Она ничего не знала о родных госпожи, но это не пугало её. Сейчас, пока она шла по роскошному коридору не менее роскошного особняка, она думала лишь о книгах, которые могут дать ей подсказку. Ей не нужно было богатство и власть: всю свою жизнь она хотела лишь одного — бежать по полю несжатый пшеницы, купаясь в лучах полуденного солнца и танцуя вместе с ветром. И каждую секунду своей жизни она будет стремиться к этому.

За несколько недель, проведённых не дома, она уже привыкла к компании Эблис, а когда та была занята какими-то своими делами, то к одиночеству. Более того, Сирокко находила в отсутствии семьи большой плюс. Во-первых, она никому не должна была отчитываться, где была и что делала. Если бы она захотела, могла бы хоть сейчас исчезнуть безо всякого затруднения. Конечно, Эблис бы попросила свой ветер узнать, все ли в порядке с подругой, однако на этом все. Она бы не стала требовать объяснений, когда та вернулась бы. Во-вторых, Сирокко сама была освобождена от бремени мыслей «а где же Эвклаз?», «а почему папы так долго нет?» и всего подобного. Ну и, в-третьих, ветер, кружащий вокруг Сирокко, теперь был свободен: голова больше не болела, тошнота не поднималась от желудка.

В гостиной было непривычно многолюдно. Обычно сюда никто не заходил, а теперь Сирокко увидела Валлаго с раздражённым лицом, Нимфею в компании незнакомых парня и девушки, ту самую акушерку с, видимо, помощницей, и ещё несколько слуг. Эблис стояла у дверей и с легкой грустью смотрела на всю эту кутерьму.

— Скучаешь по прошлому? — догадалась Сирокко, подходя к подруге.

— Немного. Но только по таким вечерам, — ответила Эблис, нахмурившись. — Наша семья не была дружна и собиралась вместе очень редко.

— Сочувствую.

Сирокко была рада, что хоть по этому пункту у неё все в порядке. В её семье всегда царила любовь несмотря на напряженные отношения с соседями. И она была безмерно благодарна родителям за то, что они все её детство прикладывали усилия и сглаживали острые углы, которыми оборачивались попытки Сирокко и Хамсина стать частью общества. Да, их не приняли. И что? Зато здесь Сирокко нужна. Однажды она заставит всех, кто унижал её, горько пожалеть об этом. Придёт день, когда они будут гордиться тем, что были с ней знакомы.

Интересно, как там Хамсин? Наверняка после ухода сестры он потерял всякий резон оставаться в деревне. Скорее всего, он тоже отправился в дорогу. Встретятся ли они когда-нибудь или их пути разошлись навсегда? Ведь мир велик, велик настолько, что за всю жизнь не обойти.

— Сирокко, Эблис, идите сюда, — Нимфея окликнула подруг, и те с легким поклоном подошли к госпоже. — Не отходите далеко, мало ли, что может случиться!

— Конечно, — Сирокко кивнула и заняла своё место справа от Нимфеи. Несмотря на то, что она смогла приблизить Эблис к госпоже, лучшей и главной оставалась Сирокко.

Только теперь она смогла как следует рассмотреть гостей.

Рядом с Нимфеей сидел молодой человек, на вид ненамного старше Сирокко. Несмотря на явные различия с сестрой во внешности — его волосы имели темный глухо-коричневый цвет, а кожа явно на тон или два темнее, чем у Нимфеи — черты лица выявляли невероятное сходство.

Так же, как и у девушки с черными, отливающими зелёным волосами, которая тоже расположилась рядом с Нимфеей. Было заметно, что это были брат и сестра госпожи. У Сирокко проскользнула мысль, что Нимфея слишком уж отличается от своих родственников, однако неподдельные сочувствие и тревога, замершие на лицах этих двух молодых людей, показывали, что в семье царит любовь и понимание.

Сирокко перевела взгляд на другой конец комнаты. Там являла какое-то бурное действие акушерка, а её помощница, девушка с достаточно яркой и выделяющейся внешностью, беспомощно стояла рядом.

— Госпожа, можно мне предложить свою помощь врачу? — спросила Сирокко, наклоняясь к уху Нимфеи. — Эблис останется с Вами.

— Конечно, иди, — кивнула Нимфея, не отрываясь от разговора с родственниками.

