— Ох, тебя не переспорить, — вздохнула Адриана и развернула первый наряд. — Знаешь, я ведь раньше не особо любила балы и приёмы. Но с тобой хочу пойти. И на свадьбу, и в Академию. Ты рад, что тебя пригласили преподавать?

— Признаться, за те долгие годы, когда я бродил между безмолвными склепами и следил за тем, чтобы покойники лежали смирно в своих саркофагах, я успел немного соскучиться по живым людям.

— Студенты быстро вернут тебя к жизни, особенно студентки, — рассмеялась Адриана. — Юные волшебницы обожают строгих и мрачных некромантов в чёрных мантиях.

— Учебный год ещё не начался, а ты уже ревнуешь? — прищурился Роберт.

— Разумеется! Ты ещё пожалеешь, что не оставил меня в сумраке. Я никому не позволю строить тебе глазки. А теперь отвернись, я буду переодеваться!

— Ари, я знаю, какая ты без одежды. Почему ты стесняешься меня?

Она взволнованно опустила глаза и присела на краешек кровати, прикрывшись пышным платьем.

— Я не стесняюсь тебя, но всё же… не смотри, прошу!

Он покорно отвернулся.

Прошло уже несколько месяцев с того дня, когда Роберт Ниалл разрушил сумрачный якорь и вернул Адриану в мир живых. Первые недели после возвращения дались ей непросто: тело её ослабло, сердце то и дело грозилось выскочить из груди, было трудно дышать, а ещё труднее двигаться. Руки и ноги словно не могли вспомнить, как выполнять простейшие действия, привычные любому человеку.

Память возвращалась кусками, урывками. Иногда Адриана подолгу не могла заснуть, её сознание захлёбывалось от воспоминаний, приходящих волнами, и она горько плакала в объятиях Роберта или смотрела в одну точку пространства, словно надеясь открыть в ней портал и вернуться в привычный сумрак. В сумраке не было ни боли, ни потерь. Но не было также того, ради чего стоило жить, — любви, дружбы, душевного тепла.

Некромант всегда был рядом. Он никогда не задавал ей вопросов, не упрекал за бессонные ночи. И не пытался нарушить ту невидимую границу, что установилась между ними после того, как Адриана пришла в себя. Как будто не было того отчаянного поцелуя. Как будто не было запертых в глубине его сердца чувств.

— Это слишком светлое, оставлю его на другой случай. — Адриана покружилась перед зеркалом в воздушном нежно-голубом платье, похожем на облачко взбитых сливок. — Например, для Академии.

— Это называется «пускать пыль в глаза», Ари. Тебя примут за целительницу или светлого мистика.

— Вот и хорошо. Под этой юбкой как раз поместится парочка демонов, чтобы отгонять от тебя поклонниц!

Она нащупала застёжки на спине, но коварные крючочки, как назло, совсем не желали расстёгиваться.

— Я помогу? — осторожно спросил Роберт.

— Да, хорошо.

Он бережно отодвинул с её шеи распущенные волосы и неторопливо расстегнул все до единого крючки.

— В этом платье ты сама как невеста, — с грустью в голосе произнёс он.

— Не продолжай. — Она помотала головой.

— Почему? — Роберт коснулся её плеч, незаметно поцеловал мягкие локоны на затылке.

Адриана обернулась и оказалась в его объятиях — лёгких, привычных. Она знала, что он не нарушит их молчаливого договора.

— Ты снова в высшем обществе, Роберт. К тебе вернулись родовые земли, титул и все связанные с этим заботы. Скоро ты станешь одним из магистров Академии. Ты последний из рода Ниалл.

— Ари, к чему ты это говоришь. — Он поморщился, словно от зубной боли.

— Подожди, дай мне закончить! Ты мне очень дорог, и я знаю, что и я дорога тебе. Я помню, как ты хотел уйти за мной в сумрак. И всё, что ты делал для меня за эти месяцы, говорит о том, что…

— Я люблю тебя! — перебил её некромант. Адриана увидела его взгляд и замолчала.

— И я люблю тебя, Роберт, — прошептала она. — Но мне страшно. Что если я не смогу быть тебе женой, родить наследников?

— Я верю, что у нас всё получится, Ари. Возможно, не сразу, но я, как ты заметила, умею ждать. И буду ждать столько, сколько нужно.

Она погладила его по щеке кончиками пальцев.

— Ну… наверное, кое-что можно сделать прямо сейчас, не откладывая. Ты меня поцелуешь?

— Да, — улыбнулся он. — Я ждал, когда ты сама попросишь.

— Вот как? — Адриана обвила его шею руками и с нежностью коснулась губами губ некроманта.

Он стиснул её в объятиях и поцеловал, а после — снова и снова. Невидимый призрачный огонь дара вспыхнул между ними, не давая разомкнуть рук и губ. Роберт подхватил её на руки, донёс до кровати, путаясь в голубовато-белых шелках и вдыхая тёплый аромат её волос.

— Это была ловушка, — выпутывая Адриану из платья, прошептал некромант. — Как теперь остановиться?

— Не останавливайся, Роберт, ни за что не останавливайся!

Трудно было поверить, что эти двое влюблённых столько времени ходили по самому краю, не допуская к себе страсть. Теперь преграда, которая удерживала их сумрачную стихию, рухнула, разлетелась на тысячу осколков. Их захватил сумасшедший водоворот, из которого было невозможно вырваться. «Люблю тебя, люблю», — без конца шептала Адриана, совершенно потеряв голову от его нежности и ласки. Роберт ловил губами каждое её слово и всегда отвечал, возвращал признания горячими поцелуями.

— Всё хорошо? — еле слышно спросил он, когда их тела стали одним целым и Ари впустила острые ноготки в его плечи.

— Да… Всё прекрасно, — ответила она.

Над морем повисли розовато-перламутровые весенние сумерки, когда Адриана и Роберт выбрались из домика, чтобы пройтись по пустынному пляжу.

— Ты так и не примерила остальные платья, — заметил он, улыбаясь.

— Это ты во всём виноват, — лукаво ответила она. — Завтра продолжим примерку!

— Если она будет такой же, как сегодня, то я закажу тебе платья на каждый день в году.

— Тогда мне и вовсе не понадобится одежда.

— Скажи мне, когда наша свадьба?

Роберт остановился, чтобы застегнуть на груди Адрианы тёплую шерстяную мантию и снова поцеловать её.

— Я должна выбрать день? Может быть, осенью?

— Боюсь, осенью твоя подруга Эли не сможет танцевать на празднике, — усмехнулся некромант. — Живот будет мешать.

— Ты думаешь, она беременна?

— Я не думаю, а знаю. Некроманты чувствуют любую жизнь, даже самую маленькую. Предлагаю пожениться в первый день лета.

— Как скажешь, Роберт. И всё лето будет нашим. Никакого кладбища, экспериментов и студентов.

— Вся жизнь будет нашей, Ари, — серьёзно сказал он. — Спасибо, что вернулась в мир живых, любимая.

— Спасибо тебе, любимый.