— Готово, — я нарочито небрежно шлепнула на рану пропитанную мазью тряпку и закрепила ее специальным бинтом. — Жить будешь. Говорят, на вас все заживает как на с… ну, то есть хорошо заживает.

— Тебе как будто не впервой сталкиваться с серьезными ранениями, — хрипло сказал Райнер, и от его голоса по спине побежали предательские мурашки. Я с остервенением начала забрасывать в корзину остатки лекарств. — Где практиковалась?

Где-где? В имении. На тренировках частенько кто-то получал различные ранения, в том числе и я. У меня даже парочка шрамов на память осталась.

— Читала много книг по лекарскому делу, — сказала я чистую правду.

На этом наш разговор прервался красноречивым покашливанием со стороны двери. Я подпрыгнула на месте от неожиданности и неловкости, словно меня благоверный супруг застукал в постели с любовником.

Ролан

На улицах Замиры царил беспорядок, людей стало в разы меньше, чем полчаса назад, когда мы прорывались к моему дому, но зато теперь здесь бесчинствовали мародеры и вандалы. К зданию Советов я бежал на пределе своих возможностей, и с каждым шагом ощущал, как невидимая нить, связавшая меня с новой знакомой, натягивается, словно поводок на моей шее. Хотелось все бросить, наплевать на долг и вернуться, чтобы проверить, пришла ли она в себя.

Лейн. Я покатал это сладкое имя на языке и сам удивился своей реакции. Привык все анализировать и ко всему подходить с рациональной стороны. В старых рукописях ранее я находил упоминание о притяжении между темными, но поскольку Лейн — обычная девушка, этот вариант отмел сразу. Да и стоит ли верить всему написанному? За всю свою жизнь я не нашел ни одного подтверждения этим слухам.

На пути мне уже в который раз попались вооруженные топорами мужики, бьющие витрины торговых лавок и устраивающие потасовки с местными жителями. Все это выглядело хорошо спланированной акцией. Моего громкого предупреждения им было мало, поэтому я шуганул их своей силой. Мало кому захочется быть отравленным тьмой. Где же патруль?

Последний взрыв прогремел на втором этаже Дома Советов и даже на первый взгляд нанес огромный ущерб зданию. Я практически взлетел на крыльцо, заваленное осколками стекла и камнями, и сразу же столкнулся с Эйденом.

— Ты видел Элен? — запыхавшись, спросил друг. Часть его одежды была опалена огнем и испачкана сажей.

— С ней все в порядке, она у меня дома с твоим братом. — Эйден громко выдохнул и устало облокотился на стену. — Есть пострадавшие?

На этом вопросе друг изрядно напрягся и сочувствующие посмотрел на меня.

— Да говори же! Кто? Отец? — выкрикнул я, и по его лицу понял, что оказался прав. Я бросился в сторону отцовского кабинета, который находился на злосчастном втором этаже. Как это возможно? Он ведь еще вчера отбыл в Нилек! Его не должно было быть здесь!

— Ролан, постой, — Эйден нагнал меня в холле второго этажа. — Да постой же! Его уже увезли к порталу.

— В каком он состоянии? — с надрывом спросил я. Мы с отцом никогда не были близки, но он и младший брат были единственными моими родственниками. По-своему я любил его.

— Сильный ожог. Но он темный, один из сильнейших, он обязательно выкарабкается! Ты сейчас ничем ему не поможешь, в Никеле его ждут лучшие врачеватели, да и Мелисса с ним. Ты нужен нам здесь! — положив руку мне на плечо, увещевал Эйден. Я растер лицо руками и постарался задвинуть эмоции подальше.

— Ты прав. Какие новости?

— Пойдем, отец собрал ближний круг, я как раз искал тебя.

Совещание проходило в уцелевшей части здания. Калеб Эйр, временно занявший пост главы, стоял у большого стола и разбирал какие-то записи. Когда мы вошли, он оторвался от изучения бумаг и поднял правую руку, призывая всех присутствующих к тишине. В этой комнате собралось по меньшей мере двадцать темных, пятеро из которых были ловцами.

