— С её тенью, — прошептала я.

Он разжал пальцы и снова подёргал намертво запечатанную дверь, припал к ней ухом и несколько мучительно долгих минут выслушивал, что происходит по ту сторону. Потом он ковырнул тёмное дерево ногтем, отстранился и стал разглядывать проход, хмурясь всё больше и больше. Его губы дрожали, когда он что-то беззвучно прикидывал про себя.

Я догадалась: Мартейн перебирал формулы боевых заклинаний. Да он сошёл с ума! В узком коридоре любое мощное заклинание будет частично отражено стенами и волшебной дверью. Это всё равно, что бросить огненный шар себе под ноги! Даже если заклинатель спрячется за ближайший угол, то от ударной волны огня или воздуха может запросто обрушиться крыша пристройки.

— Отойди! — бросил мне Мартейн.

— Что вы собираетесь делать? Так нельзя! — И я кинулась к злополучной двери, загораживая её собой. — Если госпожа Адриана закрылась на время, лучше подождать. Вы же не ведаете, что творите!

— Что же мне, ждать, пока она умрёт? — взвыл советник.

Его ладони охватило пламя. Он отступил на несколько шагов и принялся формировать из трепещущего огня плотный оранжево-красный шарик. Я сомневалась, что он удержит рвущуюся наружу непокорную стихию, но ещё больше я сомневалась, что заклинание поможет разрушить преграду. Адриана наверняка всё предусмотрела.

— Уйди оттуда, или я убью тебя!

Уже не голос Мартейна, а рычание вырывалось из его рта вместе с непрерывным потоком заклинания. Я должна его остановить сию же минуту. Но как, как?

— Если убьёте меня, то не узнаете, что мне сказала тень Адрианы! — выдохнула я, инстинктивно прикрывая грудь руками, словно это могло уберечь меня от взрыва стихийной магии.

Зажмурившись, я судорожно соображала, что произойдёт после того, как от меня останется кучка чёрной сажи. Окон во флигеле Адрианы нет, значит, Тейн, скорее всего, прикажет охранникам поместья ломать стены. Он доберётся до тела жены любой ценой, но что если это навредит её призраку? Что если сейчас нельзя вмешиваться в её теневой эксперимент?

Шар в руках советника яростно шипел, готовый разорваться. Как жаль, что всё кончится вот так. После всего, что мы пережили вместе. После морской битвы, в которой мы чудом выжили, после нескончаемой непогоды и болезни. Когда Мартейна мучил жар, я садилась рядом и держала его за руку: ему было важно, чтобы кто-то находился поблизости. И я мечтала, что этот мужчина совсем немножко, самую капельку — и мой тоже. Мой хозяин, наставник и даже… друг.

Шипение стихло. Я приоткрыла глаза и увидела, как Мартейн развеивает огненную энергию — искры стекали с его рук, дождём рассыпались под ногами, оставляя на дубовом полу чёрные отметины.

— Говори, — сказал он, когда последняя искорка погасла.

И тогда я решилась, взяла его за руку и отвела обратно в гостиную. Усадив в кресло, я сбивчиво пересказывала ему все подробности встречи с тенью Адрианы, время от времени возвращаясь назад и припоминая важные слова. Я сидела на ковре возле его ног, как и полагается рабыне, и это было куда легче, чем ёрзать на шёлковой подушке за хозяйским столом, чувствуя себя не на месте.

— Некромант? — только и переспросил Мартейн Фоули, когда я закончила рассказ.

— Да. Он единственный теневой маг на Асфе, кроме вашей жены.

— Ты сказала, что он должен забрать её из моего дома? — уточнил советник.

В его бледном лице не осталось ни кровинки. Заклинание, которым он собирался взорвать дверь в лабораторию, вытянуло из Мартейна последние силы.

— Всё так, — подтвердила я, склонив голову.

Он взял меня за подбородок и заставил поднять глаза, как будто собирался уличить во лжи.

— А откуда некромант знает обо всём этом, Эли?

— Ваша жена написала ему утром письмо. А я отнесла его на кладбище.

Он с ненавистью смотрел мне в лицо, не находя слов. А я не могла ненавидеть его в ответ, никак не получалось: мне было жаль его. Спустя пару мгновений слова для меня всё-таки нашлись. Думаю, он жалел, что не испепелил меня.

— Ты должна была сказать об этом мне! — страшным шёпотом проговорил Мартейн.

