— Ничего интересного. Двинемся дальше? — спросила она.

— Предлагаю заночевать здесь. Я верю, что ты способна идти день и ночь, не есть и не спать, но меня то пожалей, — слукавил я. Меня бы хватило еще надолго, но Мира к концу пути выглядела неважно: тяжело дышала и начала спотыкаться. Было видно, что она еще не восстановилась.

— Поесть я бы не отказалась, — вздохнув, сказала она. Я вспомнил все ее приключения в столовой и, честное слово, пытался сдержать смех, но у меня не получилось. Мира не замечала, как на ее переполненные тарелки смотрят другие девушки и парни. Аппетит у моей женщины был подстать ее силе. Меня и раньше это не смущало, но сейчас я понял причину такого отменного аппетита.

Мира насупилась и отвернулась.

— Прости, — повинился, — я не силен в охоте. Но, думаю, идти нам осталось недолго. Могу я взять твое оружие? Схожу за ветками для настила.

Домик располагался прямо рядом с лесом, и в поисках пригодных веток далеко идти не пришлось. Набрав хвойника, я вернулся в хижину. Мы устроили настил и легли рядом друг с другом. После того поцелуя на берегу реки она стала отстраненной и задумчивой. То, что она ответила мне и не оттолкнула, поселило во мне надежду, поэтому я решил не давить на нее сейчас.

На миг я представил, что застрял в лесу с девушкой, выросшей в аристократической семье по всем правилам. Скорее всего, мы не дошли бы и до середины, а перед ночевкой я бы выслушал о себе много интересного. Но моя Мира была настоящим бойцом и стойко воспринимала все трудности. И даже предложение лечь вместе восприняла спокойно.

Она заснула почти сразу. Когда дыхание Миры выровнялось, я крепко обнял ее и тут же вырубился.

Проснулся как от толчка. Свет через мутные окна сторожки не пробивался, и было очевидно, что все еще царила ночь. Миры не было рядом. Я подорвался, как ужаленный, с дико колотящимся сердцем и выбежал на улицу.

— Мира! — прокричал я в пустоту. Ее нигде не было видно. Куда она могла подеваться?

Я злился на свою никчемную силу, будь я темным, смог бы раскинуть поисковую сеть. Несколько минут я бесполезно метался по берегу в поисках каких-либо следов, но ничего не нашел.

Недалеко от домика над лесом взметнулась стая диких птиц. Ломанулся в том направлении, молясь Первородной, чтобы с Мирой все было в порядке.

Я нашел ее через несколько бесконечных минут. Мира стояла недалеко от огромного валуна идеально овальной формы и смотрела в одну точку.

— Почему ты ушла, не предупредив? — зло спросил я ее. Но она даже не повернула ко мне лица, словно не слышала. Вдруг Мира сделала несколько шагов к камню и приложила к нему руку. Двигалась она очень странно. Мне безумно не нравилось все происходящее. Хотелось отсюда бежать. Паника подкатила внезапно, сердце зашлось в безумном ритме, все тело сжалось от страха.

— Мира, отойди оттуда, — выдавил я, усилием воли заставляя тело оставаться на месте.

Мира вдруг истошно закричала, я дернулся к ней и разорвал ее контакт со странным предметом. Вблизи он был больше похож на металл, чем на камень.

— Райнер? — хрипло прошептала Мира, приходя в себя у меня на руках.

— Что это было? — потребовал ответа.

— Как-нибудь расскажу, — ответила она, обнимая меня за шею. — Теперь я знаю, куда нам идти.

350 лет назад, планета Луэра

Луэра умирала. Ее смерть приближалась медленно, но неумолимо. Последние пару лет никто в Высшем Совете уже не ставил под сомнение то, что рано или поздно им придется покинуть родную планету и найти новый дом.

Луэрийцы были древнейшей расой, добившейся значительного научно-технического прогресса, они давно покорили космос и изучили все ближайшие планеты. Однако среди них не было ни одной пригодной для жизни.

