— Очень на это надеюсь, — проворковала примарша, — да не прижимайте меня так, мало ли, что люди подумают.

— Простите, — повинился герцог, — это я по привычке.

— По какой еще?.. — начала Бажена, но вспомнила события вчерашнего дня и прикусила язычок.

За спинами журналистов, тем временем, освободился проход. По нему уже ехала первая тачка с цветами. Николка с Михаем, для разнообразия решившие побыть послушными детками, скромно встали в уголке, взяв за ориентир яркое Баженино платье.

Фотографы, тем временем отщелкали нужные кадры и потеряли к примарше интерес.

— Начинается, — глянул на часы кто-то, — пора!

И они ринулись в сторону главной фестивальной площадки, перегораживая путь цветочной процессии.

Из-за углов и переулков посыпались запоздавшие участники фестиваля, стало людно и чёрно.

«Там же как раз был главный замковый зал! В такой давке мы цветов до начала не довезем!»

— Эй, — крикнула она, — вы пропускаете самые интересные кадры!

Её крик усилил панику. Вокруг побежали быстрее. Кто-то споткнулся, послышалось неприятное бряцание разбиваемой о камни дорогостоящей фототехники.

Дракулешти, везущие одуванчики, остановились, боясь наехать на кого-то.

— Да не там кадры! — закричала она. — Здесь, сзади!

Бездумная толпа продолжала бежать вдоль стены.

— Эротическая сцена с участием примара Миорицы! — закричала изо всех сил Бажена.

— Где? — удивленно воскликнул герцог.

— Здесь! — рыкнула примар, притянула его к себе и прижалась губами к его губам.

Немного не достала, дотянулась только до нижней. Почувствовала, как губы скользнули на шершавый подбородок герцога. Как Роман вздрогнул, застыл.

Потом — прижал ее к себе ближе. Как тогда, перед взрывом.

Наступила тишина. Кажется, все замерли, обернулись и смотрели на них.

Роман отпрянул. Но так незаметно, так недалеко, что Бажена чувствовала горячий воздух на его коже. Со стороны казалось, что поцелуй не прервался.

Первый фотограф из толпы сделал осторожный кадр.

Тишина. Бажена прислушалась, не решаясь повернуть голову.

Весь её мир, всё её сознание заполнили синие глаза.

В наступившей тишине он прошептал:

— Насколько эротической будет сцена с примаром?

Рука опустилась на её обнаженную спину. Девушка вздрогнула и прижалась ближе.

— Эээм, — тихонько промычала примар глубокомысленно и порозовела от смущения.

— Останемся в рамках приличий, — добавил он, не уточняя, впрочем, о человеческих или магических приличиях идет речь.

Роман наклонился к Бажене, прикоснулся пальцами к подбородку, провел по шее ниже, до края открытого лифа.

Остановился, будто задумался. Скользнул пальцами дальше, по внутренней стороне руки, вдоль голубоватых венок. Медленно, до ямочки у основания ладони. Скользнул рукой по линии жизни и соединил кончики своих пальцев с Бажениными.

В толпе, кажется перестали дышать. Одуряюще сладко пахло медовыми одуванчиками. Тихонько скрипели колеса проезжающих строительных тележек.

Когда он резко сжал ладонь, собирая их руки в плотный замок, вокруг нервно выдохнули.

Но когда безупречно красивый молодой мужчина в идеально сидящем чёрном костюме поцеловал прекрасную девушку в пышном алом платье... На фоне угольно чёрной стены!

Это было прекрасно.

Сердца фотографов не выдержали.

Толпа взорвалась! Восхищенные возгласы утонули в трескотне отснятых кадров.

— Не видал пары красивее, — умилялись фотографы, чтобы через секунду замереть испуганными сурикатами.

Раздался усиленный мощнейшими колонками скрежет.

— Это еще что? — Бажена Рудольфовна не без сожаления оторвалась от подтаявшего инспектора.

За скрежетом над оплавленными осколками Миорского замка разлетелись удары по гитарным струнам.

Pа стенами взревела восторженно толпа. Крики людей расплескало по развалинам и сдуло вниз.

Этого никто не заметил — над замком в голубое Миорское небо взлетели сотни чёрных шаров, дикий скрежет, называемый нынче популярной музыкой, и очень знакомый Бажене вой.