— Я не знала, что было в том письме.

— Неважно. — Он покачал головой. — Ты будешь наказана.

«Так мне и надо», — злобно подумала я про себя. Вместо того, чтобы спокойно натирать полы, таскать подносы и стирать, я постоянно вмешиваюсь в господские дела. Вообразила, будто благосклонность хозяйки позволяет мне подслушивать разговоры или давать непрошеные советы! Размечталась об обучении стихийной магии!

На зов советника пришли несколько вооружённых людей из охраны поместья.

— Посадите эту девчонку на цепь в подвале. Я потом решу, что с ней делать, — распорядился Мартейн.

Охранники удивлённо переглянулись, но делать было нечего, приказ есть приказ. Двое схватили меня под руки и повели к выходу. Оставшимся советник дал другие указания.

— Если заявится некромант Ниалл, не дайте ему пройти в ворота. Пусть убирается к своим мертвякам на кладбище! И привезите сюда лекарей. Всех, кого найдёте на соседних островах. Пообещайте им любые деньги и сокровища.

Больше я ничего не успела расслышать. Меня толкнули в спину и поволокли к лестнице, ведущей в подвал.

— Не знаю, что ты натворила, — ворчливо сказал невысокий широкоплечий воин с мечом на поясе, — но давно господин Фоули так не гневался ни на кого. Кроме врагов из Магистрата, разумеется. А ты всего лишь девчонка, к тому же невольница. Чем ты сумела насолить хозяевам?

Я не ответила. Охранник привёл меня в подвальную комнату, где на первый взгляд не было ничего, кроме длинной тяжёлой цепи, вмурованной в стену. Цепь оканчивалась кольцом, но для шеи оно было маловато, а для запястья — великовато. В конце концов провожатый застегнул крепление на моей щиколотке и махнул рукой. Было понятно, что я и без этого никуда не денусь.

— Не скажешь? — снова обратился он ко мне.

— Это чужая тайна. — Я пожала плечами и принялась осматриваться.

В узкие горизонтальные окошки под самым потолком проникал тусклый свет осеннего дня. Ветер приклеил к зеленоватым стёклам несколько опавших листьев. Я заметила в углу подоконника толстую свечку, покрытую пылью и паутиной, и решила, что зажгу её ночью, если мне станет страшно.

— Как знаешь, — буркнул охранник. — Надеюсь, хозяин остынет к утру и всё-таки сохранит тебе жизнь.

Дверь глухо захлопнулась, и я осталась совсем одна в таинственной неподвижной тишине. Несколько мгновений я не решалась даже сдвинуться с места, чтобы не греметь цепью. Страха не было, не было больше и слёз. Мне пока ничего не угрожало: меня не собирались бить или мучить, а от пережитого волнения не было и чувства голода.

Я думала только о том, как бы в запале своего несогласия с решением жены Мартейн не навредил ей. Стихийная натура мешала советнику Фоули размышлять последовательно. У нас ведь есть время, чтобы подумать, как вернуть Адриану, — целых три месяца! Неужели Тейн полагает, что лекари способны привести его жену в чувство сегодня же?

Безмолвие подвальной комнаты подействовало на меня успокаивающе: сначала тревожные мысли разрывали голову на части, но спустя полчаса всё внутри словно улеглось, дыхание выровнялось. Конечно, где-то в глубине сердца ещё вспыхивала жгучая обида на Мартейна и учинённую им несправедливость, но я старалась отвлечь себя более насущными мыслями. Например, для чего раньше использовали это место?

Каменный пол был усыпан светлым морским песком, на одной из стен я разглядела длинные полосы, процарапанные чем-то острым. Когтями или клыками? Картинка окончательно сложилась в голове, когда я обнаружила в углу кучку куриных костей. Всё ясно! Здесь не держали рабов, но когда-то в этой комнате жил хищный зверь. Что, интересно, с ним стало? Ни пёрышка, ни шерстинок отыскать мне не удалось. Может быть, это был оборотень? Опасный оборотень, которого нельзя было выпускать бегать по острову!

Я невольно вспомнила зеленоглазого Хисса и улыбнулась. Он бы нашёл способ навестить меня в этой тюрьме: змей отлично справлялся с замками и умел становиться невидимым. Будь он жив, вместе с Хиссом мы постарались бы придумать что-нибудь для спасения хозяйки. Может, сумели бы упросить её вернуться…