Хозяйка дома была вполне стройной круглолицей дамой в возрасте, явной бизнес-леди: русые длинные волосы уложены в слегка растрепавшуюся причёску, пальцы украшает пара простых золотых колец, на лице консервативный макияж. Да и в том, как женщина держала себя, было что-то… такое, офисное.

— Ладочка, вы же педагог? С разными возрастами работали? — спросила Алевтина, заливая воду в заварник.

— Преподаватель иностранных языков, — подтвердила я. — Я занимаюсь репетиторством, чаще, конечно, со старшими классами, готовлю к экзаменам, но и с детьми младшего школьного возраста занималась. Знаю, как себя вести. Мы с малышами находим общий язык.

И ведь ни капли не соврала! Разве что умолчала, что ненавижу малышню младше шести лет. Но, надеюсь, их ребёнок всё же вышел из дошкольного возраста, иначе не представлю, зачем ему нужны политология и социология! Для общего развития и воспитания из нормального дитя вундеркинда?

— Прелестно, вы нам точно подходите, сейчас сделаю чай и принесу договор, — смех хозяйки напомнил мне щебет экзотической птички. — А какие языки знаете?

Я вздохнула, стараясь не нервничать. Вроде бы хозяйка уже дала добро, а собеседование проходило в непринуждённой обстановке… но больше напоминало странный допрос.

— Вроде бы все, обозначенные вами: английский, немецкий, итальянский. Русский, конечно же. Я на самом деле переводчик по образованию, так что, можно сказать, лингвист. Впрочем, и математику преподаю — в институте и со школьным курсом дела шли хорошо, — попыталась уверить возможного работодателя.

— Переводчик? — Женщина даже отвлеклась на секунду и налила чай мимо чашки. — Прекрасно, прекрасно! Мы как раз хотим, чтобы Тимочка поступил на переводчика или на международные отношения. Нужно готовить.

Ну-ну, готовь сани летом… а ребёнка к институту с детства. Ну что за родители, а? Гиперзаботливая матушка, желающая всю радость юного возраста дитю обломать и загрузить сразу тремя языками!

— Думаете, уже стоит начинать? — взяла на себя смелость спросить, хоть и понимала, что практически отговариваю женщину от мысли о няньке-репетиторе. — Время ведь ещё есть, пожалуй. Можно дать ребёнку чуточку свободы…

— Стоит, Лада, если нужно, я буду доплачивать. Не полторы тысячи в день, а чуть больше. Пятьдесят тысяч в месяц устроит? — Алевтина покачала головой и пододвинула ко мне чашку чая. — Ведь мы с отцом много работаем, не можем заботиться о Тимошке, а он мальчик к заботе привыкший, побуждаемый. Не так уж и много времени на изучение осталось, а языки — дело сложное. Если в английском он хорош, то остальное с азов учить нужно. К тому же за Тимочкой глаз да глаз нужен. Знаете, он мальчик проблемный.

— Проблемный? — стало жаль мальчишку. Что такого проблемного может быть у младшеклассника? Ну, в крайнем случае, у ребёнка классе в пятом-седьмом.

— Да, только не пугайтесь. Своевольный, упрямый! Как мне пришлось с головой в бизнес уйти, совсем не осталось времени, чтобы о малыше заботиться, а он не привык. И я ужасно волнуюсь, когда Тимоша один куда-нибудь уходит вечером…

Ясно, клиника. Гиперзаботливость матушки жизни не даёт пацану! Скорее всего, нормальный мальчишка, которого просто уже достала эта опека. Заниматься будем, общий язык найдём. Я не умею особо с контролем наседать.

— Я постараюсь с ним подружиться, — уверила хозяйку, улыбаясь как можно вежливей.

— Отлично! Не зря я обратилась в ваш офис, вас так расхвалили. Думаю, не зря. Наконец-то я нашла специалиста, полностью подходящего по всем параметрам, а знаете…

Алевтина, продолжая что-то говорить, упорхала из кухни аки бабочка, а вернулась через пару минут с листами договора. Значит, всё? Меня точно взяли?

— Так вот, знаете, у нас уже было несколько нянь, но заметно старше вас… — как ни в чём не бывало продолжала женщина. — Так, подпишите здесь и здесь. Вот, были, но Тимошке не понравились.

— Дети больше любят молодых.

