Стоило стражникам с топором подойти к Цапле, как я начал действовать. Потянул за нить реальности — она поддалась неохотно, как резиновая. Пространство вокруг задрожало, и я физически ощутил момент перехода. Будто нырнул в ледяную воду. А в следующее мгновение уже стоял в камере, впитывая запах крови, пота и страха.

— Привет! — Мой ботинок всей подошвой впечатался в лицо ближайшего стражника. Челюсть хрустнула, тело отлетело к стене, оставив на камне кровавый след.

— Господин… — голос Цапли задрожал от облегчения и боли.

— Повиси пока, — кивнул я ему.

— А я всё думала: когда ты придёшь? — женщина растянула губы в кровавой улыбке. Красная помада размазалась по подбородку, сделав её похожей на упыря после своего отвратительного пиршества.

Она резко встала, платье неожиданно слетело с ее тела. Огромная грудь колыхнулась, как будто паря в воздухе, нарушая этим все законы физики. Очень красивая тварь…

— Как тебе? — Ее язык скользнул по губам, оставляя влажный след. — Видела такую у одной… одного камня. Кажется, людям нравится этот жир. И еще одна дырка ниже.

А потом она начала меняться. Кожа стала лопаться, как тонкая ткань на раздувшемся манекене, обнажая чудовищное тело. Нижняя часть оказалась лошадиной — четыре мускулистые ноги, покрытые жёсткой щетиной. Выше располагалось птичье туловище, но вместо перьев была россыпь женских грудей разного размера, колыхающихся при каждом движении. Венчала это безумное создание огромная муравьиная голова с подвижными усиками и жвалами, способными перекусить человека пополам.

— Жесть… — прошептал Цапля, и в его голосе смешались ужас и отвращение.

— Согласен, — кивнул я, не сводя глаз с чудовища. — Тот, кто вас создавал… У него большие проблемы со вкусом и фантазией.

Но страж больше не слушал меня, он атаковал без предупреждения. Четыре копыта одновременно ударили в пол, выбивая из него каменные плиты. Я едва успел отпрыгнуть, когда челюсти клацнули там, где только что была моя голова. Тварь двигалась с невероятной скоростью, несмотря на свои нелепые пропорции.

Удар копытом пришелся прямиком мне в бок — я услышал, как трещат мои бедные ребра. Отлетел к стене, но тут же перекатился, уходя от новой атаки. Муравьиные челюсти впились в камень, кроша его в труху как песочное печенье.

Груди болтались и бились друг об друга, издавая при этом ужасный звук. Я выпустил силу. Черный дым окутал мои руки, сгущаясь в подобие когтей. Первый же удар располосовал птичье тело, выбив из него фонтан черной крови. Кажется, от него что-то оторвалось и полетело в сторону, но что это было, я так и не понял. Тварь завизжала. Пронзительно, по-женски, и от этого дикого крика с потолка посыпалась штукатурка.

Страж развернулся, сметая птичьим хвостом тюремную утварь. Цепи, державшие Цаплю, затрещали от удара. Я нырнул под брюхо существа, полоснул когтями по суставам. Копыта попытались раздавить меня, но я уже перекатился в сторону.

— Силён! — прошипела тварь женским голосом. — Но я часть этого места. Здесь моя реальность! Твое чучело станет украшением моего дома.

— Ага, щас… — я утер кровь с лица.

Стены камеры начали оплывать, превращаясь в живую плоть. Прямо из пола поползли щупальца, пытаясь схватить меня. Воздух сгустился до консистенции киселя.

Это было похоже на бред, наблюдать за которым я не имел никакого желания. И я ответил потоком черного пламени. Оно вырвалось из моей груди подобно дыханию дракона. Огонь пожирал искаженную реальность, возвращая камню его истинную форму. Страж дико взревел, когда пламя коснулось его тела. Перья вспыхнули, груди начали лопаться одна за другой.

«Древние… Больные уроды… Извращенцы и конченные твари!» — эта мысль вспыхнула у меня в голове, когда я увидел, как существо перегруппировывается, чтобы начать новую атаку. Множество грудей колыхалось при каждом движении, муравьиные усики подрагивали, считывая потоки воздуха. В этом создании не было ничего естественного — словно кто-то собрал его из кошмаров и похоти, приправив изрядной долей собственного безумия.