Сирокко, стараясь не бежать, подошла к врачам. Она приветливо кивнула женщине и представилась её помощнице.

— Пуансеттия, — лукаво прикрывая глаза, ответила та. — Цветок пламени.

— Мм, — Сирокко удивленно замолчала, пытаясь подыскать вежливый ответ. Насколько она знала, врачами могли стать только люди с чистым проклятием Земли, однако она могла поклясться, что от Пуансеттии веяло настолько оглушительной мощью огня, что хотелось убежать подальше от неё. — А как же… Огонь…

— А, это, — фыркнула девушка, тряхнув копной своих поразительных фиолетово-сине-красных волос. — Я хочу стать врачом, и никакое дурацкое проклятие мне в этом не помешает.

— Ты ведь знаешь, что проклятие сменить невозможно! — рассерженно проговорила женщина, поднимая голову от работы. — Что ж ты такая деревянная!

— Есть такое место, где все люди учатся управлять своей стихией, — прошептала Сирокко на ухо новой знакомой. — Может, там знают, как сменить проклятие.

— Что это за место? Ты тоже о нем читала? — тут же оживилась слегка поникшая Пуансеттия. — Я лишь однажды видела в книге упоминание о… как же там… Сфера Стихий?

— Да! — в животе Сирокко запорхали бабочки. Она была счастлива получить подтверждение слов Араана. Ведь, если есть одна книга, найдутся и другие! — Там, возможно, тебе помогут.

— Ты ищешь вход? — удивлённо спросила Пуансеттия. — Зачем? Неужели ты хочешь стать призраком?

Призраками называли души людей, которые полностью слились со своей стихией и растворились в ней. Так они и оставались вечность бродить по свету, никем не видимые и не признанные. Наверное, это случалось из-за неправильного использования способностей, однако проверять на себе Сирокко не горела желанием.

— Я знаю, что там меня научат, как правильно использовать дар, — твёрдо ответила она. — Мы с моей подругой ищем Врата. Если хочешь, можешь присоединиться.

— Спасибо за предложение, — Пуансеттия широко улыбнулась. — Я согласна.

— С Эблис познакомитесь позже, а мне пора, — Сирокко обернулась, и госпожа едва заметно кивнула головой, безмолвно подзывая служанку к себе.

Сирокко приблизилась к госпоже, и та тут же отправила её принести какие-то вещи из кареты брата. Парень поднялся со своего места и уверенно зашагал через гостиную.

— Дейтерий! — девушка с чёрными волосами окликнула брата. — Возьми и мои вещи тоже.

Сирокко, хоть и опустила голову, все же скосила глаза, чтобы рассмотреть брата госпожи. Как она уже заметила, он был хорош собой. Приглушённый свет не позволял рассмотреть цвет его глаз, однако Сирокко была готова поспорить, что он тоже необычный. Как и солоноватый запах рассерженного моря, который волнами исходил от Дейтерия.

Вечерние сумерки принесли с собой умиротворяющую прохладу. Трещали кузнечики и цикады, и редкие порывы ветра шелестели листьями высоких деревьев.

— Нужно пройти через парк? — Сирокко непроизвольно замедлила шаг, вглядываясь в переплетение ветвей.

— Боишься темноты? — насмешливо спросил Дейтерий. — Смотри, а то ещё утащит тебя какой-нибудь монстр в свою берлогу…

Сирокко боялась не столько монстров, сколько просто неизвестности. Сколько всего прячется во мраке? Апатит всегда говорил, что нельзя слепо идти туда, куда ведёт дорога. Сирокко чувствовала, что в этих словах заключено больше смысла, чем кажется на первый взгляд, но пока не могла его понять. Дейтерий прав — что пугающего в темноте? Парк такой же, как был днём, только солнце больше не светит…

— Нет, — Сирокко решительно отмела сомнения и шагнула вперёд.

Дейтерий хмыкнул, однако ничего не сказал. Смелая девочка…

Подол платья тихо шелестел, цепляясь о травинки. Желтоватый цвет лишь слегка светился, выделяясь на фоне окружающего мрака ещё не зашедшего солнца.

До кареты они добрались в полном молчании, изредка нарушаемом тихими вздохами, когда кто-то натыкался на очередной корень. Сирокко время от времени поглядывала на своего спутника, однако из-за окружающей их темноты его силуэт был едва заметен.