— Да уж… — у меня не было слов. Жизнь моей приютской подруги сложилась так, как она всегда мечтала, и это не могло не радовать. Я чувствовала себя глупо, вспоминая то, что наговорила ей в последнюю нашу встречу.

— Но ты, конечно, переплюнула нас всех. Каким образом тебя занесло к темным?

— Потому что я тоже темная, — подняла руку, призывая немного тьмы для демонстрации, и не сводила с нее взгляда, ожидая реакции. Ей удалось меня удивить.

— Ясно. Ты всегда была странной, — вот и все, что сказала она.

Мы помолчали, допивая чай. Я все никак не могла уложить в голове новости о Инес. О чем думала Силь, трудно было сказать.

— Ты была права, — внезапно сказала она. — Это Кларисса разнесла обо мне слухи. Не Инес.

— Мне жаль, — искренне ответила я, и разговор увял.

Чай был допит, неловкая тишина, повисшая в комнате после ее признания, напрягала с каждой минутой. Кларисса умудрилась искалечить нашу детскую невинную дружбу, и я не представляла, как все исправить.

— Так ты здесь живешь?

— Временно. Это вынужденная мера, — она выразительно поморщилась. — Завтра состоится слушание по моему делу. Закон на моей стороне, и от меня требуется только дожить до этого времени.

— Все настолько серьезно? Тебе нужна помощь? — серьезно спросила я.

— У меня все под контролем, но спасибо, что спросила. Однако у меня есть встречное предложение. Вы остановились на постоялом дворе у Марты? Можешь не отвечать. Скажу только, что там на редкость отвратно, но другого постоялого двора у нас, как ты знаешь, и нет. Предлагаю вам погостить в моем новом доме. Там гораздо лучше.

— И за дно тебя прикроем? — с усмешкой спросила я. У Марты и правда было отвратно, и я с радостью приму щедрое предложение Сильвии, просто хотелось бы узнать, насколько все плохо.

— Мне удалось пережить несколько нападений, так что на свою защиту я не жалуюсь. Но к чему упускать такой шанс? Думаю, список желающих снять мою голову, значительно уменьшится, как только они увидят тебя рядом со мной.

— Что ж, мы с напарником не против размяться.

Мы не собирались задерживаться в этом городе надолго и планировали отбыть в Нилек уже на следующий день. Но нашим планам не суждено было сбыться. Лин, попавший под чары Сильвии, каждый день придумывал новую причину, из-за которой нам непременно следует задержаться. В первую же ночь он умудрился покалечить какого-то наемника и, продержав его еле живого в подвале до рассвета, притащил на суд.

Это обстоятельство сыграло на руку Сильвии, она показательно разрыдалась на суде, все время поглаживая свой округлый живот, и у присяжных просто не осталось выбора. Оба сына ее почившего мужа в тот же день были приговорены к ссылке на каторгу.

Но Лину этого было мало, он хотел убедиться, что больше не осталось желающих навредить этой беззащитной прелестной девушке. Я смотрела во все глаза на прожжённую хитроумную Сильвию и никак не могла понять, о чем он талдычит. Эта барышня имела связи и доносчиков во всех злачных местах города, скорее она представляла опасность для окружающих, а не наоборот.

Через две бесконечные недели мне все же удалось вытащить его из-под ее каблука, и мы наконец-то отбыли домой.

К тому времени, как мы вернулись домой, в Нилеке уже во всю бушевала весна. В воздухе витал особенный запах, какой бывает только после пробуждения природы. Серые унылые пейзажи наполнялись яркими красками, а звуки природы прекрасно дополняли эту картину. Я обожала весну и лето, эти времена года вселяли в меня вместе с солнечными лучами надежду и вкус к жизни.

Приют для темных уже давно открыл свои двери для всех обездоленных девушек и во всю процветал. Элайзе даже пришлось выбивать из брата деньги на постройку еще одного здания. На практике оказалось, что у темных не так уж и мало женщин. Конечно, их все еще было гораздо меньше, чем мужчин, но, судя по все вновь и вновь прибывающим, дела обстояли не так плачевно, как мы привыкли думать.

