— Ты, главное, подпиши, а я порталом быстренько ей отправлю. Мол, прости, бабуля, повидаться не выйдет.

Я уже готовился выйти на второй круг переговоров и доказать-таки Лави, как глупа его затея, но вдруг снаружи послышались громкие голоса. Мы слаженно метнулись к окну — и вовремя, чтобы увидеть, как в ворота въезжает экипаж, запряженный шестеркой белоснежных лошадей.

— Бабуля, — простонал Лави, сползая на пол, а я все с большим изумлением наблюдал, как из экипажа выходит прекрасная женщина, рядом с которой померкли бы все дамы темного королевства. Светлая леди Наариэн казалась такой же юной, как ее собственная внучка. Белокурые волосы были собраны в высокую прическу, оставляя открытой лебединую шею. Тонкая талия сочеталась с высокой грудью, чуть прикрытой голубым кружевом. Леди не шла — она плыла, гордо подняв голову. Нежно-голубое платье, словно цветок в капельках росы, отзывалось на каждое ее движение.

— И это бабуля? — сверху вниз взглянул я на Лави.

Но тот только раскачивался из стороны в сторону и причитал. Похоже, эльф и правда боялся. Навстречу Наариэн уже вышла Лайла. Красавица на мгновение прижала внучку к груди и посмотрела на окна общежития, словно прекрасно знала, где находится ее внук. Надо спасать ситуацию.

— Лави, если ты не выйдешь ей навстречу, бабуля страшно огорчится, — попытался вразумить эльфа.

— Она уже огорчена, — сделал эльф большие глаза. — Потому что иначе она бы не приехала.

Пришлось поднять эльфа с пола и тащить к двери. Когда мы миновали лестницу до первого этажа, светлая леди как раз входила в холл. Завидев нас, она тут же остановилась и прищурилась, словно пытаясь охватить всю картину сразу, затем вдруг улыбнулась так, что обзавидовались бы арацении, и картинно вскрикнула:

— Лави, мальчик мой!

И кинулась мне на шею. Я замер, пытаясь разгадать, в чем подвох. Рядом взвыл обиженный эльф:

— Бабуля, ты что?

— А, Лави! — меня выпустили из объятий, и я чуть не задохнулся от удушающего запаха парфюма. — Кто тебе виноват, если ты так давно не навещал бабулю, что я уже и забыла, как ты выглядишь?

Слово «бабуля» так мало вязалось с Наариэн, что мне даже показалось, будто меня обманывают. Но нет, светлая леди горячо обняла внука, признавая в нем родную кровиночку. А затем снова уставилась на меня, и мне вдруг показалось, что эльфийка видит меня насквозь.

— Это наш друг, Эрин Вестер, — Лайла поторопилась представить меня гостье. — А это — наша бабушка, светлая леди Наариэн Аэльвин.

— Рад встрече, — прикоснулся губами к протянутой ладошке, узкой и хрупкой, словно у куклы.

— Тоже безумно рада, дорогой Эринальд. Ой, простите, Эрин.

А бабулю-то придется убить. Ладно Лави — но эта-то откуда знает?

— Прошу простить, юноша, ваше имя так похоже на имя правителя этой страны, а у меня возраст, знаете ли. Все время что-то забываю.

И эльфийка посмотрела на меня так, что я понял — вот она-то точно не забывает ничего и никогда. Кто ей сказал? Лави не успел бы, он сам узнал только вчера вечером. И не зря же она ясно дала понять, что ей известна моя тайна.

— Я так устала с дороги, — Наариэн снова обратилась к Лайле. — Любезный господин комендант уже разрешил мне поселиться с моим драгоценным внуком, раз уж он живет один.

— Но Лайла тоже… — подал голос Лави.

— Лаавелион! — гаркнула леди, и Лави вытянулся по струнке. — Займись делом, отнеси мои чемоданы в свою комнату.

Наверное, в этот миг Лави пожалел, что его сосед так и не доехал до академии.

— Не обращай внимания, — шепнула мне Лайла. — Бабушка всех темных считает чуть ли не темными властелинами. Это ведь она запугала сначала маму, а потом и нас с Лави правителем Тервина.

Спасибо, бабуля. Как-то не слишком приятно было осознавать, что моим именем в эльфийских землях пугают детей. Или моим титулом, если говорить о Лави и Лайле.

