Что ему мешало спокойно расспросить меня об учёбе в доме, когда я приносила подносы с кушаньями или смахивала пыль? Дома я была готова к расспросам, а сейчас, когда я спешила к себе, разочарованная очередной неудачной тренировкой и напуганная странным некромантом, советник Фоули застиг меня врасплох.

— Запретил, — согласился Мартейн, склонив голову и рассматривая меня. — А теперь хочу, чтобы ты продемонстрировала мне хотя бы одно заклинание.

— Хотя бы одно? — уточнила я, чтобы потянуть время.

Про себя я судорожно соображала, что же теперь делать. Признаться в том, что нам с Ридом до сих пор не удалось расшевелить мой дар? Не приведёт ли это к тому, что Рида оставят без работы? Советник и без того сердился на него по любому поводу. Попытаться повторить одно из упражнений сейчас, чтобы хозяин сам сделал необходимые выводы?

— Да, — кивнул он. — Одно маленькое заклинание.

Бежать было некуда. Я сняла с плеча сумку и положила её у фонтана. Заглянула в воду: мерцающее зеркало отражало огни садовых фонарей. На глубине плавно шевелили плавниками притихшие золотые рыбки. Мартейн Фоули, прищурившись, наблюдал за каждым моим движением.

Что ж, из всех вариантов у меня остался только один — опозориться. Впрочем, после истории с побегом и Джусом это вряд ли повлияло бы на мою репутацию. Мартейн убедится, что они с Адрианой зря тратят деньги на учителя, только и всего. Руки дрожали от стыда и волнения, не желая складываться в правильный жест. Я дотронулась до водной глади и прошептала формулу, которая должна была создать лёгкую волну. И ещё раз. И ещё.

— Безупречность заклинания — не главное, как и поза, — тихо сказал советник Фоули, стоя за моей спиной. — Дай руку.

Не дожидаясь, он перехватил мои пальцы, сплетая их со своими. Я замерла, когда Мартейн взял меня и за вторую руку, — само собой вышло, что я оказалась в его объятиях. Ни вырваться, ни остановить происходящее было невозможно. И тогда я чуть повернула голову и еле слышно сказала:

— Дар не просыпается во мне, он спит. Или миралит убил его. Не знаю…

— Глупая, дар нельзя убить, — прошептал он мне в ухо. — Только вместе с магом. А ты жива.

В эту минуту я была ещё как жива! Думала, что сердце выскочит из груди или разорвётся. И я так и не узнаю, каково это — творить заклинания.

— Попробуй снова, — сказал Мартейн.

И я, как во сне, схватила ртом воздух и выдохнула нужные слова, взмахнув обеими руками. Волна холодной воды поднялась выше наших голов и рухнула на нас сверху! Я вскрикнула от испуга, хотела освободить руки, но хозяин продолжал меня удерживать, отфыркиваясь от брызг.

— Так нечестно, это не моя магия! — запротестовала я.

— И твоя тоже!

Новый всплеск, удар водяного вихря в лицо — и вот уже мы оба мокрые с ног до головы. Ни единого шанса отскочить или увернуться от непокорной стихии! Мне одновременно очень страшно и внезапно — очень весело. Всё тело охвачено дрожью и покалывает мелкими иголочками, словно попавшая на кожу вода вдруг решила обратиться в кристаллики льда.

— Разверни ладони. — Мартейн выпускает мои пальцы и придерживает теперь только за плечи.

Не может быть, чтобы это был мой дар. Тейн просто играет со мной, а сам тайком пропускает через моё тело потоки магии! Вот только зачем ему это? Посмеяться над глупой рабыней?

Но что-то заставляет меня продолжать этот странный урок. В голове нет ни единой мысли, я сосредоточена только на одном — направить текущую сквозь меня силу, взметнуть новую волну, ещё больше и выше предыдущей! В какой-то момент я понимаю, что советник Фоули больше не касается меня. Я одна расплёскиваю воду из фонтана, не соображая пока, как направлять водяные потоки.

— Эй, там мои рыбки! — со смехом говорит Мартейн, лёгким взмахом заставляя воду успокоиться.

— У меня получилось, в самом деле получилось… — рассеянно повторяю я, разглядывая свои руки.

— Хорошо, что это была вода, — заметил советник, смахивая с лица крупные капли.