Не мудрено, что вслед за девушками в Нилек стали съезжаться мужчины брачного возраста. Ролан был рад, что Калеб своей политикой не успел серьезно навредить общей демографии темных, и недальновидно дал разрешение на ухаживания за подопечными Элайзы. Последняя, в свою очередь, как только узнала об этих новостях, чуть не разнесла наше родовое поместье. Эти девушки заменили Элайзе собственных детей, и она готова была рвать на куски всех, кто покушался на ее гнездо.

Ролану пришлось отступить. Не то чтобы Элайза была полностью против брака этих несчастных девушек. Просто она справедливо считала, что для таких разговоров еще слишком рано, поскольку они не в полной мере освоили контроль над своей новой силой. К слову, моя мать точно так же теперь проживала в приюте на постоянной основе и была одной из наставниц по воспитательной работе.

Калеб исчез. Эту шокирующую новость я узнала от Вениры, которая вернулась из рейда гораздо раньше меня.

— Как это возможно? — оторопело переспросила я у нее. Мы обосновались на берегу небольшого озера, которое находилось недалеко от приюта темных. Элайза выбрала поистине потрясающее место. Приют находился в нескольких часах езды от города, здесь почти не бывало посторонних. Это было необходимо для безопасности, ведь темные девушки даже сами того не желая могли навредить обычным людям.

— Не знаю, Лестер сказал, что в один из дней он просто исчез из камеры, — ответила подруга, откусывая булочку.

— Лестер сказал? Вы общаетесь?

— Он пишет мне письма, — немногословно ответила темная и засунула побольше выпечки в рот, чтобы не отвечать на невысказанный вопрос.

— Ясненько. Что-то я не верю в его внезапное исчезновение.

— Я тоже.

— Слушай, давно хотела спросить. Однажды рыжий засветил передо мной клинок темных. Он случайно не твой?

— Догадалась, да? — тяжело вздохнув, ответила она. — Мой. Пожалуйста, не спрашивай, почему он у него.

— Ладно, — ответила я, и разговор плавно перетек на обсуждение наших рейдов.

Рассказы о страданиях бедняги Рика, которому выпало тяжелое испытание сопровождать в рейдах Вениру, можно было слушать бесконечно.

Так же она рассказала, что какое-то время гостила в поместье родителей. С ее слов я поняла, что с Малией у нее установились довольно теплые отношения. Как и с наставником темных, который также являлся ее дядей, но, судя по тому, сколько времени он проводил возле ее материли, она не исключала, что рано или поздно он станет ее отчимом.

— Ты простила ее?

— Знаешь, это сложный вопрос. Есть ли за что ее прощать? Ей и так досталось. Я всю жизнь думала, что мать меня бросила, но все оказалось не так просто. Мне в какой-то степени жаль эту женщину, она только поправилась, и тут же один из сыновей практически отрекся от нее, а второй вообще шляется неизвестно где.

Я затаила дыхание, стараясь не упустить ни одной детали. Райнер пропал? Именно этот вопрос я ей и задала.

— А я все думала, когда же ты спросишь. Не то чтобы пропал. Он уехал полгода назад, никому ничего не сказав, и так и не появлялся. Только в раз месяц шлет матери пару строк о том, что жив и здоров, и даже обратный адрес не указывает. Говнюк.

— А с Эйденом что?

— Я не знаю, как ты терпела его все это время. Он невыносимо упертый, как баран. Сказал, что никогда не простит матери измену. Хотя, справедливости ради, они с Солтом ведут себя крайне прилежно, да и вообще я считаю, что Калебу она ничем не обязана.

Время близилось к закату, и воздух заметно посвежел. Мы собрали свои вещи и остатки еды в корзину и медленно двинулись в сторону приюта. Это был один из самых приятных вечеров в моей жизни.

— Кстати, забыла тебя предупредить кое о чем. Здесь Аника Вэй.

До этого момента.

— Что она здесь делает? — изумилась я. Семейка Вэй потрепала нам с Роланом немало нервов, а отец Аники вообще находился на данный момент под следствием.

— Сбежала из дома. Как только услышала, что ее снова хотят отдать замуж за Эйдена. Вообще-то она не плохая.