— Я распорядился принести ужин сюда, но он уже наверняка остыл, — сказал он, отвлекаясь от бумаг и переводя взгляд на мое лицо и ниже. Я неловко пригладила волосы и стянула халат на груди. — Прикажу, чтобы принесли новый.

— Нет, — оборвала его, — не надо, я люблю остывшее.

— Занятно. Я тоже. Что еще ты любишь? — заинтересованно спросил Райнер с таким серьезным видом, будто собирался конспектировать мои слова. Он поднялся и махнул рукой, приглашая к обеденному столу.

— Эмм… из еды? — уточнила я и переместилась к столу. Райнер отодвинул для меня стул и сам сел напротив. Передо мной оказалась огромный кусок сочной отбивной и мой любимый гарнир из тушеных овощей, рядом стоял внушительный кусок торта и чайник с отваром. Я сглотнула набежавшую слюну и, стараясь не шокировать аристократа своими приютскими замашками, медленно приступила к ужина.

— Насчет еды я более менее разобрался, — проговорил ловец, следя за каждым моим движением хищным взглядом. — Ты любишь встречать рассвет, солнечные дни, малиновые пирожные и историю. Ненавидишь вышивку и род Марнеров. Насчет последних понятно, но позволь спросить, чем тебе вышивка не угодила?

— Ты точно маньяк, — оторопело произнесла я, выслушав его откровения. — Если до этого у меня были сомнения, то… ты что, следил за мной?

— Конечно. Работа у меня такая. Так что ты решила? — невпопад спросил ловец.

— Решила? Ты о чем?

— О нас, Мира, — он устало вздохнул. — Что ты решила насчет нас?

Я медленно жевала малиновое пирожное, пытаясь придумать ответ. Райнер застиг меня врасплох своими вопросами.

— Ладно, зайдем с другой стороны, — ловец встал и бесцеремонно перетащил меня к себе на колени. — Ты мне нравишься. Очень нравишься. Я тоже нравлюсь тебе. Не вижу ни одной причины, почему мы не можем быть вместе.

— Угу, — промычала я, неловко запихивая последний кусочек сладкого в рот, только чтобы прямо сейчас не отвечать ему.

— Мне воспринимать это как согласие? — томно прошептал он, поглаживая мою спину и вызывая тем самым нестройный рой мурашек по всему телу. — Тогда, может быть, поцелуешь меня?

Райнер приблизил ко мне свое лицо и застыл, давая возможность сделать выбор и самой преодолеть оставшееся расстояние. Я так давно хотела его поцеловать, что не медлила ни секунды. Наши губы встретились, и мир перевернулся вверх дном. По телу разлилось приятное тепло. Руки ловца нахально забрались под мой халат, и я ответила ему тем же.

Страсть поглотила нас с головой, это было сродни сумасшествию. Мне всего было мало, хотелось выпить его до дна, откусить от тела ловца кусок побольше, хотелось, чтобы он стал частью меня и принадлежал только мне.

Дикий огонь, заменивший мою кровь и затуманивший разум, с каждым движением разгорался все сильнее. Мы терзали друг друга до само утра, полностью растворяясь в чувствах и забывая о существовании внешнего мира. Я могла бы провести в этой спальне вечность. И это пугало.

Пробуждение вышло не из приятных. Я очнулась от резкого хлопка дверью и еще несколько секунд пыталась определить, где нахожусь. При свете дня комната казалась еще более безликой.

— В тебе есть хоть капля собственного достоинства? — без какого либо предисловия начала Элайза. Она окинула взглядом разворошенную постель и презрительно сморщила свой аристократический носик. Леди Эйр была чем-то неуловимо похожа на свою сестру Малию, но в последней было больше такта и радушия. Хотя откуда мне знать, как бы мать Райнера отреагировала, найдя меня в постели с ее сыном. Впрочем, самого Райнера в комнате не наблюдалось. — Ты испортила жизнь сначала одному моему племяннику, а теперь принялась за другого? И хватает же стыда скакать по чужим постелям!

Я была в корне с ней не согласна, особенно с тем, что испортила жизнь Эйдену. Но вместо злости меня удушливой волной затопил стыд. С ее стороны это так и выглядит, и доказывать что-то совершенно бессмысленно.

