— Слухов нам не избежать, это верно. Но я не боюсь этих глупостей и тебе не советую.

Он молниеносно впрыгнул в брюки, натянул рубашку и выглянул в окно. Во дворе послышался скрип отворяемой калитки и разговоры.

— Кто-то пришёл? — испуганно спросила я.

— Почту принесли. Целая сумка писем! Боюсь, сегодня меня ждёт куча работы. — Тейн задёрнул занавеску. — Обещай, что никуда не исчезнешь, Эли. Я скоро вернусь.

— Обещаю, Тейн, — вздохнула я и улыбнулась ему.

Закрыв глаза, я нежилась в большой мягкой постели — удовольствие, доступное далеко не каждой рабыне. В своей каморке я бы сразу плеснула в лицо ледяной воды, гладко зачесала волосы и привычно натянула скромное платье и фартук поверх него. Здесь приходилось наслаждаться прелестями господской жизни. Просыпаться медленно, потягиваться и разглядывать сверкающую хрустальными подвесками люстру на потолке. А может быть, всё это был просто сон? И то, что Мартейн до сих пор не опомнился и не выставил меня прочь, — тому прямое доказательство?

Я покусала припухшие от поцелуев губы и пощипала себя за щёки. Люстра никуда не исчезла, как и мягкие подушки. Всё происходило на самом деле. И Вера наверняка уже побежала на ферму, рассказать птичницам и дояркам сногсшибательные новости. А что если Адриана… У меня чуть не остановилось сердце, когда я пыталась вспомнить, куда спрятала изумрудную брошь хозяйки. Похоже, она так и осталась в кармане платья в моей каморке. Что будет, если тень Адрианы увидит меня здесь? Не причинит ли ей это боль?

— У меня нет совести, — сказала я себе, накрывшись с головой.

Я была так счастлива, но меня так терзало чувство вины. Всё одновременно, сразу. Когда-нибудь эти переживания разорвут меня напополам!

— Это просто дар, — сказала я вслух. — Притяжение тел под влиянием дара. Больше ничего.

«Больше ничего для Тейна, но я-то люблю его по-настоящему».

— Что ты там бормочешь? — весело спросил Тейн, появляясь в спальне нагруженный с головы до ног.

Я выскочила из постели голышом и принялась ему помогать — забрала свою одежду и корзинку с завтраком. Сумку, набитую письмами, газетами и свитками, советник Фоули сам бросил в изножье кровати.

— Прекрасный вид, — сказал Тейн, когда я расстелила полотенце на столике возле кровати и принялась раскладывать на нём свежайшие булочки, сыр и фрукты.

— Тебе нравится смотреть на лохматых и неумытых голых женщин? — уточнила я.

— На тебя, Эли. Я распорядился, чтобы нам согрели ванну, так что не одевайся.

— Тейн, всё это как-то слишком, не находишь? — смутилась я.

— Искупаться и подкрепиться после бурной ночи — это слишком? — Он сел рядом и сунул мне в рот кусочек спелого персика.

— Ты же знаешь, о чём я. Я к такому не привыкла. И знаю, что привыкать не стоит.

— А по-моему, очень даже стоит, — отмахнулся он.

Потом Мартейн выудил из почтовой сумки газеты и, бегло просмотрев заголовки, отбросил их в сторону. Оставалась ещё гора посланий на имя советника Магистрата.

— Я дурак, Эли, — внезапно воскликнул Тейн, хлопнув ладонью по сумке.

— Почему же?

— Потому что ты грамотная девушка, будущая студентка, а я даже не подумал, чем ты занимаешься между отработкой магических заклинаний и чтением учебников. Больше ты не будешь вытирать пыль и таскать подносы. Никогда.

— Ну уж нет, — сказала я. — Я не собираюсь пользоваться тем, что ты взял меня в спальню. Я буду работать точно так же, как и всегда.

— Да, но у тебя будет другая работа, — успокоил меня Мартейн. — Будешь помогать мне с письмами и документами. Как я раньше не додумался до этого!

— Рабыни не бывают секретарями, — напомнила я.

— Где это написано? Такого закона нет. А я, смею тебя заверить, советник Магистрата и законы знаю как свои пять пальцев. Ты будешь моей личной помощницей.