— Пожалуй, да, с огнём мне рановато баловаться.

Я потянулась к нему, хотела помочь отряхнуться, и он тоже потянулся мне навстречу и почти коснулся моих волос. А потом опомнился. В его сияющих весельем глазах промелькнуло смущение.

— Ты вся вымокла, Эли. Иди переоденься.

Волшебство, на несколько минут сделавшее нас сообщниками, рассеялось. Мартейн Фоули нахмурился, словно осознал, что вёл себя как подросток, а не как владелец целого острова.

— Иди, — повторил он и сунул мне в руки сумку. — Потом поговорим о твоих занятиях.

В комнате я собрала с подоконника несколько налетевших за день лепестков розы и плотно прикрыла окно. Мне нужно было удостовериться, что Тейн не прибегал к хитрости, находясь рядом со мной, что мой дар действительно проснулся. Разум требовал подтверждения случившегося чуда, но сердце… моё сердце подсказывало: всё получится!

Подсохшие лепестки легко зашуршали по поверхности деревянного стола, послушно закружились вслед за движением руки. Маленький воздушный вихрь сдул на пол верхние страницы моего будущего дневника. Теперь я могла не скрывать своей грамотности. В моей комнате поселились книги, которые принесла госпожа Адриана и одолжил Рид. Помимо учебников для школьников-магов и студентов первого курса Академии я раздобыла книгу сказок Веллирии и два потрёпанных любовных романа о рыцарях и принцессах.

Вот только когда теперь читать? Меня так и тянуло упражняться в заклинаниях. Вытряхнув на кровать весь учебный реквизит, я поочерёдно проверяла в действии всё, чему меня целый месяц пытался научить Рид. Выплёскивала воду из чашки и собирала её обратно, двигала и катала камешки, заставляла летать по комнате бумажных голубков. С огнём я решила повременить, но всё-таки не удержалась и поднесла пальцы к зажжённой свече, а потом медленно отвела в сторону. Пламя потянулось за рукой!

Завтра же обрадую Рида. Представляю, как он удивится изменениям во мне всего за одну ночь!

Я бросилась на кровать, обхватила подушку и зарылась в неё лицом. Щёки и губы пылали, глаза защипало от счастливых слёз. Мне нелегко было признаться самой себе: внимание Мартейна Фоули, его прикосновения и наше внезапное веселье у фонтана взбудоражили меня сильнее, чем проснувшаяся магия. Или нет, не так. Я не могла отделить одно от другого. Дар был прочно связан с запертыми в душе чувствами. И как только я ослабила бдительность — он вырвался наружу. Потому что рядом оказался тот, кого я люблю.

Он не считал меня грязной рабыней, которой попользовался проходимец, он словно вообще забыл о том, что я невольница. Собственность его жены. Я ненадолго почувствовала себя ученицей сильного и очень красивого магистра. С «хвантазиями» у меня всегда было хорошо.

— На что тебе столько книг? — хмуро спросила меня Вера утром следующего дня.

Она давно не заходила ко мне в комнату и не знала, что я обзавелась двумя десятками разномастных фолиантов и учебных пособий.

— Учиться, — весело ответила я, повязывая фартук и косынку.

Прошлой ночью я на удивление крепко спала. Сначала ворочалась и вскакивала, каждый раз проверяя, не исчезла ли моя магия, а потом провалилась в глубокий сон. Когда я открыла глаза, солнце уже поднималось над оливковой рощей, заливая её жидким золотом.

— А учиться на что? — не унималась Вера. — В магистры подашься?

— Почему бы и нет! — засмеялась я.

— Ну да. Все мы здесь магистры тряпок и ведра. И курьего говна.

Не знаю, чем была так недовольна Вера, но её настроение нисколько не омрачило переполнявшей меня радости. Я почувствовала себя неуязвимой, словно советник Фоули передал мне часть своей уверенности в себе. Работа меня не страшила. Я думала только о том, чтобы поскорее покончить с ежедневными обязанностями и побежать на встречу с Ридом у старого кладбища.

После завтрака госпожа Адриана вернулась в свою спальню. Я вошла туда с ворохом чистого белья и хотела поменять постель, но хозяйка сбросила халат и осталась в одной тоненькой ночной рубашке. Видно, всю ночь она провела в тёмном флигеле над диссертацией по теневой магии, а теперь хотела ещё вздремнуть.