- В школе дразнили? - снова не дает мне Сойер увязнуть в своих скачущих, как блохи, мыслях.

- Не то чтобы дразнили, но без внимания сей чудный факт не оставляют до сих пор. Ты не исключение.

Впервые за вечер смотрю ему прямо в глаза.

- Прости за это, - он тоже смотрит на меня.

И в глаза, и сразу в душу. Серьезно и хлестко. Невыносимо.

- Ерунда, - трусливо отвожу взгляд и торопливо перевожу акцент со своей персоны. - Себя мать тоже не пощадила. И Хайдена, которому дала второе имя Сик[1], тем самым приговорив прятаться и по жизни. Как вы яхту назовете… - горько усмехнувшись, заключаю по-русски.

- А мое "Кей" от имени деда-ирландца, - переводит Сойер стрелки на себя, удовлетворяя и мое ранее озвученное любопытство, и голос его при этом звучит преувеличенно бодро.

Вряд ли он так уж воодушевлен историей семьи, скорее, это акция психологической помощи эмоционально неустойчивой мачехе.

- Его звали Conlaoch, что означает "высший вождь". По ирландским традициям меня вообще должны были назвать как деда. Первый сын - имя деда по отцу, второй - деда по матери, третий сын - имя отца. У девочек, кстати, так же. Но Рассел решил, что для Штатов такое имя слишком сложное, и оставил имя предка вторым, сократив до одной буквы. По произношению, не по написанию.

- Как сложно…

- Всегда сложно, когда правила и традиции противостоят желаниям, - говорит он и отводит глаза.

А мне почему-то вдруг кажется, что он имел в виду меня. Нас… Вспоминаю свою недавнюю крамольную мысль, что он хочет того же, что и я, точнее, не я, но мое тело хочет точно, и рука с бокалом предательски дрожит. Я торопливо ставлю его себе на бедро и вслед за ним опускаю и взгляд. В горле моментально образовывается комок, а глаза противно пощипывает.

Но уже через секунду понимаю, что обманулась. Опять…

Отвернулся Сойер не из-за скрытого смысла своих слов, что мне, размечтавшейся дуре, померещился, а лишь чтобы наполнить свой опустевший бокал. Скосив глаза, наблюдаю, как, плеснув бурбона, едва покрыв им донышко, Волчек щедро, до верха, залил в него Колы. Видимо, и в его планы не входит напиваться сегодня. Но мотивы у нас, однозначно, разные.

Что ж, тем лучше для меня.

С раздражением запив гадкий комок, я спрашиваю:

- Что за тёрки у вас с Расселом? Почему вы… избегаете друг друга?

Выбранная формулировка для их многолетнего взаимного тотального игнора, очевидно, забавляет его - фыркает он с легко читаемой иронией.

- Мне интересно послушать твою версию.

Короткий заинтересованный взгляд.

- Своей у меня нет. Только то, что слышала от Раса - что ты связался с плохой компанией и оказался слишком слабым духом, чтобы не поддаться дурному влиянию.

- Умно, - вновь усмехается он. - Не слишком изобретательно, но эффективно.

- А на самом деле?

- Компания имеет место быть, с этим он не наврал. Но присоединился я к ней - или "связался" в отцовой интерпретации - уже после того, как ослаб духом, хотя я считаю, что, напротив, окреп. Никто пагубного влияния на меня не оказывал, хотя бы потому, что я уже был максимально испорчен.

Поднеся к губам свой бокал, опрокидывает резким движением, будто ставит точку в разговоре, и я спешу задать вопрос. Самый тупой из всех:

- В смысле?

Со стуком опустив стакан на столик и со вкусом зажевав дольку лайма так, что я даже сглотнула, глядя на него, Сойер повернулся ко мне.

- Деградация моей личности началась в день, когда я увидел отца в кафе с женщиной, которая совершенно точно не была моей матерью.

Голос спокойный, будничный, но взгляд… Тяжелый, свинцовый, как грозовое небо или штормовое море, он полоснул по моим глазам, оставив царапины на радужке. Как наждачкой шоркнул.

Захотелось зажмуриться, но я выдержала его тяжесть.