Что мне было делать? Оставалось только смириться с его решением. Я видела, что у господина Фоули весь стол бывает завален бумагами с обращениями и прошениями, на которые он вынужден отвечать, поэтому всегда удивлялась, почему он не поручит это помощникам. Но Мартейн говорил, что ответственность так высока, что передавать подобную работу молоденькому новичку-служащему или студенту Академии он не намерен, а друзья-советники и без того заняты выше крыши.

В ванной комнате я снова испытала приступ неловкости. Помимо большого аквариума с разноцветными морскими рыбками, здесь было огромное зеркало, а сама заполненная тёплой водой чаша оказалась прозрачной. Прежде я даже не заглядывала сюда: для ухода за этой комнатой и рыбками в поместье был специальный служащий.

— Я думала, здесь будет пена, — прошептала я, забравшись в воду.

Зеркальная стена отражала меня во всей красе. Тейн сбросил одежду и нырнул ко мне. Ещё лучше, теперь я совсем залилась краской и отвернулась.

— Ты такая красивая, чего ты стесняешься? — обнимая меня, спросил он.

Как объяснить ему чего? Ох уж эти бесстыжие аристократы! Я не могла спокойно смотреть, как наши обнажённые тела соприкасались, в отражении… не могла, но всё равно украдкой подглядывала.

— Неужели ты правда считаешь, что я красивая? Я самая обычная. И даже волосы пока вон какие короткие, не доросли ещё и до плеч.

Тейн поцеловал меня в шею и коснулся растрёпанных мокрых прядей.

— Волосы отрастут, но это совсем не важно. Длинные они или короткие, есть они или нет. Ты красива сама по себе. Особенно сейчас.

Его руки ласково скользнули по моей спине, и я почувствовала, как покрываюсь мурашками, несмотря на обволакивающее тепло воды.

— Как ты думаешь, могут ли два стихийных мага своей страстью нагреть ванну воды до кипения? — улыбнулся он.

— Но тогда мы сваримся, господин Фоули, — обнимая его, ответила я.

— Я буду всё контролировать!

Он коснулся поверхности воды, и нас заволокло густым белым туманом. К счастью, потому что я бы сгорела от стыда, если бы увидела в зеркале, что между нами происходит. Может быть, я когда-нибудь привыкну, но пока нет. Пока — лучше смотреть только в его глаза, и никуда больше.

Час спустя нас обоих было не узнать: мы сосредоточенно работали в кабинете Тейна. Я вскрывала письма канцелярским ножом и раскладывала их по папкам, чтобы потом их удобнее было обрабатывать. Частные обращения, налоговые уведомления, сообщения о разделе имущества или объединении хозяйств, рождениях, смертях, браках… Почти все официальные письма были в стандартных сероватых конвертах с оттиском герба Края тысячи островов.

Советник Фоули делал расчёты, быстро передвигая по тонким проволочкам круглые костяшки. Листочек, лежащий перед ним, покрывался ровными рядами цифр. Перо скрипело, а сам советник то морщил лоб, то в задумчивости прикусывал губы.

— Думаю, мне придётся сегодня сплавать в банк, — не отрываясь от вычислений, сказал Тейн.

И тут мне попалось странное письмо. Тёмно-коричневый конверт с зачарованной магической печатью. Я попыталась коснуться его ножом, но лезвие со скрипом соскользнуло, точно по стеклу.

— Как странно, оно заколдовано!

— Что? — Тейн поднял голову. — А от кого оно?

— Магистр Эври Лилар, остров Стефания.

— Как?! Не может быть!

Мартейн выхватил у меня из рук письмо и нож. Я не успела и глазом моргнуть, как он проткнул себе палец и приложил кровоточащий порез к магической печати. Конверт сам собой раскрылся, советник нетерпеливо достал сложенную вдвое записку, пробежал её взглядом и с тревогой посмотрел на меня.

— Эли, мы сейчас же поплывём на этот остров. Вместе. Нужно проверить очень важную информацию, и это не терпит отлагательства. Немедленно собирайся.

Ветер гнал по морю седые волны. С берега они казались невысокими, но как только мы отплыли от причала, стало понятно, что устоять на ногах при такой качке будет довольно трудно.

— Иди ко мне и покрепче возьмись за мачту! — Тейн протянул мне руку и помог взобраться на небольшой помост, с которого и управлял корабликом.