– Вернитесь! – закричал я.

Он попятился качая головой.

Я выругался, сел за руль и сказал:

– Хорошо. Ждите здесь, – и захлопнул дверь.

Он медленно отступал, глядя на меня испуганными побелевшими глазами, пока я разворачивал машину назад.

Чтоб вернуться, мне пришлось проехать больше, чем мне сперва казалось, по крайней мере милю.

Мне не удалось найти труп негра. Тоннель под деревьями был пуст. Если бы я знал точное место, где заметил его, я, возможно смог бы найти следы, как его унесли. Но я не успел запомнить никаких примет, чтоб отличить то место, которое искал, и нашел четыре или пять похожих.

В свете фар я прошел по левой обочине от одного конца тоннеля до другого.

Я не нашел крови. Я не нашел никаких следов. Я не нашел никаких доказательств того, что несколько минут назад на асфальте лежал труп. Я не нашел ничего.

Было слишком темно, чтоб пытаться искать в лесу.

Я вернулся туда, где оставил водителя.

Его там уже не было.

Я начал думать, что мистер Кавалов был не так уж был не прав, считая, что ему нужен детектив.

Чуть меньше чем в миле от того места, где оставил плосколицего, я остановил машину перед воротами из железных прутьев, преградившими дорогу. Ворота были заперты изнутри на замок. Высокая ограда и два ряда кустов терялись по сторонам в лесу. Над ними, слева, возвышалась коричневая крыша небольшого дома.

Я нажал на клаксон.

Почти сразу с той стороны ограды появился высокий парнишка, лет пятнадцати-шестнадцати в вельветовых брюках и полосатом свитере крикливой расцветки. Он не вышел на дорогу, а остался стоять в стороне, пряча от моего взгляда руку, в которой казалось что-то держал.

– Это усадьба мистера Кавалова? - спросил я.

– Да, сэр, – ответил тот каким-то неуверенным тоном.

Я ждал, что он откроет ворота, но он не двигался. Он остался стоять там же, подозрительно поглядывая то на меня, то на машину.

– Пожалуйста, – сказал я, – Можно въехать?

– Кто вы?

– Меня пригласил мистер Кавалов. Если вы не собираетесь открывать, дайте мне знать и я успею вернуться в Сан-Франциско на поезде, отходящем без десяти семь.

Он закусил губу и сказал:

– Подождите. Я попробую поискать ключ, – и скрылся за кустами.

Он отсутствовал достаточно долго, чтоб успеть посоветоваться с кем-то.

Когда он вернулся. Он распахнул ворота и сказал:

– Въезжайте. Вас ждут.

Когда я миновал ворота, то увидел огни на вершине холма, примерно в миле слева.

– Там дом? - спросил я.

– Да, сэр. Вас ждут.

Рядом с местом, где стоял паренек, к изгороди была прислонена двухстволка.

Я поблагодарил его и двинулся вперед.

Дорога поднималась на холм, петляя между сельскохозяйственными угодьями. По сторонам дороги росли два ряда высоких тонких деревьев, посаженных на равных расстояниях друг от друга. Наконец я очутился перед зданием. В неясном свете сумерек оно показалось мне помесью барака с фабрикой. Это было сооружение из бетона. Возьмите несколько приземистых конусов с закругленными остриями и расставьте все это вплотную друг к другу так, чтоб самый большой конус был примерно в центре, в итоге Вы получите модель дома мистера Кавалова. Окна были защищены железными решетками и ни одно не располагалось с другими на одной горизонтальной или вертикальной линии. В некоторых из окон горел свет.

Когда я вылезал из машины, узкая дверь дома отворилась и на порог вышла низенькая женщина лет пятидесяти, с румяными щеками и светлыми волосами, обмотанными вокруг головы. На ней был шерстяной костюм с высоким воротником и узкими рукавами. Она улыбалась во весь рот.

Женщина задала вопрос:

– Вы приехали из города?

– Да, я потерял вашего водителя на дороге.

– Благослови вас Бог, – приветливо сказала она. – Не беспокойтесь.

Тощий человек, с темными, набриолиненными волосами над узким хмурым лицом вышел вперед, взял мой багаж и отнес в дом, пока я замешкался у автомобиля.