- Я был восторженным идиотом, имел мечту и старался во всем быть похожим на отца. А глядя на него и его бабу через разрисованное стекло, я схуднул и на мечту, и на восторги, и на отца. На идиотизм, надеюсь, тоже. В том, что я видел, я не признался, но жить стал по-своему. Мистер Оу, - в употреблении обращения, которое используют подчиненные Раса, я слышу издёвку, - считал меня подающим надежды и не простил, что его надежд я не оправдал. А я не простил ему предательства. После развода взял фамилию матери и забил на него.

Я невольно киваю. Теперь мне многое понятно. Включая и неприязнь ко мне, и интерес Сойера к моим отношениям с матерью - они очень похожи на его отношения с отцом. Я тоже считаю, что она предала не только папу, но и меня.

Но свое любопытство я еще не удовлетворила.

- А компания?

- Мой подростковый бунт помотал меня по Восточному побережью, пока не привел в милый канадский городок Гамильтон, где я прибился к классным ребятам. Род их занятий оказался не вполне законным, и меня это устроило. Это был лучший способ достать отца. Они очень мне помогли и многому меня научили. Почти всему. Надежд я, может, больше не подаю, но кому-то даю надежду.

- В том числе и Расу, раз он пришел к тебе за помощью, несмотря на…

Звонок телефона - кстати, другого, не того, с которого я обычно разговаривала с мужем - Сойера не дает мне договорить.

Он смотрит на дисплей и, едва заметно дернув щекой, отвечает.

- Да, Кристина[2]. Есть новости?

[1] Хайден Сик (hide'n'seek (англ)) - игра в прятки

[2] Героиня книги "Принцип Талиона"

+ + + + +

Вот и поговорили наши герои по душам. Кое-какие вопросы, ответы на которые мы все ждали, сняли. Но, может, родились новые? Спрашивайте - мы ответим)

И заглядывайте в инсту (ссылка в аннотации) - там бывают актуальные для сюжета сторис ;)

Сойер

Информация от Кристины оказалась не очень обнадеживающей.

За время, что мы пили и делились скелетами в семейных шкафах, агенты группы в Вашингтоне успели съездить в мотель, откуда исчез брат Хэвен, осмотрели номер, поспрашивали народ, но пока никаких зацепок. И это не гуд.

Выводы делать рано, но люди совершенно точно не пропадают бесследно, если только сами они или кто-то из недоброжелателей не прикладывает все усилия, чтобы этих следов не оставить. И кто бы это ни был, он должен быть профессионалом, чтобы прятать лучше, чем мы умеем находить.

Но мы только начали поиски и планируем усилиться.

Кристина отправила в столицу двух наших парней и обещала через день присоединиться к ним, если ее присутствие понадобится. Надеюсь, до этого не дойдет, иначе шансы Хайдена резко понижаются.

Не на то, чтобы быть найденным, а чтобы быть найденным живым…

С Хэвен я своими неутешительными сомнениями, конечно, делиться не стал, сказав лишь, что поиски ведутся.

- Парни Кристины завтра должны получить записи с камер видеонаблюдения. Просмотрев их, они смогут узнать больше.

- А разве можно получить к ним доступ, если ты не полиция или не… ну, другая госструктура?

- Не отец, ты хотела спросить? Ему, конечно, получить записи сильно проще, но и нам возможно. Если знать, у кого спрашивать и как.

- Понятно. Хорошо, что вы знаете как, - отводит она глаза, а я усмехаюсь. - Эта Кристина - она… твой босс?

- Она руководит плохой компанией, поэтому технически да, босс. Но у нас немного другая административная иерархия, и куда больше свободы действий у небоссов.

- Ладно. Не хочу знать подробности и, вообще, уже, наверное, пойду спать. Люблю кататься с самого утра, а не дрыхнуть весь день, как вчера.

- Надеюсь, твое утро не начинается слишком рано.

- Ложись вместе со мной, - говорит она, вставая, и тушуется, осознав, как двусмысленно это звучит. Резко поворачивается и добавляет быстро: - В смысле, одновременно. Тоже ложись спать сейчас.

- Я понял, - фыркаю, прекрасно понимая ее оговорку.

Жаль, что не все части моего тела обладают разумом. Я залпом допиваю бурбон, выражая мысленную надежду, что под атакой туповатого и некстати активизировавшегося органа джинсы не лопнут с треском. Опозорив меня перед мачехой.