— Нехорошо шушукаться у меня за спиной, — обернулась Наариэн. — Любезный Эрин, не будете ли вы так добры помочь мне подняться по ступенькам?

Пришлось подставить эльфийке локоть. Может, Лайла права, и ее бабушка просто ненавидит темных. Но в это верилось с трудом. А вот в то, что бабуля знает больше, чем говорит, очень даже верилось. Мы медленно и чинно поднялись на второй этаж и уже сворачивали к комнате Лави, как у нас на пути попался Кай. Демон остановился и поклонился.

— Ой, здравствуйте, ваше высочество. Где бы еще встретились? — ехидно усмехнулась Наариэн, а я впервые увидел, как Кай сначала побелел, а потом покраснел. — Неужели обозналась? Впрочем, для меня все демоны на одно лицо. Прошу простить бабулю.

Я думал, что Кай не оставит от светлой леди и мокрого места, но демон только пробормотал что-то невнятное и поспешил наверх, оставив нас. Значит, я был прав, и Кай принадлежал к правящей династии демонов. Но почему я тогда не могу его вспомнить?

— Спасибо, душечка, — Наариэн остановилась у двери Лави и звонко поцеловала меня в щеку. Теперь покраснел я, а Лайла уже открыла рот от возмущения, но бабушка поспешно скрылась за дверью.

— Не злись на нее, Эрин, — прошептала эльфийка. — Увидимся.

И поспешила за бабулей, а я остался в коридоре, не зная, плакать или смеяться от знакомства со светлой леди Наариэн.

О светлых леди и темных властелинах

Весь день я скрывался от эльфов. Не потому, что, как Лави, боялся его бабушку, а потому, что был точно уверен: Наариэн знает, кто я. Но по какой-то причине молчит. Оставалось два варианта: и дальше скрываться либо прямо сейчас пойти к ней и все выяснить. Судя по тому, что Кая я в течение дня не видел, демон выбрал первый вариант. А я предпочел второй. Надел свою лучшую рубашку, темно-синюю с цветочной вышивкой. Ту самую, которую пошила для меня Динайя Лабрис, мастерица швейной магии. Причесался, чтобы не походить на пугало, и спустился на второй этаж. Из-за двери Лави слышались голоса. Значит, бабуля развлекается. Хотя, говорить и даже думать о Наариэн «бабуля» было тяжело. Я постучал. Дверь мне открыл владелец комнаты. Эльф выглядел до того несчастным, что мне стало его жаль.

— А, Эрин, — помахала мне Наариэн. Эльфийка восседала на диване с идеально ровной спиной и вглядывалась в карты. Перед ней на пуфике замер Энтареаль. Он изучал свои карты не менее серьезно. У меня закрались подозрения, что это Элион сказал бабуле Лави, кто я такой.

— Иди ко мне, дорогой, — заметила Наариэн мое замешательство. — Вот уже третью партию пытаюсь обыграть Эла.

— И обыгрываешь, — заметил эльф, не отрывая взгляда от колоды. — Не верь ей, Вестер. Она любого положит на лопатки.

— Нехорошо так говорить о старушке, — усмехнулась Наариэн.

— Молчала бы, — посоветовал Элион. — Ты такая же старушка, как я старичок.

— Нет, милый, тебя я помню в коротких штанишках с луком наперевес, — смех Наариэн разлился хрустальными колокольчиками. — А еще помню, как отшлепала тебя, когда ты сорвал в моем саду редчайшую голубую розу.

Элион покраснел, а у меня глаза полезли на лоб. Смутить Энтареаля? Который без лишних мыслей входит в аудиторию разодетым, как павлин? Кстати, на встречу с Наариэн эльф не стал разукрашивать лицо и менять наряды. Наоборот, на нем была обычная белая рубашка и черные штаны. Что бы сказала Наариэн, если бы видела его постоянное обличие?

Мы с Лави переглянулись.

— Эрин, ты побудь с бабулей, а мне надо проведать Мрака.

Предатель! Я едва сдержал слова, рвущиеся с языка. Значит, решил оставить меня на растерзание? Ну, уж нет, так дело не пойдет! Но бабуля меня опередила.

— Мрака? — кинула она карты на стол. — Это не тот ли кошмар, о котором мне писал Эл?

— Он самый, — Лави как-то мигом стушевался, даже уши к голове прижал. Или мне показалось?

— Тогда я с тобой! Заодно расскажешь, как получилось, что светлый эльф призвал существо, которое полагается только темным магам.