— Внимание! По последним донесениям убито тридцать темных и ранено почти в два раза больше. Погибших от взрыва среди простого населения нет, но около двадцати человек насмерть задавило в толпе. Все это указывает на то, что главной целью нападающих были именно темные. Сейчас в городе орудует несколько группировок мародеров, что так же, без сомнения, спланировано отступниками. Даю вам два часа, чтобы найти и обезвредить каждого, кто вызовет в вас какие-то сомнения. Мародеров не убивать, всех пойманных на допрос в подземелье. Выполнять.

— Это точно отступники? — спросил у главы ордена, когда остальные темные покинули комнату. Он бросил короткий взгляд на Эйдена, стоящего по правую руку от меня и кивнул головой.

— Я сегодня не видел ни одной сумасшедшей темной. У нас есть какие-то доказательства? — эти вопросы явно не пришлись по вкусу старшему Эйру. — Я ведь не просто так спрашиваю. По характеру взрыва могу предположить, что они были произведены с помощью маскинского артефакта, известного как рассеиватель. Откуда у кучки свихнувшихся женщин и парочки их приспешников такие уникальные предметы? Как они смогли спланировать все это?

— Мне тоже интересно услышать ответ, отец, — произнес Эйден. Калеб Эйр одарил меня очень тяжелым взглядом. После взрыва во дворце от своего отца я узнал всю правду о темных женщинах. Хотя всю ли? Безусловное доверие к словам Альта Рида дало трещину, как и ненависть к отступникам.

— Расскажите ему или это сделаю я.

— Ты выбрал не то время, чтобы угрожать мне, мальчик, — весомо произнес Калеб.

— Да о чем речь? — непонимающе воскликнул Эйден. Калеб предостерегающе на меня посмотрел.

— Тебе всю жизнь врали, — произнес, развернувшись к удивленному другу лицом. — Твоя мать умирает из-за артефакта, подавляющего женскую тьму…

— Что за бред? — перебил меня он.

— Это не бред. Полтора века назад Марнер Первый при поддержке маскинских артефакторов создал уникальный механизм, подавляющий в женщинах тьму. Из-за этого они и сходят с ума, запертая внутри тьма убивает своих носительниц. Знаешь, почему твоей матери стало лучше?

— Ролан! Ты искажаешь факты…

— Отступники уничтожили часть артефакта. Так что при встрече можешь сказать им спасибо, — перебил я Калеба.

— Хочешь сказать, что одобряешь их методы? — с намеком спросил старший Эйр. — Убийства невинных людей? Может быть, сразу перережем друг другу глотки, чтобы порадовать твоих новых друзей?

— Они мне не друзья, я бы предал суду всех виновных в убийствах. Но после того, как узнал правду, хотя бы начал понимать их мотивы.

— Зачем он это сделал? — тихо спросил Эйден, прожигая взглядом своего отца.

— Правильный вопрос. Предводительница темных подняла против короля восстание, они уничтожили тысячи невинных людей. У Марнера не было выбора, ему пришлось их остановить.

— Ролан сказал, что уничтожена лишь первая часть артефакта, если уничтожить вторую … маме станет лучше? — с надеждой спросил друг.

— Не знаю, скорее всего разрушение второй части просто напросто убьет ее. Но что я точно знаю, так это то, что отступники получат неограниченную силу. Поверь, сын, это не невинные женщины и мужчины, это чудовища, которые ни перед чем не остановятся в жажде мести. И сегодняшнее происшествие лишь подтверждает это.

В этом я был с ним согласен. Праведниками отступников назвал бы лишь сумасшедший. Я хорошо понимал их мотивы, но категорически не одобрял методы. Убил бы я при встрече отступника или отступницу? Скорее всего, да.

Наше желание помочь патрульным и другим членам ордена в прочесывании улиц Калеб категорически отверг и приказал не покидать дом Ридов. Ослушаться главу мы не посмели.

Дорога до моего дома прошла в полном молчании, Эйден пытался принять новую реальность, а я не собирался ему в этом мешать. Улицы опустели, повсюду валялся мусор, а в воздухе витал дух глобальных перемен. Я нутром чувствовал, что этот день станет точкой отсчета для чего-то большего. Как прежде уже не будет.

— Кто еще знает? — внезапно спросил Эйден, когда мы уже почти подошли к моему дому.