Тварь метнулась вперед с неожиданной для такого отродья грацией. Копыта высекли искры из камня, когда она оттолкнулась, снося остатки стены своим массивным телом. Я едва успел прикрыть лицо, спасая глаза от летящих осколков. Мы вывалились на улицу, кувыркаясь в смертельном объятии.

Челюсти щелкали возле моего горла — каждый раз всё ближе. От твари несло странной смесью духов и падали. Копыта без остановки молотили воздух, но то и дело попадая в меня, и каждый удар отдавался вспышкой острой боли. Один особенно меткий попал мне точно в печень, заставив скорчиться.

Но в долгу я не остался. Новая сила бурлила внутри, требуя выхода. Каждый мой удар сопровождался всплеском черного дыма — он клубился вокруг кулаков, усиливая атаки. Реальность вокруг нас вновь начала трескаться, как весенний лед. Улица пошла волнами, стала похожа на штормовое море. Идеальные фасады домов вдруг покрылись паутиной трещин.

— Ты разрушаешь мой мир! — визг твари бил по ушам хуже любого удара. — Мою идеальную реальность! То, что я создавала веками!

Она взбрыкнула всеми четырьмя ногами разом. Удар пришелся мне в грудь, отправив в полет через всю улицу. Я врезался в стену дома с такой силой, что прошил её насквозь. Кости затрещали, во рту появился металлический привкус крови.

Но боль… боль только сильнее разожгла мою ярость. Внутри словно прорвало плотину — сила хлынула потоком, превращая кровь в жидкий огонь. Черное пламя охватило моё тело целиком, сделав похожим на живой факел из тьмы.

Страж отпрянул, и впервые в его движениях я заметил страх. Женские груди сжалось, птичьи перья встопорщились. Но было уже поздно. Я оттолкнулся от развалин дома, вложив в этот прыжок всю накопленную мощь.

Моя цель была ясна — там, среди обожженных перьев пульсировало нечто, что заменяло твари сердце. Когти, созданные из сгустившегося мрака, вошли в ее грудь как в масло. Глубже, еще глубже — пока не нащупали твердый кристалл, источник её силы.

Существо издало крик, от которого содрогнулись основы реальности. В нем слышалась агония тысяч душ. Тело стража начало распадаться, превращаясь в черный дым, птичьи перья осыпались пеплом, копыта растворялись в воздухе.

Улицы вокруг вновь пошли волнами, теряя свою идеальную геометрию. Здания складывались внутрь себя, как карточные домики под порывом ветра. Весь этот фальшивый, искусственно созданный мир рушился вместе со своим создателем.

Я выдернул руку из распадающейся груди твари, сжимая трофей — черный кристалл, все еще теплый и пульсирующий. Последнее, что я увидел перед тем, как страж окончательно растворился — его муравьиные глаза, в которых застыло выражение недоверия и страха. А затем существо рассыпалось окончательно, превратившись в облако мрака, быстро развеявшееся в воздухе.

Я огляделся, пытаясь найти Цаплю в этом водовороте разрушения. Кристалл стража пульсировал в моей руке, словно второе сердце. Дома продолжали складываться внутрь себя — изящные особняки превращались в плоские карточки, а потом и вовсе исчезали, оставляя после себя пустоту.

— Цапля! — Мой крик потонул в грохоте рушащейся реальности.

И тут я заметил его. Окровавленная фигура ползла по улице, оставляя за собой темный след. Время здесь словно сбросило с него годы пыток. Передо мной снова был тот самый неуклюжий парнишка, но вот его тело… Раны от пережитых пыток никуда не делись. Сломанные кости торчали из-под кожи, спина представляла собой один сплошной кровоподтек, а там, где должно было быть ухо, зияла рваная рана.

Я бросился к нему, перепрыгивая через трещины в мостовой. Земля под ногами уже начала проваливаться, открывая бездонную пустоту. Я успел схватить парня за шиворот и рвануть в сторону за мгновение до того, как улица под нашими ногами превратилась в воронку, засасывающую все вокруг.

Цапля хрипло дышал, его изувеченное тело била крупная дрожь. Кровь сочилась из множества ран, но глаза… в них горел все тот же упрямый огонь, который я хорошо помнил.