Но взгляд то и дело норовил опуститься ниже, оставив совершенно неинтересную птицу и вернуться к девушке, к шоколаду ее волос, скользнуть по темным глазам, задержаться губах, пройтись по шее, чтобы потом опуститься к ключице и бьющейся на шее синей жилке, а после скользнуть ещё ниже….

В который раз я удивился реакции на девушку, которая даже не была обнажена. Будь я как и отец волком, решил бы, что встретил свою избранницу. Но я был магом огня, поэтому то, что меня нестерпимо тянуло к Нери и я, словно юнец, который впервые увидел женскую ножку и теперь эта волнителтная картина будет преследовать меня в горячих юношеских фантазиях, старался запомнить каждую мелочь, каждую деталь: то как прядь волос упала на ее плечо, как она, едва улыбаясь, что-то отвечает гусенице и как гладит ногу, в том месте где ее только что укусил комар, было удивительным и странным…

Я еще раз мельком окинул взглядом картину: Нери сидела и ела рыбу, а ее ноги, словно меховой плед, укрывал болотный кот. Берт и горгул сидели рядом и о чем-то тихо разговаривали. А я, чтобы хоть как-то отвлечься, взял платье и развесил его над огнем, думая о том, что сегодня у нас так и не получится выйти из леса, потому что придётся ждать, когда одежда Нери высохнет, а это случится не раньше вечера.

Собрав всю силу воли в кулак и стараясь смотреть на огонь, я вернулся к костру и присел рядом:

— Ты не против если я буду звать тебя Нери? Веринерия красивое имя, но оно слишком длинное— сказал я, докидывая веток в огонь.

— Хорошо, тогда я для краткости буду называть тебя Нат.

— Мне нравится, — мое имя из ее уст звучало как-то по-особенному и я сам не заметил, что сижу и улыбаюсь.

— Нери, меня мучает один вопрос: где ты научилась так ловить рыбу?

Мне и в самом деле стало интересно откуда девушка знает такой необычный способ рыбной ловли и как догадалась использовать для этого своё платье и ветки.

— Ахаха, — ее смех, словно звон колокольчиков разлился над лесом: — Просто когда я росла, моей компанией иногда были сыновья прислуги, вот они и научили меня этому способу.

— А от родителей тебе не доставалось за то, что ты бегала с мальчишками к реке? Весёлые огоньки в ее глазах тут же потухли и она, погрустнев, ответила:

— Мои родители погибли, я росла в доме тети.

— Прости, я не знал… — и тут меня осенила догадка: — Ты говорила, что у тебя нет магии, она тогда и пропала, да?

— Да, — Нери тяжело вздохнула и сильнее прижала к себе ноги, будто ей вновь было холодно.

А мне так сильно захотелось подойти и обнять эту хрупкую девушку, что для того, чтобы остаться на месте, пришлось напомнить о том, что она не свободна и что у неё есть жених. Этот чертов жених. И тут же я решил выяснить как девушка к нему относится: — А твой жених? Он хороший человек?

Почему — то в ожидании ответа сердце в груди перестало биться и я забыл как дышать, боясь услышать о том, что девушка его любит.

— Не знаю. Мистер Энстон Гоберти договаривался о браке с тетей. Но думаю, что он такой же как и все: в чем-то хороший, в чем-то плохой. Идеальных людей нет, а для меня, бесприданницы и сироты без магии… он очень достойный вариант. По крайней мере так говорила тетя, — хмыкнула девушка, но ее ответ совсем не удовлетворил меня.

— Но он тебе нравится? — Послушай, Натаниэль, я же не спрашиваю у тебя о том нравится тебе та леди у которой ты ночуешь и любишь ли ты ее. Все-таки это слишком личное.

— Что ж ты права, — я сжал челюсти до зубного скрежета.

Что мешало ей сказать о том, что ей все-равно на этого мистера Гоберти. Ведь как я понял брак договорной, а значит ни о какой любви и речи быть не может. Или все-таки может? Ведь бывает, что то, что изначально было договорным браком затем перерастает в настоящую любовь. Так например было у его родителей. Поэтому и Нери могла влюбиться в этого Энстона. Узнать бы кто он и намылить ему шею.

