Подопечный вздохнул и покачал головой, словно сдаваясь. Не знаю, что ему было важней: успокоиться или сманить на свою сторону независимого «эксперта», но оно пересилило желание молчать. Тим покусал нижнюю губу, нахмурился и начал настоящий рассказ:

— Хорошо, давай с начала. В пятнадцать мне нравилось общаться с ребятами постарше, это было весело, прикольно и добавляло авторитета. Родители меня всегда обожали — они и сейчас любят, просто более бережно — а тогда ещё разрешали делать абсолютно всё. Я этим не злоупотреблял, как и сейчас…

В ответ на случайно вырвавшийся смешок, Тим бросил на меня раздражённый взгляд. А что поделать? Если сейчас он «не злоупотребляет», то что было тогда?

— Не злоупотреблял, — словно прочитав мои мысли, надавил Тим. — Честно, билн, я в то время совсем пай-мальчиком был, это из-за нянек испортился. А вот Стас паинькой не был. Выпивка, девочки, тачки… он сын папиного друга. Знаем друг друга с детства, хоть Стас и старше на пять лет.

Подопечный кинул на меня короткий взгляд, словно ожидая реакции. Я спокойно продолжала смотреть на него. Ну, отлично, Вероцкому сейчас двадцать три, тогда было двадцать. И что с того? Где здесь удивляться?

— И? — поторопила Тима я, когда пауза слишком затянулась.

— И в то время я его обожал, а потому по первому зову примчался на такси куда-то на дачу к чёрту на кулички. Примчался, таксиста отпустил, посидел с его компанией, а потом дело дошло до того, чтобы ехать домой и… в общем, они тогда чем-то обдолбались. Вот честно, прям вдрызг, а я, дурак, не понял. Стасу военное училище приходилось не по душе, он жаждал каждой летней возможности отдохнуть от всего, но я никогда б не подумал, что он решит… вот так. Но решил.

Обдолбались? Я сглотнула, неосознанно стискивая кулаки. Поняла это, только когда подопечный усмехнулся и погладил меня по руке, которую так и не выпустил. Перед глазами встал «сокол», весь такой подтянутый, облачённый в чёрное, хмурый. Он не выглядел как человек, который может что-то принимать. Но мало ли, что было три года назад?

— Мы попали в аварию на оживлённом шоссе. Вроде бы всё было нормально, а потом машина резко вильнула в сторону — и всё, чернота. Мы все тяжело отделались, я чуть не умер: левые ногу и руку пришлось собирать практически по кусочкам. — Тим вытянул руку, демонстрируя тонкие белые полоски у локтя, очень аккуратные, но шрамы. — С ногой хуже, там прям заметно, но уже не хромаю. Кроме переломов были сотрясение, большая кровопотеря и частичные провалы в памяти. Говорят, первые четыре дня я валялся без сознания и едва не умер. Хорошо хоть полиция и скорая приехали быстро, иначе б никто не выкарабкался. Маму едва не хватил инфаркт, папа запретил общаться с Вероцкими… и мне начали нанимать нянь. Вот и вся история.

Я сглотнула, ощущая, как по телу пробегают мурашки. Не от ужаса истории, а от странного болезненного сочувствия. Словно это я три года назад чуть не скончалась там, на шоссе, а не Тимка. Словно это мне складывали кости по кусочкам и переливали кучу крови. Словно это у меня старая рана ещё болит. Ведь болит же иногда? Стреляет к дождю?

— И сколько вас было в машине? — наконец, выдавила я.

— Четверо, — пожав плечами, отозвался Тим. — Я, Стас, его сестра и Кир.

— Ясно… — пробормотала я. Хотелось спросить, что с ними стало, но почему-то язык не поворачивался, будто чувствовал, что ответ будет не самым приятным. — А почему именно нянь?

Тимка вздохнул — и вдруг улыбнулся. Он опустил взгляд на мою ладонь в своих руках — сразу захотелось всё же вырвать её, но подопечный держал крепко — и хитро протянул:

— А вот это очередная семейная тайна, за неё нужно новое желание.

«Вот же нахал!» — проворчал голос в голове в ответ на заявление. Но проворчал как-то по-доброму, нежненько, словно добродушно посмеивался над пацаном. Почему бы и нет? Если он хочет снова проиграть, он проиграет. И ответит мне на следующий вопрос, и на последующий, и ещё на сотню других.

