— А почему бы и нет, — весело сказала моя мама. — Разве вы забыли историю, как один раб выловил из моря рыбину, а в её животе оказался перстень с бриллиантом?

— Ещё и в сказки веришь, — фыркнула Мона. — Хотя давно уже не девочка! Сколько тебе лет, Рут, я что-то запамятовала?

— Двадцать восемь.

— Вот именно! — Толстуха указала на меня пальцем. — Дочери твоей ещё простительно болтать о глупостях, но не тебе, взрослой бабе.

— И всё-таки душа есть, тётя Мона, — сказала я, перепрыгнув через сети и вёдра и прижавшись к матери. — Не только у людей, но даже и у кошек, и у собак, и у рыб.

— Ну-ну, у кошек и рыб, быть может, и есть, потому что они вольные, а вот у рабов это вряд ли. Тебе мамка наговорит с три короба, ты ещё и поверишь, что у тебя дар есть.

— А вот и есть! — заявила я, проворно спускаясь на мелководье.

Зачерпывая ладонями воду, я раз за разом подбрасывала её вверх и спустя пару минут вымокла до нитки. Что-то заставляло меня повторять движения снова и снова. Сверкающие брызги рассыпались надо мной, а я задирала голову и визжала от восторга, когда они падали на моё лицо.

— Замрите! — приказала я брызгам, широко растопырив пальцы.

Я воображала себя заправским стихийным магом, но каково было моё удивление, когда после моих слов вода и вправду повисла в воздухе. Капли замерли, повинуясь моей воле, и стало тихо-тихо. Мама и две другие рабыни смотрели на меня во все глаза, а тётушка Мона даже разинула рот.

— Я же говорила, у меня есть дар! — задохнувшись от волнения, крикнула я.

— Эли, нет, — только и сказала мама.

А потом она прямо со своего места бросилась в воду и схватила меня за руки. Застывшие над моей головой брызги ринулись вниз, осыпали нас коротким дождём. Мама прижала меня к себе и разрыдалась, всё время повторяя только одно слово. «Нет, нет, нет». Все знали, что рабам запрещается применять магию. Все знали, что бывает с теми невольниками, у кого обнаруживается дар. Я уткнулась в мамину грудь и тоже всхлипывала, хотя на самом деле хотелось вырваться, убежать и продолжить волшебную игру с водой. Вопреки законам. Вопреки всему.

Когда я проснулась, за окнами замка Норта уже стояла непроглядная темень. Меня больше не лихорадило, и я выпуталась из кокона одеял, допила остывший чай и стала потихоньку изучать кабинет теневого мага. Я не посмела прикасаться к зачарованным предметам, но с любопытством рассматривала их и даже подносила ладони, чтобы ощутить, как волшебство покалывает кожу невидимыми холодными иголочками. Это было приятно — видеть магию внутренним взором и отличать обычные вещи от заколдованных.

Сон, который мне приснился, заполнил во мне давнюю пустоту. Много раз я силилась вспомнить, как моя шея оказалась в миралитовом ошейнике вместо обычного кожаного, какой носили все рабы. Детей и вовсе помечали перевитым шнурком, на котором болталась дешёвенькая эмблема острова на случай, если ребёнок потеряется.

Сейчас я обнаружила, что все воспоминания о детстве находятся на своём месте: нам с мамой какое-то время удавалось скрывать от хозяина проснувшийся дар, но потом вредная Ирма, которая всеми силами стремилась угодить господину, выдала нашу тайну. К счастью, меня не стали казнить, но заперли мою магию миралитовым ошейником. К несчастью — вскоре нас с мамой разлучили, продав на разные острова.

— Ты проснулась? — В кабинет стремительно вошла Адриана.

— Да, госпожа. — Я поклонилась ей. Она была чем-то озабочена и явно до сих пор не прилегла отдохнуть.

— Хисс так и не вернулся, — сообщила она. — Я беспокоюсь, как бы с ним не случилось плохого.

«И снова из-за меня», — кольнуло внутри чувством вины. Госпожа Адриана подошла к окну, и я последовала за ней.

