Несмотря на возможную перспективу стать рабом, сейчас её мысли были далеко от уносящейся вдаль повозки. Она думала о доме. Как там мама? Что сказал отец? Где сейчас Хамсин? И, что ещё интереснее, о чём говорят в деревне? В памяти Сирокко всплыло ошарашенное лицо Эхеверии и тишина поражённой толпы. Это воспоминание так развеселило её, что все беды и переживания сами собой испарились.

— Над чем смеёшься? — поинтересовался Мирро, протягивая попутчице миску с какой-то кашей.

— Вспомнила свой последний день дома, — ответила Сирокко, пробуя еду на вкус. Не очень изыскано, но и не совсем паршиво. — Что они думают после моего исчезновения?

— Так ты сбежала? — удивлённо поднял брови Дореми. — Смелый поступок. И очень глупый.

— Почему? — Сирокко оторвалась от еды.

— Этот мир слишком опасен для ребёнка, который, к тому же, не умеет держать в руках оружие, — парень кивнул куда-то в сторону, и Сирокко, проследив за его взглядом, увидела тот самый нож, который она украла в таверне.

— Ты обыскивал меня!

— Лишь из соображений безопасности.

Мирро, не встревая в разговор, присел рядом с Сирокко с миской такой же каши.

Сирокко надулась, но, понимая, что никак не может повлиять на ситуацию, молча уткнулась в еду. Попутчики не казались ей опасными — если бы это было так, ветер нашёл бы способ её предупредил. Но он молчал, и до её слуха доносилась лишь его обыкновенная заунывная песня. Странно, но, сколько бы она не прислушивалась, не могла разобрать слов. Их смысл ускользал от её сознания, словно текст был на другом языке.

* * *

Редкие рваные облака, быстро плывущие по небу, то и дело скрывали солнце. Площадь Бригона была просторной, однако достаточно бедной. Её устилали обычные гранитные плиты, которыми мостили улицы даже в Зеленеющих Холмах. Высокое белокаменное здание губернатора было красивое и явно новое, однако Сирокко ожидала от областного города большее.

С Мирро и Дореми она попрощалась пару часов назад и теперь без дела слонялась по городу. С подругой она договорилась встретиться ровно в полдень, и до него оставалось ещё около часа.

Сирокко, окинув скучающим взглядом площадь, пошла прочь. Путь в повозке занял больше времени, чем рассчитывал Дореми, и предыдущие две ночи она спала очень плохо. В принципе, в повозке спать вообще почти невозможно, особенно учитывая качество сельских дорог, по которым они ехали. Поэтому сейчас Сирокко пыталась найти какую-нибудь лавочку, чтобы хоть немного вздремнуть.

От мыслей о сладком сне ее оторвал внезапно поднявшийся переполох на большой площади, от которой она отошла на пару десятков метров. Несколько минут назад все было спокойно, но теперь туда-сюда сновали люди в сверкающих статью доспехах и что-то друг другу кричали. Мимо Сирокко пробежало четыре взволнованных стражника, и когда та поняла, что отдохнуть не получится, то с явным неудовольствием встала и направилась в сторону стечения сил охраны. Любопытство не позволяло ей пропустить какую-то новость мимо ушей, и живой интерес тут же побором мечты об отдыхе.

— Обыщите все улицы, любой дом, каждый закоулок! — на высоком холме, в подножие которого упирался край площади, стоял внушительного роста человек и давал инструкции собравшимся вокруг стражам. — Она не могла далеко уйти! Закройте все выходы из города! Поднимите мосты! За работу!

За спиной мужчины поднималось солнце, но Сирокко, прищурив глаза, смотрела прямо на белый диск. Чуть сбоку, сзади глашатая, возвышалось монументальное сооружение: замок, в котором жил главнокомандующий. Она знала, что по размерам и богатству обстановки он уступал лишь губернаторскому и паре дворцов других знатных людей.

— Смотрите на всё подозрительное!

Сирокко отошла назад, решив, что лучше не искать себе неприятностей. Сейчас она спокойно дождётся свою подругу в назначенном месте, а потом они вместе решат, что делать дальше. Сирокко безуспешно пыталась себя успокоить, понимая, что червячок сомнения уже поселился в её сознании. Слишком много совпадений, чтобы они оставались лишь совпадениями.

