Что? Я опешила, услышав эти до боли знакомые слова, которые сказала ему три с половиной года назад. Почему он их запомнил? Мне было и приятно, и неловко.

— Ты же ловец, — припомнила я продолжения разговора, скосив на него взгляд. — Вы не женитесь.

— Если очень попросишь, я сделаю ради тебя исключение, — сбил весь романтический настрой этот паршивец.

Райнер в это время как раз надевал сорочку, и я успела увидеть на стыке плеча и шеи огромный красный рубец, похожий на след от укуса.

— У родителей живет имейская кошка, — проследив мой заинтересованный взгляд, ответил ловец. — Дикая и невоспитанная. Кидается на всех, ласки от нее не дождешься, правда, иногда позволяет себя потискать, и вот чем это заканчивается.

Зачем тискать дикое кровожадное животное я так и не поняла. Но это же аристократы! У них свои причуды.

— Так что ты собираешь делать дальше? — серьезно спросил Райнер. Я не сразу поняла, о чем он. — Артефакт разрушен. Тьма выпущена. То, что ваше тайное сообщество накроют, лишь вопрос времени. Я понимаю ваше желание освободиться, но что дальше?

А он умел задавать правильные вопросы. Жаль, что я и сама не знала ответов. Так далеко я почти не заглядывала. Раньше у меня были мысли уехать подальше и вести мирную жизнь. Но он ведь не об этом. Планов Сестер и сопротивления я и подавно не знала. Тем более последние предали темных и ведут какую-то свою игру.

Я не сказала Райнеру ни слова о том, что в заговоре участвовали не только темные, но и некая группировка, считающая себя сопротивлением. А, собственно, почему? Они предали нас. Какой смысл хранить молчание теперь? Клятву я принесла лично Кэролайн, и касалась она только Сестер. Я усмехнулась про себя предусмотрительности главы. Она ведь нарочно это сделала? Неужели уже тогда у нее были основания не доверять неприметному? Или это просто была подстраховка?

— Как вы узнали о тайнике? — задала я важный вопрос.

— Анонимная записка. А что?

— У меня есть важная информация. Что ты готов пообещать в обмен на нее?

— Смотря какая информация, и смотря что ты хочешь?

— Хочу защиты и снисхождения для всех Сестер.

— Слушай, тебе палец в рот не клади — всю руку откусишь, — уважительно и немного удивленно протянул он и потер место укуса на плече. — С чего ты взяла, что у меня есть такие полномочия? Вы убивали моих братьев по оружию и устраивали подрывы на площади.

— Ты сын Калеба Эйра, в руках которого сейчас находится судьба Западных земель. Знаю, есть еще Ролан, но мы то с тобой понимаем, что фактически управлять темными будет твой отец. Брат не слишком подходит на роль управленца, — Райнер заинтересованно смотрел на меня, ожидая продолжения. — И вы тоже убивали нас веками. Сначала предали, а потом затеяли охоту и загоняли мне подобных, как диких зверей. Тебе приносило удовольствие убийство проявленных?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Мира. Никто не знает об артефакте и предательстве Марнера. Я даже не уверен, что мой отец в курсе этой версии.

— Что ты несешь? — опешила я. Как это они не знали?

— Марнер взял клятву крови с древних родов. Никто, кроме старших членов трех семей, не в курсе о случившемся. Я и мой брат узнали лишь после случая во дворце, и то только потому, что отец не мог и дальше тянуть. Мы физически не можем об этом никому рассказывать. Я говорю сейчас с тобой об этом и не падаю замертво лишь потому, что ты Рид.

Его слова не укладывались в моей голове. Я просто не могла поверить.

— У них промыты мозги, они верят в то, что вы все чудовища. Отступницы. Я и сам в это верил. Теперь понимаешь? Марнер все продумал.

— Неужели за все эти годы никто не понял, что происходит? Вы постоянно сталкивались с отступ… проявленными! Вы должны были понять!

— Только не нужно драматизировать! Я встречал сорвавшихся, уничтожавших целые деревни. В них я должен был разглядеть невинных жертв? Возможно, кто-то и встречал подобных тебе, но я об этом не слышал. Мы не убивали невинных девушек, мы убивали чудовищ.

— Но теперь ты знаешь. И что же ты выберешь, Райнер Эйр?