Днём за стёклами не было видно ничего, кроме клубящегося тумана, а сейчас облачка рассеялись и можно было разглядеть мерцающие далеко внизу огни посёлка. Их было немного, но они тепло светились в темноте ночи, и совсем не хотелось думать, что где-то там пьют и гуляют злобные матросы во главе с их жестоким капитаном Джусом. Я сжала кулаки, вспомнив прошлую ночь. Хозяйка права, Джус заслуживает сурового наказания. Но мысль о том, что змей Хисс может пострадать от ножей или кулаков контрабандистов, беспокоила меня больше, чем месть капитану.

— Гос-с-спожа Адриана! Я всё ис-с-сполнил, как вы с-сказали! — доложил Хисс, как всегда внезапно появляясь на глаза.

Он ходил совсем бесшумно, и даже его сапоги никогда не издавали ни единого скрипа.

— Почему так долго? — нетерпеливо спросила Адриана.

Змей приблизился и положил на край стола грязноватый тряпичный свёрток, местами запятнанный кровью.

— Их два дес-с-сятка человек, гос-с-спожа. Пришлось подождать, когда капитан выйдет прогуляться в одиночес-стве.

— Что это? — Хозяйка указала на свёрток, и змей тут же распутал тряпицу.

— Доказательс-с-ство, — улыбнулся он.

Меня затошнило от отвращения, когда я увидела окровавленный кусок плоти, совсем недавно бывший предметом мужской гордости капитана Джуса.

— Молодец! — похвалила змея Адриана, но голос её был строг. — Теперь немедленно убери отсюда эту гадость.

Хисс исполнил просьбу, но переступил с ноги на ногу, явно собираясь сказать что-то ещё.

— Говори, Хисс.

— Этот Джус-с пытался с-сбежать. Я нас-с-стиг его только на корабле. Привязал к мачте и выполнил ваше приказс-с-сание. Но этим дело не кончилось.

— Выкладывай всё, что произошло, — потребовала госпожа.

Змей заговорил, и я во всех подробностях представила себе картину, которая развернулась внизу, в посёлке Канделы. Оказывается, капитан Джус поссорился с командой из-за обещания, данного колдуну. Контрабандисты хотели всю ночь пить и безобразничать. Они мечтали затеять драку с местными жителями и поймать нескольких девушек, но Джус боялся, что об этом прознает хозяин острова: в посёлке кружили посланные колдуном тени.

Капитан, сколько мог, запугивал разгорячённых матросов, обещая им потеху назавтра, на островах неподалёку, где жили скромные рыбаки и фермеры. Там, кричал он, никакой колдун не помешает устроить хорошую взбучку слабакам и отыметь их жён и дочерей. Но команда хотела развлечения прямо сейчас. Поэтому, когда Джус разозлился и вышел из таверны, они только обрадовались. Ведь они-то ничего не обещали колдуну, с них и спросу нет!

Несколько минут спустя один молодой матрос услышал нечеловеческие крики, что доносились с корабля, взял с собой приятеля и побежал узнать, что случилось с капитаном. Команда, прослышав о том, что их предводитель привязан к мачте со спущенными штанами и лишился мужского естества, пришла в неописуемый восторг. Никто не поспешил на помощь Джусу. Негодяи радовались его позору и уже мечтали о том, как посадят его на цепь и заставят драить палубу.

— Боюс-с-сь, они всё же ус-с-строят погром в посёлке, — закончил свой рассказ Хисс.

В тот же миг в комнату ворвались тени господина Норта, а следом въехал он сам.

— Теперь я должен просить твоей помощи, Адриана, — проговорил колдун. — Эти разбойники напали на моих людей. Ты не хочешь спуститься вниз и поразвлечься?

— Конечно! — тут же ответила Адриана и схватила длинный дорожный посох, с которым прибыла на остров.

Я испуганно тронула её за плечо:

— Госпожа, вам не стоит…

Она словно совсем не думала о своём положении! Конечно, живота ещё не было видно, но лезть в драку с разбойниками в её ситуации было крайне безрассудно.

— Не волнуйся, Эли, я буду просто стоять в сторонке. А мои тени наведут порядок в деревне.

Мне бы хотелось поспорить с ней, но нельзя было говорить о ребёнке в присутствии посторонних. Я вновь почувствовала себя виноватой, как будто это я, а не капитан Джус, привела на Канделу толпу разбойников. Ведь мы приплыли сюда из-за моего ошейника. Но Адриана так обрадовалась предстоящей заварушке, что её было не остановить! Дома, на Асфе, я никогда не видела её такой воодушевлённой.