— Неужели готов вернуться к Стасу? — усмехнулась я.

— Ради желаний? — он тоже оскалился. — Всегда готов. Но если этот обдолбыш решит что-то учудить, я ему врежу.

Я решила не напоминать подопечному, что, во-первых, Стас сегодня совсем не обдолбыш, а во-вторых, ещё неизвестно, кто кому врежет. Главное, успокоился. А там можно одно из желаний потратить на Димку и заставить рассказать, для чего на самом деле он притащил сюда Вероцкого.

— 49-

Все временно успокоились, и игра пошла своим чередом, хотя я немного переоценила себя. Одно из желаний потратить на Димку? Не тут-то было! Потому что следующий кон выиграл именно Дериглазов. Он довольно подмигнул мне, сообщив, что с прошлого раза упорно тренировался, и… отправил Верочкого выкинуть весь мусор. Всунул в руки коробку из-под пиццы и пустую бутылку газировки, посоветовал поискать ещё на кухне и потребовал обязательно отнести в бак на краю улицы.

Стас в долгу не остался, ехидно осведомился, стоит ли захватить с собой Тима. «Мусор» в лице подопечного на удивление сносно отреагировал на подкол, лишь вздохнул и откинулся на пол, макушкой практически касаясь моего бедра. Отлично, уже прогресс! Зато когда Станислав ушёл, мы остались одни и нужда в желании, чтобы устроить допрос Дериглазова, сразу же отпала. Он заговорил сам:

— Тим, сорри, я не думал, что всё так получится, — выпалил он, когда Стас скрылся за дверью.

— А чем ты вообще думал, Дим? — проворчал подопечный, сжимая пальцами переносицу, словно у него голова болела. Захотелось потрепать его по волосам, но я удержалась. — Зачем он здесь?

— Я… хотел, чтобы вы помирились. — А вид такой виноватый-виноватый, как у побитого щенка.

— И с какой бы тебе стати нас ми… — Тим замолк на полуслове, вскинулся, приподнимая голову, и выпалил: — Нет! Нет-нет-нет!

Димка не менее виновато отвёл взгляд и промолчал. Тим застонал, снова падая на пол и глухо ударяясь затылком о ковёр.

— Да, — выдохнул он. — Серьёзно, Димыч? Серьёзно?

— Она очень расстраивается, что вы со Стасом до сих пор не общаетесь… — выдавил Дериглазов, так и не поворачивая головы.

Тим снова застонал, мощнее приложившись затылком о пол. На этот раз я всё же не смогла остаться в стороне и, когда подопечный собирался снова подняться, просто положила ладонь ему на лоб. Тимка замер, удивлённо покосившись на меня, но спорить не стал, а я вклинилась в их сомнительную беседу:

— Итак, а сейчас все обратили внимание на меня и ответили на парочку вопросов. Дим, ты притащил сюда Стаса, чтобы помирить его с Тимом, так?

Дериглазов вздохнул и посмотрел на меня. Тим лишь прикрыл глаза и спокойно разлёгся на полу. От волнения пальцы у меня замёрзли, а лоб его был чертовски горячим, почти обжигающим. Не мог заболеть?

— Я надеялся, что получится. Они почти два года не виделись… после прошлого раза, — согласился Дима.

— Ага, а в прошлый раз мы так передрались, что обоим пришлось идти на больничный: мне дали освобождение от школы, Вероцкому — от работы, — проворчал Тим, не открывая глаз. — И после этого я надеялся больше никогда Стаса не видеть. Но у этого, — он махнул рукой в сторону друга, — зудит в одном месте. Зудит, да, Димыч? Видите ли, она захотела.

Та-ак, не хватало ещё, чтобы они и с Димой передрались. Но Тим продолжал спокойно лежать, а температура его лба и моей ладони постепенно сравнивалась. Отлично, значит, пока ещё не кипит, можно интересоваться дальше.

— И кто же такая эта загадочная она? И почему эта девушка хочет, чтобы Тим со Стасом общались? — продолжила я давить на Диму. Дериглазов замялся, так что пришлось ударить сильней: — Выкладывай, а то спрошу публично в ответ на следующее желание. А мне будет даль его тратить, так как желание должно достаться неразговорчивому подопечному.

Тимка в ответ улыбнулся краешком губ, то ли довольный тем, что желание будет потрачено на него, то ли тем, что Дериглазова пресанули.