Дуб пошевелил листиками, хотя никакого ветра не было — видать, принял извинения.

Волк ничего не произнес, только следил пристально, но в рыжих глазах, стоило на него оглянуться, застыла одобрительная задумчивость.

— Русич, говоришь?

Влад кивнул.

— А что с тобой сотворят, коль узнают?

— Будто в облике черной птицы ношусь в заоблачной выси? — уточнил Влад.

Волк кивнул.

— Так я промеж людей не живу. Родина от того меньше моей не становится.

— Хорошо сказал, — цокнул зубом Волк, — может, и сладишь с лунями.

— С кем?

— С теми, кто тебя сюда забросил, — ответил Волк и глянул на небо.

— Я…

— Далече раскинулся наш лес. С одного его брега вы селитесь, а с другого тянется аж до восточного моря край луней небесных, водяных, огненных и земных. Люди там живут на тебя непохожие лицом, зато волосами — очень даже, худые, но, как по мне, мелковаты. Средь нашего брата, опять же, немало кого встретить можно. Чудес видимо-невидимо. Луни же считаются важнейшими правителями, почет и уважение им оказывают наравне с богами многочисленными.

— Драконы… — вздохнул-понял Влад.

— Тьфу на тебя, перенял, тоже мне, словечек! — рассердился Волк. — У чужестранцев, поди, нахватался?

— Не без этого. Как бы их ни звали, а только один из этих… луней или драконов — все равно — держит в заточении моего друга. Пытался я его вызволить, но не смог, — сказал Влад вроде и спокойно, а на душе так грустно стало, что хоть волком вой (жаль, собеседник вряд ли поймет — решит, над ним потешаются).

— Каждый лунь рождается из золота того же цвета, что и его шкура. Возраст их тоже можно определить по окрасу. Желтым, красным, белым и черным — тысяча лет, а синим — восемьсот. Твой каков был? — спросил Волк.

— Красный и рогатый, — проронил Влад и добавил: — С крылышками.

— Ну надо же… — протянул Волк, но больше ничего не сказал.

Хотел Влад его расспросить, да застыл на месте в удивлении.

Стоял прямо перед ними камень — валун обычный, мхом заросший, а стоило всмотреться — выплыли из него три ярких белых искорки и направились к Владу. Ни отпрянуть, ни увернуться, ни сопротивляться — ничего не сумел, ноги словно к земле приросли. Две искры покружили вокруг головы, а последняя прошла насквозь — только ахнуть и получилось. Как убрались они обратно в камень, став с ним одним целым, так и скованность прошла.

— Что за огни колдовские?! — воскликнул Влад, хватаясь за грудь.

— Многие диковины у нас встретить можно, да и лес незнакомцев щупает, — непонятно пояснил Волк. Наверное, либо сам не знал, либо не желал открывать секреты неизвестно кому. — Замышляй ты нам зло, дальше и шагу не ступил бы: встал соляным столбом.

— С чего мне хотеть вам зла? Мне выйти бы отсюда.

— Снова на луней войной пойдешь?

Влад покачал головой.

— Какой из меня воин? — вздохнул он. — У меня и армии нет.

— А тебе и ни к чему, — осклабился Волк. — Зачем чародею воинство? Он и сам многого стоит. И многих, — добавил он, чуть погодя.

— Только не против таких же, как он…

— Брось страдать — чай, не девица-несмеянка, — фыркнул Волк.

Влад поморщился.

Несмеянки наравне с мавками, кикиморами, русалками и прочей женственной нечистью населяли чащи и водоемы и устраивали охоту на путников, причем не только на людей. Иной раз и колдунов с ведьмаками не пропускали, а к Владу цеплялись, будто банные листы: все окрутить норовили.

— Али отступиться решил?

— Нет! — Влад вмиг ожег его взглядом и, только услышав смех, заставил себя успокоиться.

— Да вижу, вижу, не гневайся, — сказал Волк. — Но чтобы совладать с лунями, одного лишь твоего огня внутреннего недостаточно.

— Знаю, — вздохнул Влад. — Я уж пытался пробиться.

— И огненного ведь победил, — заметил Волк. — Видал я, как ты его птиц гонял.

— Скорее, они меня.

— Не вмешайся лунь воздушный, — сказал Волк, — неясно, чем дело обернулось бы, да только учти на будущее: ты чужак в землях восточных. Даже злейшие враги против тебя объединятся, дабы глотку перегрызть, а самим в грязь лицом не упасть. Нет для луня большего позора, чем навлечь поражение от чужестранца на свою и собратьев головы. В том и сила их, и слабость.

Влад слушал внимательно и даже дышал через раз: все боялся спугнуть нежданную откровенность.

— Как именно попал в полон друг твой?

— По собственной глупости, — ох и разозлился бы Кощей на эдакие слова, но его здесь не было, а Влад решил рассказывать как есть. — Услышал он о зеркале волшебном, якобы ведущем в какой-то совершенно иной мир, с межмирьем никак не связанный, заинтересовался. Решил он отправиться на восток, посмотреть на вещицу волшебную, однако огненный дракон, хозяин земель тех… — Волк зыркнул на него не по-доброму, и Влад поспешил исправиться, — то есть лунь… лунь отказал и не пожелал его видеть.

— И, конечно же, Кощей не успокоился, — с насмешкой в голосе протянул Волк.

Влад вздрогнул, поглядел опасливо.

— Разве я называл имя друга своего?

— Да пошли уже, птица вещая, — фыркнул Волк. — Тоже мне, тайна за семью печатями. Мы хоть и в лесу живем, а всю вашу братию ведаем, что с запада и востока, что с юга и севера. Кто ж еще, кроме хозяина Нави, мог на зеркало попасться да света белого невзвидеть? Сороке-белобоке поверил, к радже специально полетел, узнав, что лунь у него гостить будет. Что? Не так скажешь?

— Не скажу.

Чем дальше слушал Влад, тем сильнее хмурился. Не мог знать Волк — какой-то оборотень, пусть и обитавший в заповедном огромном лесу, — таких подробностей. Если, конечно, не имел прямого касательства к произошедшему и не интересовался специально.

Рука сама потянулась к рукояти меча, но Волк резвее оказался. Влад и ахнуть не успел, как уже валялся на земле, придавленный сверху. Лапа на грудь легла, надавила так, что и не вздохнуть толком.

— Ты глянь, прыткий какой, — оскалился Волк, — века человечьего не прожил, а туда же!

Влад попытался вывернуться и вскочить, да куда там — воздух из легких почти весь вышибло, только и умудрился прошипеть:

— Из-за тебя Кощей в беду попал?.. Ну?! Признавайся, Серый!..