Но у парня выдержка была немалая — тренированная, это точно! — он просто прошествовал к холодильнику, даже слова не сказав в ответ Алевтине, и так же, как его отец некоторое время назад, скрылся за высокой дверцей. Если бы они с родителем были одинаково одеты, я бы просто представила, что увидела кошмарный сон, и на самом деле ничего не случилось. Я только-только пришла на собеседование, а тут хозяин дома роется в недрах холодильника в поисках еды.

Но, к сожалению, всё было не так… даже короткий момент дежа вю развеялся, когда Тим выудил на свет божий бутылку холодной минералки и, не обращая внимания на просьбы матушки, желающий нас познакомить, скоренько смылся из кухни.

— Вы уж простите, Тимошка у нас слишком вспыльчивый. Он считает, что может решать всё сам и не нуждается в опеке, — попыталась оправдаться Алевтина.

Я едва удержалась, чтобы не возразить женщине: молодой человек действительно не нуждается в опеке! Немного родительской любви и доверия, вот что ему нужно, а не великий контроль и няньки-репетиторы. Вечеринки, прогулки с друзьями, девушки, в конце концов, — план-максимум на лето. Но, кажется, именно этого жаждет избежать его матушка.

Алевтине сказала примерно то же, но заме-етно вежливей:

— А сколько же лет вашему малышу? — ну да, скорее, прозрачно намекнула.

— Тимофею семнадцать, Ладочка, через месяц восемнадцать, — охотно отозвалась женщина. — Такой сложный возраст.

Значит, Тимофей. Это уже больше похоже на правду и на подходящее имя!

Вздохнув украдкой, я задала следующий вопрос:

— Хорошо, но вы точно считаете, что я нужна в качестве няни? Может, лучше просто репетиторство? Часа по три в день, нормировано… Тимофею нужно немного свободы и…

— Нет-нет-нет, что вы? — зачастила женщина, хватая меня за руку и заставляя присесть. — Конечно, ему нужна няня. Гувернантка. Необходима! Это он выглядит взрослым мальчиком, а на деле — сущее дитя! Стоило мне чуточку перестать следить за Тимочкой, он всё забросил, совсем учиться не стал. И так в школу поздно его отправили, а теперь эти прогулки, игры… словно пятилетний. А уж если домой пьяный приходил…

Ну да, приходить домой в состоянии алкогольного опьянения — как ни на есть грех пятилетнего ребёнка. Согла-асна. Но, кажется, я поняла главную проблему: или свободой сынок распоряжаться не умеет, изрядно злоупотребляя, или родители слишком ограничивают рамки этой «свободы». А может, и всё сразу.

Но тогда получается, что я должна стать няней семнадцатилетнему лбу! Скорее даже, как правильно заметила хозяйка, гувернанткой, ибо функции репетитора никто не отменял, наоборот, они — главный критерий отбора претендентов. Но из этого вытекает и другое: нужно будет… следить за соблюдением «ребёночком» режима?

— Алевтина, скажите, пожалуйста, а в чём будет заключаться моя обязанность «следить за соблюдением режима ребёнка»? Думаете, я справлюсь? Может, вам стоит найти другого человека на роль… няни? Сильного и взрослого мужчину…

Хотелось добавить «телохранителя». Становилось страшновато. Если с младшеклассником я бы точно управилась, то здесь… Во-первых, это само по себе странно — гувернантка у такого взрослого парня, его родители явно сходят с ума от излишней заботливости. Так и кажется, что это всего лишь глупая шутка! Во-вторых, если это и не изощрённый прикол, то каким образом я смогу следить за мальчиком? Всё-таки он не мальчишка, которого можно завлечь мультиками.

— Ох, что вы говорите? Какой «мужчина»? — ужаснулась хозяйка. — Нет-нет-нет, Тимочке просто нужны любовь и забота: кушать вовремя, ходить на прогулки в парк, учиться хорошо, не забывать отдыхать и принимать витаминчики, а то он такой растеряша. И чтобы никуда не уходил позже десяти вечера, я же волнуюсь, вдруг с ним что-либо случится? — женщина всё тараторила и тараторила, а я не могла понять, правду она говорит или смеётся. — Дома милый мой пусть шалит, как хочет, только не собирает кучу друзей, они слишком активные мальчики! Ну и спать ложится не под утро, а то режим сбить может.

