Что если д’харианцы привлекут к пыткам одну из этих жен–щин? Пусть даже Себастьян и не обладает искусством колдов–ства, для них это не имеет значения. Человек далекий от магии, как Себастьян, для любой морд-сит окажется коротким крова–вым развлечением…

Толпы людей все редели, и скоро Дженнсен достигла грани–цы рынка. Она подошла к последней лавчонке, где торговал дол–говязый человек, продававший кожаную упряжь и подержан–ные принадлежности для повозок. Весь товар был навален на телегу, за которой уже простиралось открытое безлюдное про–странство. Бесконечная вереница людей двигалась по дороге на юг. Вдали были видны проселки, ответвляющиеся на юго-запад и юго-восток. Ни одна дорога не вела на запад.

Несколько человек взглянули на Дженнсен, когда она отпра–вилась в ту сторону, куда клонилось солнце. Однако никто за ней не последовал, и Дженнсен почувствовала облечение, когда поняла, что осталась одна. Пребывание среди людей, как она всегда и опасалась, принесло только несчастья. Рыночная пло–щадь в скором времени осталась позади. Дженнсен просунула руку под плащ, нащупала вселяющий уверенность нож. Он был теплым. Будто живое существо, а не серебро со сталью…

По крайней мере вор взял только деньги. Если бы ей дали возможность выбирать, она и предпочла бы остаться с ножом. Всю свою жизнь она прожила, не имея большого количества де–нег, – ведь они с матерью всем обеспечивали себя сами. Но нож среди средств к существованию играл немаловажную роль. Че–ловеку нужны деньги, если он живет во дворце. Если же ты живешь в лесу, тебе необходим нож, и ей никогда в жизни не дово–дилось иметь ножа лучше, чем этот…

Дженнсен задумчиво коснулась пальцами рельефных завит–ков у буквы «Р» на рукояти. И подумала, что некоторым людям нож, пожалуй, нужен, даже если они живут во дворце.

Она обернулась и с облегчением обнаружила, что следом никто не идет. Дворец казался отсюда совсем небольшим, а люди – медленно движущимися муравьишками. Как приятно было находиться вдали от этого места!.. Впрочем, Дженнсен зна–ла, что туда еще придется вернуться. Если она намерена освобо–дить Себастьяна…

Чтобы хоть на время защититься от ледяного ветра, она по–шла спиной вперед, внимательно оглядывая громоздящиеся со всех сторон скалы и мощную каменную стену, окружающую дворец. Отсюда хорошо была видна дорога, по которой они с Себастьяном прибыли во дворец. Через ущелье, пересекающее дорогу, был перекинут мост. Сейчас он был поднят. Проникнуть во дворец – если у вас нет туда приглашения – было весьма и весьма трудно.

Дженнсен надеялась, что попасть на прием к Алтее будет по–проще.

Где-то там, в этом сложном комплексе дворцовых зданий, на–ходился сейчас захваченный в плен Себастьян. Интересно, счи–тает ли он, что его бросили на произвол судьбы?..

Дженнсен начала шепотом произносить молитву добрым ду–хам, прося их не лишать его надежды. А еще лучше, чтобы доб–рые духи каким-то образом дали Себастьяну знак о том, что она собирается вызволить его из плена…

Устав идти спиной вперед, она развернулась. Идти сразу ста–ло труднее. Дженнсен захлебывалась от сильного ветра. А иног–да он швырял ей в глаза песок.

Земля вокруг была совершенно высохшая, пейзаж – уны–лый. То тут, то там среди рыжины пробивались пятна темно-ко–ричневого цвета, словно сюда набросали крепкой чайной завар–ки. Растительность попадалась редко, и в основном это были низ–корослые чахлые растения с темными и ломкими стеблями.

На западе возвышалась зубчатая гряда гор. Одна из вер–шин в центре, похоже, была покрыта снегом, но против солн–ца рассмотреть что-либо было трудно. И совершенно невозможно было представить расстояние до нее: слишком непри–вычной для Дженнсен была местность. Ясно одно – до гор идти как минимум несколько часов. А то и несколько дней. Хорошо хоть, не придется тащиться по снегу, как на пути в Народный Дворец!..