— Отвечай! — повысила голос темная.

— Вы не могли бы дать мне время, чтобы я могла привести себя в порядок? А потом мы бы переговорили, — ровным тоном спросила я.

— Нет, ну вы посмотрите на нее, она даже не стыдится своего положения! Будь ты темной, тебя бы наказали по всей строгости! — я пыталась уловить суть ее претензий, но до меня плохо доходило. Похоже, мой цвет волос ввел леди в заблуждение, и никто так и не просветил ее насчет моего происхождения.

— Выйдите, пожалуйста, — еще раз попросила я.

Элайза все же соизволила покинуть спальню, что лишь отсрочило выяснение отношений. По ее лицу было понятно, что разговора с унижениями мне не избежать.

В умывальной комнате я застыла перед большим зеркалом, рассматривая свое отражение. Волосы выбились из косы и торчали в разные стороны, ошибкой было обрезать их так коротко. На шее и ключицы было множество мелких синячков и следов от укусов…я покраснела, вспоминая некоторые эпизоды ночи, и плеснула в лицо холодной водой.

На кушетке кто-то оставил простенькое платье, и я справедливо решила, что оно предназначалось мне. Простенькое оно было лишь по меркам аристократов, поскольку на нем почти не наблюдалось никаких камней и вышивки. Неужели Райнер постарался? Эта мысль была приятной.

Как оказалось, Элайза ушла не слишком далеко. Она дожидалась меня в гостиной, расположившись в одном из кресел, на столике перед ней дымилась чашка с каким-то отваром. Она чинно поставила ее на место, когда я открыла двери, и метнула глазами в соседнее кресло. Все ее поведение говорило о том, что она считает себя гораздо выше меня и имеет право указывать.

— В тебе что-то изменилось, — она цыкнула и прошлась по мне внимательным взглядом. — Перестала носить миражник, улучшающий внешность? С ним ты выглядела гораздо лучше и не так блекло.

— Мы здесь, чтобы обсудить мою внешность?

— Воспитание у тебя тоже хромает. В какой подворотне Амалия тебя нашла?

— В такой, где не ступала нога аристократа. Будете меня и дальше оскорблять, или все же обсудим насущный вопрос?

— А тебя так просто не проймешь, — с толикой уважения констатировала темная. Хотела разозлить или довести до слез? — Что ты хочешь от Райнера?

— Знаете, пока вы не задали этот вопрос, я даже не думала что-то от него хотеть, — я усмехнулась, наблюдая за тем, как она едва сдерживается.

— Сколько? — прямо спросила она, и я растерялась. Видимо, Элайза расценила мое замешательство по-своему. — Сколько ты хочешь? Я заплачу, и ты оставишь мою семью в покое.

— Мне не нужны ваши деньги.

— Конечно, конечно. Все вы, подстилки, так говорите, но еще ни одна не отказался от золотых, — она достала из сумочки кошель и кинула на столик прямо передо мной. Кошель с грохотом приземлился. Я не отрывала от него взгляда, подбирая цензурные слова для ответа. — Ты стравила моих родных между собой! Будь добра исчезнуть до того, как братья поубивают друг друга!

— Что? Эйден здесь? — я подскочила из кресла, и одновременно с этим где-то на улице раздались крики. Драх!

— Это все из-за тебя! — крикнула мне вслед темная.

И была права.

Причину всеобщего переполоха оказалось не сложно отыскать, прямо возле крыльца собралась по меньшей мере половина слуг и жителей дома. Я протиснулась сквозь каких-то мужчин и наткнулась взглядом на избивающих друг друга Эйдена и Райнера. У первого была рассечена бровь, и кровь из раны заливала правый глаз, рубашка превратилась в лохмотья, а брюки невозможно было разглядеть под слоем грязи. Лицо Райнера почти не пострадало, чего нельзя было сказать о его одежде. По всей видимости, драка продолжалась довольно долго и по свирепости лиц и движений не собиралась заканчиваться в ближайшее время.

— Не лезь, — чья-то рука схватила меня за плечо, останавливая. Я собиралась закончить этот балаган и разнять Эйров. Развернувшись, увидела перед собой Калвера Солта, наставника и дядю дерущихся. — Пусть разберутся между собой. Это уже давно должно было произойти.