Перед ними стояла красивая молодая женщина, которая была едва старше их самих. Сирокко могла поклясться, что никогда раньше не встречала настолько красивых людей. Незнакомка была словно воплощение цветущей женской красоты: мягкие кудри светлых, почти белых, с желтоватым отливом волос струились по светло-розовой ткани платья до поясницы, обрамляли спокойные зеленые глаза. Видимо, девушка уже привыкла к такой реакции незнакомых людей, потому что просто мягко улыбнулась.

— Меня зовут Нимфея Атту. Я супруга Валлаго Атту, хозяина дома.

— Ой, — пискнула Сирокко, почтительно склоняя голову, — Извините, госпожа.

— Ничего страшного, — Нимфея медленно двинулась в сторону дверей, а Сирокко и Эблис расступились, пропуская госпожу. — Вы мне как раз пригодитесь: сходите в прачечную, найдите девушку Агату и попросите её принести ковёр из моих покоев.

— Будет сделано, госпожа, — Эблис кивнула и, потянув подругу за рукав, потащила по коридору.

— А я даже знаю, как нам достать нужные книги, — прошептала она на ухо Сирокко.

— Не одна ты такая умная, — Сирокко скривила рот. — Но как нам это сделать? Теплое место не остаётся пустым!

— Придётся потрудиться, — Эблис чуть печально пожала плечами.

— Зато не скучно, — философски заметила Сирокко.

Подруги, не глядя по сторонам, пробежали к двери, ведущей в подвал. Сирокко, полная решимости и новых идей, даже не обратила внимания на лепнину и украшения служебной комнаты, хотя ещё буквально полчаса назад они привели её в восторг.

Девушки бегом спустились по лестнице и на полной скорости врезались в Ангору, которая спешила к выходу из подвала. Сирокко машинально отошла в сторону, пропуская женщину.

— Куда спешите? — слегка ворчливо поинтересовалась она.

— В прачечную, — ответила Эблис, тоже отходя в сторону. — Кстати, где она?

Пока Ангора путано объясняла, как добраться до места назначения, Сирокко рассматривала кирпичную кладку стен. Кто бы ни строил этот дом, он работал на годы вперёд. Наверняка этот особняк был возведён довольно давно, но простоит ещё не одно столетие. Что за люди жили в нем? Добрые или злые? Может быть, потерянные? Им нужна была власть или счастье? Кто знает, вдруг они изнывали от одиночества и непонимания? Но, какими бы не были из душевные переживания, они годами достраивали и улучшали особняк, продолжали дело своих дедов.

Высокие своды даже в подземном помещении, конечно, не шли ни в какой счёт с семиметровыми потолками жилых комнат, однако даже такие Сирокко видела редко, а именно — у Зрячей. Интересно, как дела в Зеленеющих Холмах? Как Хамсин и Эвклаз? Как…

— Пошли, — Эблис потянула подругу за рукав. — Денёк будет напряженный, а ты уже в облаках витаешь.

— Думаю о доме, — Сирокко с трудом вернулась в реальность. — И у меня появилась идея, как понравиться госпоже.

— Ну хоть что-то, — Эблис вздохнула, и Сирокко с удивлением впервые в жизни услышала сомнение в её голосе.

Неужели оно не беспочвенно? Что, если никакой Сферы Стихий нет, если все это ложь и выдумка? Сирокко отогнала от себя эти мысли, рьяно заполняя голову другим. Не хватало только задумываться о правильности выбранного пути. Если план сработает, то уже через месяц подруги станут любимицами госпожи, а значит, получат доступ к большинству закрытых архивов.

— Госпожа, с Вами все в порядке? — Сирокко прислонилась к двери, из-за которой доносился приглушённый плач.

С того дня, как её приняли на службу, прошло больше двух недель. За это время они с Эблис узнали много подробностей дома Атту. Во-первых, молодые люди поженились прошлым летом по расчету, говорили даже, что они друг друга до свадьбы даже не видели. Во-вторых, госпожа сейчас находится в положении, и все надеются, что скоро она родит наследника. А в-третьих, это Сирокко услышала случайно, служанки перешёптывались о том, что с недавних пор Валлаго пренебрегал супружеской верностью.

После вопроса Сирокко за дверью воцарилась гробовая тишина.