Была и еще одна проблема: даже зимой человеку нужна вода. Конечно, в болоте воды будет предостаточно. Но и до болота не–известно сколько шагать. И Дженнсен еле слышно, шепотом, по–просила духов, чтобы путь оказался как можно короче, пусть даже дорога пролегает через болота. Хотя, конечно, болота – не то место, где бы она хотела сейчас оказаться…

И тут сквозь ветер до нее донесся какой-то грохот. Она обер–нулась и увидела далеко позади столб пыли. Вскоре Дженнсен разглядела, что в ее сторону направляется какая-то повозка.

Девушка быстро осмотрелась вокруг, пытаясь обнаружить местечко, где можно спрятаться. Ей пришло в голову, что ее преследует долговязый мужчина с рынка. Наверное, он решил дождаться, пока она останется в полном одиночестве, и напасть на нее.

Она бросилась бежать. Поскольку повозка приближалась со стороны дворца, Дженнсен рванулась на запад, к горной гряде. Воздух был настолько холоден, что обжигал горло. Вокруг про–стиралась ровная долина, и не было ни одной рытвины, где мож–но спрятаться. Дженнсен сосредоточила внимание на горах впе–реди и продолжала мчаться к ним, напрягая все свои силы, хотя уже понимала, что горы находятся слишком далеко…

И остановилась.

До чего же глупо она себя ведет! Ведь лошадей все равно не обгонишь…

Дженнсен согнулась, опершись руками в колени, пытаясь выровнять дыхание и наблюдая, как приближается повозка. Если кто-то решил напасть на нее, то бежать, выбиваясь из сил, попросту неразумно.

А может, за нею и вообще не гонятся… Может, кто-то воз–вращается домой и знать не знает, что она шагает впереди. Ведь она-то заметила повозку только по шуму да поднятой пыли.

Но тут Дженнсен пронзила мысль, от которой она похолоде–ла: а вдруг за ней скачет какая-нибудь морд-сит, которая пытка–ми успела добиться признания от Себастьяна?.. Может быть, претерпевая невыносимые муки, он уже выдал имя своей спут–ницы. Ведь он все знал о ней. Он знал, что Даркен Рал – ее отец. Он знал, что Ричард Рал – ее сводный брат. Он знал, что она собирается идти к колдунье за помощью.

Может, они пообещали ему, что прекратят пытки, если Се–бастьян выдаст ее… Может, мчащаяся сзади повозка полна ух–мыляющихся д’харианских солдат, готовящихся схватить ее… Может, кошмар только должен начаться… Может, пришел день, которого она страшилась всю свою жизнь…

Она боялась даже помыслить о том, что будет, если кто-то начнет методично с хрустом ломать ей кости.

Жгучие слезы выступили на глазах, и Дженнсен сунула руку под плащ, проверяя, как выходит из ножен нож. Она слегка вы–двинула его, затем задвинула назад, услышав вселяющий уве–ренность металлический щелчок, когда нож вернулся в ножны. И пошла вперед, ожидая, когда же ее нагонит повозка.

Минуты ползли медленно. Девушка изо всех сил старалась держать себя в руках и мысленно вспоминала уроки матери по обращению с ножом. Дженнсен находилась в одиночестве, но не была беспомощной. Она знала, что надо делать.

Конечно, если в повозке слишком много людей, то ее уже ничто не спасет. Ведь в родном доме эти люди схватили ее, и не окажись рядом Себастьяна…

Когда она снова обернулась, повозка уже неслась прямо на нее. Дженнсен чуть расставила ноги и приоткрыла полы плаща, чтобы суметь быстро выхватить нож. Неожиданная атака может стать ее союзником, единственным из тех, кого она сейчас мо–жет призвать под свои знамена…

Повозка подъехала ближе. В ней находился крупный светло–волосый мужчина. Он осадил лошадей, мелкие камни брызгами разлетелись из-под колес, поднялась пыль. А когда пыль улег–лась, Дженнсен разглядела смущенную кривую улыбку. Это был тот человек с рынка, что торговал рядом с Ирмой и дал Дженн–сен выпить вина. Он был один.

Не уверенная в его намерениях, Дженнсен заговорила рез–ким тоном, по-прежнему держа руку наготове.

– Что вы здесь делаете?

Он все еще улыбался.

– Я приехал сюда, чтобы отвезти вас.

– А где же ваши братья?

– Они остались там, на рынке. Дженнсен ему не поверила. У него не могло быть причины отвозить ее куда бы то ни было.

– Спасибо, но, думаю, вам лучше вернуться. – Она снова тронулась в путь.