Женщина шагнула в сторону, пропуская меня и сказала:

– Я полагаю, вы желаете умыться перед ужином. Они подождут, если вы поспешите.

– Спасибо, – ответил я. Я надеялся, что она покажет мне дорогу, и последовал за ней вверх по винтовой лестнице в одном из бетонных конусов.

Она привела меня в спальню наверху, где тощий человек распаковывал мои чемоданы.

– Мартин подаст вам все, что потребуется, – произнесла она, стоя в дверях. – Когда будете готовы, просто спускайтесь вниз.

Я ответил, что так и поступлю, и она ушла. Я снял верхнюю одежду. Между тем слуга закончил с моим багажом. Я заверил его, что ни в чем не нуждаюсь, умылся в ванной рядом со спальней, надел чистую рубашку, свежий костюм и спустился вниз.

В просторном холле никого не было. Через приоткрытую дверь до моих ушей донесся звук разговора.

Гнусавый голос жаловался:

– Я не буду это терпеть. Я этого не выдержу. Я не ребенок и не хочу этого терпеть больше.

«Т» произносилось невнятно, но все же отличимо от «д».

Бодрый, но немного хрипловатый баритон отвечал:

– Зачем давать обещание, если его не будете выполнять?

Третий голос был женский, мягкий, но лишенный интонации и бездушный:

– Может его действительно убили.

Плаксивый голос:

– Мне все равно. Больше не буду.

Баритон, бодро и весело как прежде:

– Точно нет?

Где-то в коридоре скрипнула дверная ручка. Не желая быть застигнутым за подслушиванием, я шагнул к приоткрытой двери.

Я оказался на пороге овальной комнаты с низким потолком. Помещение и мебель имели серые, белые и серебристые цвета.

Внутри были двое мужчин и женщина.

Старший из мужчин, лет пятидесяти, поднялся из глубокого серого кресла и приветствовал меня торжественным поклоном. Это был коренастый мужчина среднего роста, полностью лысый, смуглый и со светлыми глазами и тонкой седой бородкой. Острые кончики его седых усов были напомажены.

– Мистер Кавалов? – спросил я.

– Да, – плаксивый голос принадлежал ему.

Я представился. Он протянул мне руку и познакомил с остальными. Женщина была его дочерью. Ей было около тридцати, рот с полными губами были как у отца, темные глаза, короткий и прямой и почти бесцветная кожа. В ее лице было что-то азиатское. Она была привлекательна, вяла и выглядела глупышкой.

Человек с баритоном был ее мужем. Его звали Рингго. Он был лет на шесть или семь старше своей жены. Не высокий, не толстый, но хорошо сложенный мужчина. Его левая рука была загипсована и висела на перевязи, костяшки на правой руке были в синяках. Лицо вытянутое, скуластое, в нем угадывался незаурядный ум. Темные глаза с морщинами, волевой рот.

Он протянул ушибленную руку, пошевелил гипсом, улыбнулся и сказал:

– Жаль, что я пропустил, но следующие удары достанутся ему.

– Как это случилось? - поинтересовался я.

Кавалов поднял пухлую руку.

– Будет время поговорить об этом после еды. Давайте сперва поужинаем.

Мы перешли в небольшую комнату, где преобладали зеленый и коричневый цвет и где нас дожидался квадратный стол. Я сидел напротив Рингго. В центре стола стояла серебряная ваза с орхидеями, по ее бокам располагались два подсвечника, также из серебра. Миссис Рингго сидела справа от меня, слева — мистер Кавалов. Когда он садился, я заметил очертания автоматического пистолета в его заднем кармане.

Двое слуг подали нам обильную и хорошо приготовленную еду. Нам предложили икру, консоме, камбалу с картофелем и огуречным желе, жаркое из баранины с кукурузой, стручковой фасолью и спаржей, утку с кукурузными тортильями, салат из помидоров и артишока и апельсиновое мороженое. Ко всему этому шли белое вино, кларет, бургундское и кофе с мятным ликером.

Кавалов ел и пил без меры. Остальные старались не отставать. Он же был первым, кто нарушил собственное распоряжение, не говорить о деле до конца ужина. Покончив с супом, он положил ложку на тарелку и сказал: