге коленка примарши встретилась с краем кровати. Примарша охнула от радости. Встреча была долгожданной!
Упала поверх покрывала.
«Ладно, не пять... Минуточек на десять!»
Бажена зевнула.
Чернота воображаемой угольной шахты обступила девушку со всех сторон, обернула тёплым войлоком, выдохнула облачко воздуха за ухом и прошептала голосом Дина Алеса — «Сердце Дракона».
Бажена очнулась в черноте. В целом, было уютно: темно, тепло, тихо — хорошо. Даже отлично. Умиротворяюще спокойно, безлюдно и безвампирно. Никто никуда не бежал, ничто не взрывалось.
Видела Бажена примерно ничего, но была уверена — дела идут прекрасно. Ивакин загрузил свой чудесный лак в самолет. Ракий, наверняка, нашел подходящий карнавальный костюм. Роман... будь он неладен! Роман оделся целиком и полностью, а не в одни только спортивки. Дин Алес... будь он неладен дважды! Дин Алес поднял свою бессмертную пятую точку и притащил её в Миорскую долину!
Кожа на губах натянулась сброшенной змеиной шкуркой. Ещё мгновение и счастливая улыбка доставит ей ноющую боль. Такие ранки имеют отвратительнейшее свойство заживать долго и мучительно. А уж если кожа лопнет в уголках губ!
Бажена поморщилась, дернулась.
Что-то было не так.
Пошевелила пальцами — схватила пустоту. Не более! Руки выше кистей совершенно не шевелились.
Она попробовала дрыгнуть ногой. Парализована! Девушка расслабилась.
В полной темноте она, как слепая, могла только слышать и ощущать.
«Что же вокруг?»
Вокруг было ничего. Даже кровать, на которой она лежала, была будто соткана из сотен тысяч воздушных нитей. Они перетекали, подрагивали, скользили теплыми потоками по Бажениной коже.
«Как приятно...» — начала она забываться.
Попробовала перевернуться на бок — устроиться поудобнее.
Рывок! Мягкий удар. Она снова лежит на спине.
Давление на кисти и щиколотки усилилось. Стало ощутимым. Девушка расслабилась, отпустила все мышцы. С рук и ног соскользнули мягкие путы. Давление пропало.
Она двинула рукой — её тут же облепило, прижало, обхватило, кажется, не отдельными нитями, а будто всем пространством вокруг. Придавленная рука лишилась возможности двигаться совершенно.
Девушка переждала немного, пока её отпустят.
Медленно, миллиметр за миллиметром, она повела только что освобожденной рукой в сторону.
Она не спешила. Сейчас ей показалось очень важным дотронуться пальцами одной руки до другой. Почувствовать их.
Иногда она понимала, что движется слишком быстро, резко.
Воздух вокруг руки начинал шевелиться, издавать какое-то животное беспокойство.
Тогда Бажена замирала. Останавливалась.
До тех пор, пока шевеление не утихало. Тогда она продолжала двигаться.
Вспомнился замковый подвал, в который заманил её коварный убийца. Тогда он поймал её, но удержать не смог. Её спас Дин.
Да, но сейчас Дина рядом не было.
«А так ли нужен мне Дин? Или кто-то еще?» — подумала Бажена.
Она была уверена, стоит ей только соединить пальцы рук в замок, как она освободится.
Откуда пришло это понимание, она не представляла. Знала и всё тут!
В теплой уютной темноте была сейчас только она и знание, данное ей из глубин памяти. Тех её темных закутков, в которых теплятся странные, неведомые, потусторонние знания. Иногда они вылезают на поверхность, но чаще — тихонько сидят всю жизнь, прикрываясь полупрозрачными видениями. Скромно лежат, ожидая своего часа. Часто этого часа вовсе и не дожидаются.
Уходит человек, не догадываясь, что в глубине его сознания был такой темный уголок, расщелинка, полная тайных знаний и мудрости.
Мог ли он черпнуть из неё? Возможно.
Зачерпнул ли?
Бажена мягко отмеряла собственное дыхание, плавно двигаясь к своей цели. Миллиметры складывались в сантиметры, сантиметры — в вечность.
Как долго она двигалась к своей цели? Ей казалось — прошло несколько жизней. А она все тянула пальцы в спасительный замок.
Когда подушечки тронули край ладони, она едва удержалась от крика радости. Успела замереть. Вокруг вскипело пространство, готовое сжать, скрутить непокорную.
Её заметили! Скрываться больше нет смысла!
Она позволила себе дернуться — её схватили. Но поздно!
Бажена успела сомкнуть пальцы плотным замком.
Воздух задрожал. Нити задергались, заскользили по ней зло, похлестывая и задевая мягкими краями.
Хранительница Миоры перехитрила их! Нити уже ничего не могли сделать. Тьма нагрелась и возмущенно зазвенела.
Звон перекатился в мягкие вибрации. Удар медного барабана расколол темноту. Поглотил её.
Бажена раскрыла глаза, открываясь ему. Свет прошел сквозь нее, ослепил.
Три вдоха и она снова видит. Над ней клубятся тысячи белых нитей. Покачиваются, как слепые черви, как водоросли, как актинии.
Как... корни?
Свет. Откуда он льется?
Бажена присмотрелась — над ней все еще висела чернота. Она отступила, но не ушла. Свет сдерживал её, но не был преградой для ветвистых белых корешков.