— Я постараюсь убедить отца и помочь вам. Ничего конкретного обещать не могу.

Могла ли я ему верить? Мне бы очень хотелось. Он мог сильно облегчить жизнь всем нам. Только я с самого детства усвоила одну простую истину: у всего есть своя цена. И если о ней не говорят в слух, значит, у человека свои мотивы. Мотивы Райнера мне были неизвестны, но сейчас было не время и не место их выпытывать. Какая разница, если результат меня устраивает?

— Сестры все это время действовали не в одиночку. Ты наверняка и сам об этом догадался.

— Не я, а Ролан. Он давно подозревал, что в этом деле замешаны не только отступницы.

— Что твой отец готов дать за информацию о сопротивлении?

— Узнаем, когда выберемся.

— Или ты просто сдашь меня ему, а все остальное он и сам выпытает.

— Я не предам тебя, Мира, клянусь! — уверенно сказал Райнер и качнулся ко мне. Сердце забилось быстрее, толкая обжигающую кровь по венам. Близость ловца будоражила, а в его слова хотелось верить. Хотя бы раз довериться кому-то, не ожидая от него предательства.

— Почему? — спросила я.

Мои слова утонули в поцелуе. Странном и неумелом. Ловец несмело прикоснулся к моим губам, и это послужило спусковым механизмом. Он обхватил мой затылок и прижал к себе, словно боялся, что я начну сопротивляться и убегу. Я вцепилась в его куртку с не меньшей страстью. Это было похоже на безумие. На такое прекрасное и упоительное безумие.

Я забралась руками под его рубашку и провела по груди и спине. Райнер хрипло вздохнул, отрываясь от моего рта, и уперся в мой лоб своим.

— Не здесь, Мира, — хриплым голосом тихо сказал ловец. — Не провоцируй меня, я ведь не железный.

— Кажется, это ты меня провоцируешь, — ошеломленно протянула я, чувствуя в груди небольшой отклик силы. Я вытащила руку из-под его рубашки и уставилась на свои почерневшие пальцы.

Райнер

Солнце неумолимо клонилось к закату, а вместе с тем и срок обещания Миры. Кажется, за этот недолгий день я узнал о ней все, что меня интересовало. Кроме одного. Я так и не спросил, что она чувствует ко мне. С моей стороны подло было бы пользоваться такой возможностью, но очень сложно было бороться с желанием.

Я наблюдал за ней несколько месяцев. В какой-то момент мне даже показалось, что я, словно одержимый, преследую ее везде и всюду. Чувства, зародившееся еще при нашей первой встрече, расцвели бурным цветом, захлестывая меня с головой. Я захлебывался ими, пока она нежилась в объятиях моего старшего брата.

Хотя теперь я смог взглянуть на эту историю с другой стороны. Она не выбирала его, ей пришлось играть в эту игру ради выживания. В душе я понимал, что это не совсем правда, но мне нравилось утешать себя именно такими мыслями.

Я никогда не повторю ошибки брата. Она выберет меня сама. Или не выберет…об этом я старался не думать.

— Не пойму, это дом? Или мне кажется? — внезапно сказал она, прерывая мои мысли.

— Похоже на то, — ответил я, присмотревшись получше. У кромки леса, недалеко от реки, вдоль которой мы следовали, стоял небольшой деревянный домик.

— За ним явно не следят, — констатировала Мира, и я вынужден был согласиться. Дверь сильно покосилась, а дерево местами изрядно прогнило. — Похож на сторожевой.

— Да, но что здесь можно сторожить? — спросил я и протянул к ней руку. — Дай кинжал, я проверю, что там внутри, а ты подожди здесь.

Наступила тишина, и только гневное сопение Миры разносилось на мили вокруг. Что я такого сказал?

— Сам подожди здесь! — она оттолкнула мою руку и двинулась к крыльцу. Вокруг ее руки появился слабый темный дымок, мгновенно трансформирующийся в аркан. Вот упрямая. Я же хотел как лучше.

Что ж, если я хочу быть с этой женщиной, мне придется мириться с ее самостоятельностью и силой. Внутри дом оказался пустым. Совершенно пустым. Здесь не было ни стола, ни стульев, ни лавки, ни полок с посудой