— Ну судя по тому, что пока мы были в лесу и ты ни разу о нем не вспомнила, о любви речи не идет. Да и жених хорош, как он допустил, что его невеста оказалась одна в лесу. Интересно, а где он сейчас находится и почему уже не нашёл тебя и не вернул домой. Знаешь, не хочу хвалиться, но если бы моя невеста пропала, я бы всё вокруг преревернул, но нашёл бы ее в тот же день. А мы тут уже вторые сутки, а твоего мистера Антони до сих пор нет. Поэтому, не хочу тебя разочаровывать, но если он все-таки тебе нравился, то хорошенько подумай о правильности своего выбора.

— Его зовут не Антони, а Энстон и думаю ему не так легко найти меня, даже если бы он и хотел этого больше всего на свете. Ведь меня затянуло в портал, так что я могла оказаться в любом месте, а значит он даже не знает где меня искать.

— Это вовсе не оправдание для настоящего мужчины, — бросил я, а девушка подняла на меня свои большие глаза и сердито произнесла.

— Знаешь, ты можешь сколько угодно доказывать своей леди, которую лапаешь за грудь то какой ты чудесный и прекрасный мужчина, а мистера Гоберти не трогай. В конце концов ты совершенно не знаешь этого человека, и он не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты был груб в его адрес, тем более заочно, когда он не может даже ответить на твои оскорбленя.

— Так ты все-таки влюблена в него, раз так старательно защищаешь, — сделал я выводы и от этой мысли рук сжалась на ветке, которой я помешивал угли в костре и ветка, хрустнув, словмалась. Отбросив ее в сторону я поднялся.

— Пойду поищу другую, эта оказалась не слишком надёжной….как и твой мистер Андрю, — и зашагал в сторону валежника.

— Энстон! — донеслось мне в спину, а я снова сжал кулаки, ощущая как на кончиках пальцев разгорается огонь и понимая, что хоть в словах Нери есть правда и ее жених действительно ни в чем не виноват, но я уже заочно ненавидел этого мистера Энстона: за то, что он допустил, что девушка оказалась одна в лесу, за то, что до сих пор не нашёл ее и за то, что он, а не я был ее женихом.

От последней мысли я вдруг остановился и сам удивился тому, что так старательно пытался скрыть даже от самого себя. Да, Нери мне нравилась, даже больше того, но родители никогда не одобрили бы такой брак. Вокруг было слишком много знатных девушек из влиятельных и благородных семей, чтобы я мог обручиться с сиротой и бесприданницей, как Нери сказала о самой себе. Поэтому думать о том, что она могла бы стать моей невестой и женой было глупо. Но в то же время меня словно магнитом тянуло к ней.

Я уперся лбом в прохладную кору дерева, стараясь унять разрастающийся ураган, который поднимался в моей душе…

Веринерия

Натаниэль ушёл, а я осталась сидеть у огня в компании кота, горгула и Берта.

— Какой-то он нервный, — произнес манор, кивком головы указывая на спину уходящего мага.

А я сидела и думала над словами Натаниэля. Ведь по большому счёту он был прав, говоря, что мистер Энстон Гоберти не самый лучший человек на свете. Нет, он не был плохим или ужасным, но и назвать его мужчиной мечты я едва бы могла, и дело было даже не во внешности. Ведь подчас смазливые красавчики, которых я встречала на вечерах, устроенных друзьями тети Мирты и куда она была вынуждена вывозить меня, демонстрируя свету свою доброту и жертвенность, были настолько глупы и зацикленны на себе, что я отдавала предпочтение общению с пусть и невзрачными на первый взгляд, но интересными по своему внутреннему миру мужчинами. К сожалению мистера Энстона я не могла отнести к последним. Наряду с заурядной внешностью он имел достаточно скупой внутренний мир. Все, что его интересовало это счета, приход и расход товара и прочие рабочие дела. В наши редкие встречи мы преимущественно говорили с ним о погоде и последних новостях.

Но несмотря на все это, мне стало неприятно. Натаниэль, совершенно не зная мистера Гоберти обвинял того, пытаясь доказать мне, что этот мужчина далёк от идеала. И хотя я и сама это знала, все же сам мистер Энстон был в этом не виноват. Конечно гораздо проще было мечтать, представляя, что супругом станет кто-то больше похожий на Натаниэля, чем на мистера Энстона; высокий с широким разворотом плеч, с пронзительным взглядом голубых глаз, которые заглядывали в самую душу и согревали сердце, заставляя его биться чаще. Такого мужчину несложно было представить стоящего у алтаря, в темном фраке с лукавой улыбкой и бесятами в голубых глазах…