«Кара не глядя, что ли, выбирала?!»

Щебечущая журналистская толпа, обступившая красивую парочку плотным кольцом, рассыпалась. Дружной стайкой они поднялись с места и улетели в эпицентр праздника в надежде заснять хотя бы концовку открытия.

Бажена дернулась, но Роман, до того мягко обнимавший прижимающий её к груди, затвердел с той легкостью, с какой мягкий пушистый комочек, ласкающийся к ноге, превращается в клубок мышц и когтей, готовый разодрать хозяйские руки в кровь.

— Куда? — спросил герцог у парализованной и зажатой в тиски девушки.

Вокруг уже никого не осталось. Даже Николка с Михаем, терпеливо дожидающиеся конца важных взрослых дел, успели откочевать по направлению к основной площадке.

Бажена выдохнула и посмотрела на Романа.

Синева его глаз померкла. Не сапфиры, а волны Черного моря в дикий шторм.

«Нас уносит!» — взвизгнули тараканы в Бажениной голове.

«Скорей бы!» — ответила Бажена воображаемым приятелям, улыбнулась Роману. Тот ослабил хватку.

— Мы будем вместе, — она взяла его лицо в свои ладони, притянула ближе.

Роман доверчиво опустил веки, потянулся к ней. Совсем иначе, чем минуту назад. Не постановочно — нежно, искренне.

Девушка выпустила его лицо, скользнула ладонями ниже, на обтянутую мягкой тканью грудь. Дотронулась до верхних пуговок на воротнике. Развела расслабленные руки, обхватившие её.

Роман, не замечая ничего вокруг, сжал её ладони в своих.

Бажена повторила его движение, сплетая их пальцы в полный нежности клубок. Вот их сцепленные руки поднимаются выше, вот они лежат уже на мужской груди, вот Бажена приоткрывает правый глаз и осматривает округу...

— Мы будем вместе, — шепчет она, — пока не найдем Кару!

Рывок и вот она на свободе. Инспектор всё ещё в её руках — но отпускать его праздношатающимся по вверенной ей территории и не планировалось.

— Бегом! — подбодрила она мужчину.

Буря в его глазах сменилась серым туманом. Не противясь, он пошел за госпожой примаршей. Как ему казалось — хоть на край света. Как ей казалось — на запланированный ей ритуал... ой, фестиваль, конечно!

На облитой лаком площадке, бывшей когда-то главным замковым залом, пахло вкуснейшими Миорскими шашлычками.

Под ногами чёрной травы уже не было — место было самое что ни на есть проходное — к приходу «самой красивой пары» (как их потом назовут таблоиды) всё уже повытоптали до самой миорской земли.

Вдали, над взлетающими к небу ладонями и под взлетевшими к небу чернильными каплями воздушных шаров, гремела музыка.

Бажена полюбовалась на плотно сомкнутые спины, укрытые черным шелком.

Роман подошел сзади и обнял её за талию одной рукой. Вторую девушка продолжала удерживать под контролем.

Расстояние до спасительной сцены, рядом с которой должна была быть спасительная Кара, казалось бесконечным шелковым морем. Насколько глубок океан в глазах Романа, Бажена старалась не думать и тем более – не собиралась оборачиваться, чтобы проверить.

Музыка затихла. Надежды Бажены, что толпа рассосется и освободит ей дорогу, растаяли.

— Рада приветствовать вас на нашем фестивале, — послышалось со сцены, — а пока мы ждем появления примара нашего города, Бажены Дракулешти, вашему вниманию композиция с последнего альбома группы... — что было дальше, уже не было слышно.

После разнесшихся над Миорой слов ведущей и после длительных аплодисментов они обступили только плотнее. И это было плохой новостью.

Хорошей новостью было то, что голос был Карин. А значит она точно там!

Азиаты начали с мелодичной баллады. Толпа заколыхалась в такт плавной мелодии.

— Потанцуем? — предложил Роман.

— Обязательно! — пообещала Бажена, всматриваясь людское море.

С одного краю гости фестиваля отчего-то колыхались все менее и менее в такт, пока не выплюнули из черных недр нечто розовое и пушистое.