Проблема заключалась в том, что луэрийцы существовали одновременно в двух телах: материальном и энергетическом. Их родная планета была окружена мощным силовым полем, которое являлось неким вместилищем не только для сущностей ныне живущих луэрийцев, но и давно умерших.

От момента своего рождения и до конца жизни каждый луэрийец черпал из этого поля силы и мог преобразовывать его энергию в различные предметы, а после смерти его вторая сущность уходила обратно, к Праматери и Праотцу, чтобы однажды вернуться снова.

Как только ученым удалось создать супер-двигатель, позволяющий путешествовать за пределами собственной системы, на очередном совете ведущих держав было принято решение незамедлительно отправить разведывательные группы во все ближайшие миры, где предположительно могли находиться пригодные для жизни планеты.

Тогда же начался и всеобщий призыв. Для каждого корабля отобрали команду, включающую в себя пять основных членов экспедиции. Все члены команды были специалистами широкого профиля и прошли ускоренный курс военной подготовки. Шестым и самым главным членом каждого экипажа был назначен военный пилот.

На построение тридцати кораблей у ученых ушло почти пять лет. Самым сложным оказалась добыча меральтиса — особого металла, способного накапливать и хранить жизненно необходимую для луэрийцев энергию. Из этого металла для каждой команды был создан накопитель, который во время путешествия и пребывания на чужой земле должен был заменить им энергополе родной планеты.

Рид родилась в семье потомственных врачей, но с самого детства мечтала стать военным навигатором. Звездное небо манило ее с неимоверной силой, и она никогда не сомневалась, что однажды покорит его. Родители приложили немало сил, чтобы переубедить непослушную дочь и привить ей любовь к медицине. Однако, несмотря на все их труды, в двадцать два года она закончила обучение в Высшей Навигационной Школе и во время аттестации получила наивысший балл.

Родители давно смирились с выбором дочери и даже гордились ее успехами, но на их долю выпало еще одно испытание: Рид не успела отлетать и года, когда ее вызвали в главный штаб. В это же время в империи объявили всеобщий призыв для отбора кандидатов в разведывательную экспедицию, и мать Рид начала ежедневно молиться, чтобы дочь его не прошла.

Однако Праматерь не услышала ее молитв.

— Мама, пожалуйста, не плачь, — умоляла она свою биологическую родительницу.

— Рид, прошу тебя, откажись от миссии, они не имеют права принуждать тебя. Давай дадим согласие на связь с мужчиной, тогда они не смогут тебя заставить.

— Меня никто не заставлял! Я сама хочу полететь! Это было моей мечтой с самого детства, — сказала она, гладя рыдающую мать по спине. — Только представь, что будет, если у нас получится найти новый мир? Возможно, я стану одной из тех, кто спасет всех луэрийцев.

— Зачем мне новый мир, если в нем может не быть тебя? — еще больше разрыдалась ее матушка.

Для себя Рид решила, что не скажет родным о дне отлета. Ей тяжело было смотреть на раздавленных родителей, но она не могла предать свою мечту и отказаться от миссии. И уж тем более ее не интересовало создание эрия.

Эрием называли искусственно созданную энергетическую связь между мужчиной и женщиной, ее образование гарантировало получение здорового потомства с повышенными интеллектуальными способностями, а также усиливало влечение между партнерами.

Империя, будучи заинтересованной в здоровье и процветании собственной расы, всячески пропагандировала создание эрия, но окончательный выбор всегда оставляла за будущими родителями.

В семье Рид выбор в пользу эрия сделали не только ее родители, но и родители ее родителей, и вообще еще десять поколений до нее. Она прекрасно видела, что ее мать и отец не испытывают любви к друг другу и живут вместе скорее по привычке. Ведь эрий никогда и не подразумевал любви между носителями. Одним из побочных эффектов была зависимость связанного мужчины от женщины, и сама Рид называла эту традицию варварской, а в пылу споров с родителями — рабской.

В назначенный день в штатном режиме тридцать космических кораблей отправились на поиски нового дома. Команда Рид под предводительством капитана Карима путем жеребьевки была направлена в один из отдаленных миров под название Альтис.