— Эй, ты слышишь меня? — ветер принес Сирокко голос подруги. — Я буду ждать тебя у статуи Освобождённого ровно через пять минут! Постарайся быстрее.

Сирокко резко остановилась и раздраженно выдохнула. Подруга уже второй раз упоминала эту статую, но она понятия не имела, что это за статуя такая и где она находится, однако горячий ветер шквалом налетел на неё и, едва не сбив с ног, унёсся в противоположном направлении. Выбора у Сирокко не было, поэтому она просто последовала за ним.

Петляя по узким улицам, которые скорее напоминали лабиринт, чем жилой квартал, Сирокко в который раз подумала о том, что последние несколько дней были более насыщенными, чем вся её предыдущая жизнь. Сотни высоких серых домов мелькнули сбоку, и девушка резко вылетела на небольшую площадь, которая выглядела гораздо лучше предыдущей.

Несмотря на небольшие размеры, она была вымощена серебристо-белыми мраморными плитами, а очерченный почти идеальный круг из домов тоже был облицован каким-то красивым и наверняка очень дорогим камнем.

Взгляд Сирокко тут же притянула массивная скульптура, которая возвышалась на добрых восемь метров над землёй.

Она была выполнена с такой изумительной точностью, что казалось, будто мужчина, рвущий на себе цепи, вдруг оживет и сойдёт с пьедестала. Словно мастер смог замедлить время и изобразить движение каждого мускула, показать на замершем лице надежду и счастье освобождения.

Словно ещё мгновение — и тяжелые оковы с грохотом упадут на землю, поднимая вокруг себя клубы пыли.

Только теперь Сирокко заметила у подножия статуи одинокую фигуру. Это была удивительно красивая девушка с длинными, пепельно-платиновыми волосами. Казалось, что вокруг опущенной головы незнакомки вьётся дымовое облако. Темный плащ, накинутый на её плечи, придавал ей таинственность.

Сирокко сделала ещё несколько шагов и остановилась. Неужели это та самая девочка, с которой она подружилась ещё в глубоком детстве? Та, с которой она делила радости и печали? Которая рассказывала ей о далеких городах, в которых бывал лишь ветер?

— Привет, — тихо сказала Сирокко.

— Здравствуй, — подруга улыбнулась, подняв голову.

— Удивительно много лет дружить и не знать имён друг друга, — усмехнулась Сирокко, вспоминая, что подруга говорила что-то о безопасности и о том, что ей нельзя общаться с внешним миром. — Меня зовут Сирокко.

— Эблис.

— Что будем делать дальше?

— Для начала, нам нужно уйти из города, — Эблис прищурила глаза, и только теперь Сирокко заметила, насколько необычными они были. Рыжеватая радужка ближе к зрачку зеленела, а к внешней стороне становилась темно-серой. — Как ты успела заметить, меня разыскивают.

— Ты сбежала из тюрьмы? — полюбопытствовала Сирокко, озвучивая свои предположения.

— Можно сказать и так, — улыбнулась подруга, поднимаясь на ноги. — Родители не хотели, чтобы я сбежала от них из-за своего проклятия, поэтому заперли меня с собой в замке.

Сирокко удивленно подняла брови. Эблис никогда не говорила о своих родителях, тем более в таком ключе.

— Я должна была жить по сценарию, написанному ими, — Эблис прошла мимо, устремившись на одну из узких улиц. — Он не был плохим, просто мне не подходил. Идём, нас не должны поймать. Я много лет изучала план побега. Здесь самый короткий путь к городским стенам.

Сирокко медленно направилась следом, но чувствовала, как что-то удерживает её. Какая-то тонкая ниточка, которая все ещё не хочет отпускать её в свободное плавание.

До соседнего города подруги добрались относительно быстро и без приключений, потому что Эблис взяла с собой деньги и смогла оплатить личного кучера. Теперь они сидели в полутемной таверне, ели горячий суп и думали о том, что делать дальше. Сирокко рассказала об Араане и сфере Стихий, после чего объявила о своём намерении найти этот мир во что бы то не стало.