— Госпожа, я принесла ужин, — Сирокко от волнения прикусила губу. — Уж не случилось ли чего дурного?

— Можешь войти, — по голосу было слышно, что Нимфея едва сдерживает всхлипы.

Сирокко подождала пару секунд, потом открыла дверь и скользнула в натопленную комнату. Жар от камина приятно согревал после холода каменных коридоров, которые, казалось, высасывали тепло из тела. Комната Нимфеи была отделана в красивом, величественном стиле. Наверняка она являлась самой дорогой во всем доме — стены, обитые приглушённо-бардовой тканью, похожей на бархат, и украшенные золотистыми рисунками выглядели едва ли не стенами императорского дворца.

Сирокко наклонила голову в знак приветствия и поставила поднос с «легким» ужином на небольшой столик. Нимфея сидела на кровати, обхватив колени руками. Даже несмотря на плохое освещение, было видно, что она недавно сильно плакала.

Сирокко была здесь всего несколько раз, и то выполняя роль подай-принеси. Пару раз меняла испачканные покрывала, однажды соскребала с наборного паркетного пола пригоревшее масло, иногда относила ковры и одеяла в прачечную.

— Нужно ещё что-нибудь?

— Нет… Не уходи, — молодая женщина всхлипнула и закрыла рот ладонью. — Не хочу оставаться одна.

— Как скажете, — Сирокко подошла ближе и села на махровый ковёр возле кровати. — Что случилось?

— Ты уже, наверное, знаешь… О том, что до дня свадьбы я не знала своего жениха, — Нимфея смотрела куда-то перед собой, видя перед глазами лишь воспоминания. — Но потом… я полюбила его! Но он… он меня не любит, я же вижу! Даже больше, он меня на дух не переносит! Я для него лишь обуза, я мешаю ему быть с теми, кто ему нравится! — по щекам девушки побежали слёзы, и она постепенно перешла на крик. — Я делаю все, чтобы наши отношения были хотя бы нейтральными! Почему, ну почему ничего не получается?

— Почему Вы так думаете? — Сирокко изогнула бровь, прекрасно зная ответ. Вот она какая — любовь… Какой разрушительной силой она обладает.

— Хватит! Мне все так говорят! Все делают вид, что ничего не замечают, прячут глаза, молчат! — Нимфея с какой-то детской обидой посмотрела на Сирокко. — Словно я какая-то ненормальная! Как будто только я вижу то, что происходит. Я думала, что подарив ему ребёнка, я приближусь к нему, но нет! Теперь он ищет развлечений на стороне.

— Он не понимает, что теряет, — Сирокко отвернулась от госпожи и завороженно рассматривала танцующие языки пламени. — Вам не стоит так убиваться из-за человека, который питает к Вам лишь отвращение. Тем более, любить или не любить — лишь его выбор. Вы выбрали первое, но это не значит, что он должен поступить так же.

— Ты считаешь, я не достойна любви?!

— Я считаю, что нельзя полюбить насильно, — Сирокко посмотрела прямо на госпожу. — Он хотя бы не лжёт, что любит.

— Ты защищаешь его! — Нимфея настолько изумилась, что даже забыла о рыданиях. — Да как ты можешь? Он же… Он…

Огонь потрескивал, плясал на больших обугленных поленьях. Его весёлые языки поднимались кверху и бросали отсветы на противоположную стену.

— Вы спросили моё мнение, и я его озвучила. Если Вы хотите, чтобы с Вами во всем соглашались, то я могу позвать другую служанку, — Сирокко пожала плечами равнодушно глядя перед собой. — Я знаю, что Вы хороший человек и достойны лучшего. Я разделяю Ваше негодование, однако также я понимаю господина Валлаго. Так мне уйти?

В любом случае Сирокко ничего не теряла. Если бы Нимфея сказала бы уйти, Сирокко бы позвала Эблис. Тем не менее, она была уверена, что умная госпожа предпочтёт горькую правду сладкой лжи.

— Нет, останься, — судя по всему, Нимфея немного успокоилась. — Вижу, ты единственная из всех можешь мне помочь.

— Чем помочь?

— Будешь моей личной служанкой, — ответила Нимфея, все ещё всхлипывая. — Тебе назначено достаточно жалования?

— Больше, чем мне нужно, — решив, что пока не время и не место просить денег, Сирокко отказала. Ещё успеет.