Я улыбнулась, вчитываясь в пункты контракта. Хм, обязана буду ухаживать за ребёнком, исполнять обязанности репетитора, помогать с уборкой, играть, готовить…

— Простите, но я… не особо хороша в кулинарии, — пробормотала, прерывая поток речи Алевтины.

— Не страшно, это только по воскресеньям, в остальное время готовит кухарка.

Да уж, собственный повар — мечта идиота. Хотелось бы мне здесь пожить, наверное, кормят неплохо. Фу-фу-фу, Лада, ты о работе должна думать, а не о жратве.

Пришлось вновь опустить взгляд на договор. Ну, обязанности няни обычные, колесо родители бедного ребёночка не изобрели. Заработная плата слишком приятная, видимо, бумаги были распечатаны только что, ибо в графе зарплаты значилось пятьдесят тысяч рублей в месяц. Шикарные деньги для меня! А вот эта небольшая приписка…

— К сожалению, у нас уже нет возможности искать всё новых и новых нянь, которые получают деньги за несколько отработанных дней и убегают, потому пришлось ввести данный пункт. — Алевтина заметила, что я замялась. — Работаете месяц, потом можете уйти по собственному желанию. Это просто страховка.

Ну-ну, страховка. Если вдруг я решу «сбежать», то придётся в официальном порядке выплатить отступные раза в два больше, чем заработок! Три тысячи рублей за каждый неотработанный день, вот так фантазия у работодателей.

— Если вам нужен стимул, мы можем ещё повысить зарплату…

— Нет-нет, всё нормально. Я согласна!

Подхватив ручку со стола, поставила первую подпись и уже выводила последнюю закорючку во второй строчке, когда где-то в доме громко хлопнула дверь. Из коридора донёсся грохот, ругательства, потом шаркающие шаги…

— Мам, я дома, — приятный мужской голос раздался у меня за спиной, наполняя кухню.

— Это ваш старший сын? — тихо спросила сидящую напротив женщину, откладывая ручку в сторону. — С ним тоже нужно будет заниматься?

— Ох, нет-нет, он у меня один, — защебетала Алевтина, подрываясь с места. — Это Тимоша, знакомьтесь!

Сердце нервно стукнуло где-то в горле да там и замерло, не давая мне даже вздохнуть. Медленно обернувшись, встретилась взглядом с будущим подопечным и постаралась натянуть на лицо улыбку.

Кажется, заботливая матушка говорила правду: времени на изучение языков перед институтом у её сыночка осталось не так уж и много. Интересно, а разве парням такого возраста имеет смысл нанимать нянечек?

В этот момент я окончательно уверилась, что для родителей их дети до самой старости остаются малышами, о которых необходимо беспокоиться и заботиться. И плевать, если «деточка» спокойно может постоять за себя без мамок-нянек и мечтает хоть о какой-то личной жизни. Для матери всё это пустяки! Ей важнее знать, что ребёнок сыт, одет, обут и уже спокойно спит в своей мягкой кроватке.

У Алевтины Васильевны данный инстинкт проявлялся в более обострённой форме. Ей бы, по-хорошему, родить второго ребёнка и окутать бесконечной заботой уже его, но… видимо, не судьба. Потому под удар попал мой будущий подопечный.

Тимоша… лично у меня язык бы не повернулся назвать так стоящего в дверях молодого человека. Тимочка — уже чуть лучше, хотя бы звучание грубей, но тоже не вариант. А всё потому, что из детского возраста сын Алевтины вырос уже немало лет назад.

Наверное, похож парень был на отца: высокий, широкоплечий, с тёмно-каштановыми чуть вьющимися волосами, тот же овал лица, прямой нос… Разве что у него были матушкины губы — пухлые, хотя и сжатые сейчас в тонкую линию — да серые глаза, внимательно меня изучающие.

— Тимоша, это Лада, твоя… — попыталась представить меня Алевтина, но сын её перебил.

— Очередная Мэри Поппинс по мою душу, — он возвёл глаза к потолку. — Мам, сколько можно? Это не смешно! — и уже ко мне: — Нет, вы нам не подходите.

— Но Ти-имочка, — женщина растерянно развела руками, — тебе нужна забота. И мы с Ладой уже договорились, что…

Скулы парня напряглись, губы сжались так плотно, что аж побелели — Тим злился. Это и понятно! Я бы тоже мечтала укокошить свою родительницу, если бы та подсунула любимому чаду няньку лет в… девятнадцать? Или ему шестнадцать, просто выглядит чертовски, просто неподобающе взросло? Без разницы, в любом случае, мне бы это не понравилось.