— Да, но…

— Ладочка, я уверена, вы справитесь! — заверила меня Алевтина. — Вы красавица, умница, Тимочка вас обожать будет и во всём слушаться. — Однако я уверенности женщины не разделяла. — И, хочу заметить, вы уже подписали договор. Он вступает в силу с момента подписания.

— Но я не знала всех условий.

— Если вы когда-либо были в бизнесе, то знаете: все детали нужно изучить до подписания. Потом уже поздно. — На мгновение Алевтина переменилась в лице, улыбка её напомнила мне хищный оскал акулы, поймавшей очередную жертву и уже готовящейся оттяпать ей ногу. Но наваждение быстро пропало. — Не переживайте, Лада, всё отлично. Пойдёмте, я лучше покажу вам комнату. Она прямо напротив Тимошиной, — «успокоила» хозяйка. — Там будет уютно.

Я вздохнула, ощущая, что проваливаюсь куда-то в бесконечность. Неплохая работа? Всего лишь заниматься с ребёночком? Возможность сэкономить на квартире? Да о чём я только думала, когда не стала внимательно читать контракт, а просто взяла и подмахнула его, как дура!

— Д-да… — Я послушно поплелась за женщиной, но тут вспомнила один из самых главных вопросов: — Ох, Алевтина Васильевна, знаете, у меня кот.

— Котик? Мальчик? — слишком бурно отреагировала хозяйка, я кивнула. — Прелестно, прелестно! А какой породы? Привозите. Может, он понравится нашей милашке Моник. Она британочка, с родословной, уже три года исполнилось. Мы её…

В какой-то момент я даже пожалела, что спросила. Оказалось, что о кошках Алевтина может болтать даже дольше и упорней, чем о собственном сыне.

Когда ехала в такси домой, чтобы собрать все необходимые вещи на ближайшее время, решила пожаловаться нашему методисту. Елену Николаевну я считала своей «подругой», хоть женщина и годилась мне в бабушки. Что уж сказать? Эта женщина слишком располагающа.

— Елена Николаевна, кажется, мы всё же прогадали с этой работёнкой, — возвестила я, когда коллега подняла трубку.

— Неужто не приняли, Ладочка? — ужаснулась методист.

— Хуже, приняли. Даже кота позволили с собой забрать.

— Но? — Елена Николаевна умела читать между строк.

— Но я не представляю, как буду стоять на пути у этого бронепоезда, не соглашаясь пустить его в клуб, — ответила с усмешкой, хоть и понимала, что Лена оную не видит.

— В ка-акой клуб? — опешила методист.

— В обычный, Елена Николаевна, в обычный. В ночной. Я тут сдуру подписалась на то, чтобы стать нянечкой взрослому почти восемнадцатилетнему лбу.

«На гулянки не пускать, никак и никогда. Курить может, если неймётся, хотя и вредно это. Спиртное вне дома не давать, если хочет выпить — пусть накачивается у себя в комнате. Наркотики — тем более. Не дело наследнику большого бизнеса даже пробовать эту дрянь, а особенно позориться на людях. Потому дома — любые непотребства, вне его — ничего».

Слова отца семейства, решившего тоже озвучить свои инструкции, эхом отдавались в голове, когда я стояла перед дверью комнаты подопечного. Познакомиться с ним мне предоставили возможность самой — родители слишком торопились на работу. Оно и понятно, и так задержались.

Кстати, с первоначальными предположениями о том, что «ребёнка хотят впихнуть в правительство», я не ошиблась. Хотят ведь! Пусть всего лишь в руководство фирмы, но сути это особо не меняет: парня мечтают обучить мыслимому и немыслимому да ограничить во всём. И именно мне выпала возможность стать тем самым ограничителем. Даже как-то жаль пацана, ведь из него хотят сделать… меня?

А что? Похоже ведь! Затворник, который хорошо учится, знает много иностранных языков, никуда не ходит, не пьёт, не курит. Если девчонке это не так уж и нужно, то парню стоит в юношеские годы «попробовать всё», чтобы не беситься в старости.

«Если будут проблемы, обращайтесь к нам. Уж мы-то сможем повлиять на сына…»

Ну, хорошо, возможность приструнить пацана у меня имелась, пусть и призрачная. Главное, пользоваться ей в самом крайнем случае, ибо звание «преподавателя-ябеды» отношениям с ребёнком не поможет. М-да… если, конечно, моего подопечного в «через месяц восемнадцать» можно ещё назвать ребёнком.