И тут я увидел, как меняется выражение её лица. Надменная ухмылка исчезла, уступив место растерянности. В глазах промелькнуло недоумение. И еще она осознала наконец, что больше не контролирует ситуацию. А следом пришел страх — чистый, первобытный ужас существа, встретившего хищника намного выше себя в пищевой цепочке.

Я схватил её за горло, легко приподнял над землей. Она хрипела, царапая мою руку ногтями, но я даже не чувствовал этого. Размахнулся и впечатал её в землю с такой силой, что вокруг разлетелись комья дерна. Не останавливаясь, потащил её по земле, вспахивая поверхность её телом.

Эванджелина пыталась сопротивляться — её тело все еще окутывал черный дым, но теперь он казался лишь бледной тенью по сравнению с моей силой. Она попробовала ударить меня — я просто перехватил её кулак и сжал. Хруст костей смешался с её отчаянным криком.

Я снова подбросил её в воздух, позволив на мгновение зависнуть, а потом ударил в живот. Она сложилась пополам, как сломанная ветка, изо рта хлынула кровь. Но я не останавливался — новый удар отправил её в полет, а следующий настиг еще в воздухе. Я превратился в вихрь черного дыма, материализуясь то справа, то слева, не давая ей возможности даже коснуться земли.

Её крики постепенно стихали, превращаясь в жалкие стоны. Кровь текла из разбитых губ, из носа, из рассеченной брови, и по-моему даже из ушей. Роскошные каштановые волосы слиплись от крови. Гордая воительница превратилась в беспомощную сломанную куклу.

— Не может быть… — прошептала она, когда я наконец позволил ей упасть. Её голос дрожал, с губ срывались кровавые пузыри. — Откуда у тебя такая сила?

Вместо ответа я наградил её пощечиной — небрежной, унизительной. Она откинулась, и я увидел в её глазах то, чего она никогда не показывала раньше — мольбу.

— Нет! Нет! — она попыталась отползти, оставляя за собой кровавый след. — Такого просто не может быть! Мы с сестрой унаследовали силу нашей матери! Тебе достались лишь крохи!

Паника в её голосе только сильнее разожгла мою ярость. Древняя кровь пела в венах, требуя завершить начатое.

— Правда? — процедил я сквозь зубы, глядя на неё сверху вниз.

Моя рука трансформировалась, превратившись в черный клинок — живое воплощение тьмы. Один удар — и лезвие вошло в её живот с неприятным чавканьем…

— Господин, нет! Она ваша сестра! — крик Рурика прорезал воздух.

Когда мой клинок вошел в её плоть, что-то изменилось. Из раны хлынула не кровь, а чистая энергия, первородная сила самих древних. Тело Эванджелины выгнулось дугой, её рот открылся в беззвучном крике. Из глаз, ушей, кончиков пальцев заструился свет. Всех оттенков и цветов, что только существуют в мироздании.

Эта сила… она не просто входила в меня — она возвращалась домой. Моё тело принимало её с какой-то первобытной радостью, словно части одного целого воссоединялись наконец после бесконечно долгой разлуки. Никакой боли, никакого сопротивления — только чистый экстаз слияния.

Черная энергия змеилась вокруг меня множеством спиралей, переплетаясь с белоснежными потоками чистого света. Радужные всполохи танцевали в воздухе — каждый из них нес в себе частицу вселенской мощи. Золото создания, серебро разрушения, багрянец жизни и лазурь смерти — все они сливались во мне, превращая тело в сосуд для силы самих создателей.

Рурик дернулся было ко мне, но застыл в полушаге, словно время вокруг него остановилось. Трава перестала колыхаться, замерев в неестественной неподвижности. Весь мир будто задержал дыхание, наблюдая за этим переходом первородной силы.

И тут я услышал их — звуки самого мироздания. Величественная музыка движущихся звезд, шепот времени, текущего сквозь пальцы вечности. Каждый страж в Изнанке вдруг стал частью моего сознания — я чувствовал их всех, от первого до последнего, мог тянуть их нити в гигантской паутине реальности.

Это было подобно прозрению — на краткий миг я ощутил себя богом, способным перекраивать саму ткань бытия. Вселенная раскрылась передо мной во всей своей бесконечной сложности, демонстрируя узоры, что были недоступны смертному взору.

Но тут что-то во мне надломилось. Сила, только что заполнившая меня до краев, начала утекать, как вода сквозь решето. Я выдернул руку-клинок из живота сестры, пошатнулся, сделал несколько неверных шагов назад. Колени подгибались, перед глазами плыло. Тело, только что вместившее мощь древних, теперь предательски слабело.

— Умоляю! — голос Эванджелины дрожал от отчаяния. — Молю тебя!

Она рухнула на колени, слезы смешивались с кровью на её лице. Земля под моими ногами качалась, словно палуба корабля в шторм. Голова пульсировала тяжестью. Новая сила бурлила внутри, пытаясь найти своё место. И если бы не Рурик, вовремя подхвативший меня, я бы точно упал.

— Брат! Прошу, спаси Серафину, — шептала девушка, давясь словами. — Она… Она… Любит тебя, и всегда любила. Убей меня, я этого заслужила, но она…

Мир перед глазами плыл, размывался. Каждый нерв звенел от переполняющей силы. Казалось, что моё тело превратилось в сосуд, до краев наполненный кипящей лавой.

— Что ты сделала с моими людьми? — я с трудом заставил себя выпрямиться. Собственный голос я почти не слышал.

— Ничего! — она рыдала, уткнувшись лицом в землю. — Я вылезла из реальности, а они там… И их забрали туда, к Серафине… Я клянусь! Я ничего им не сделала!

«Сука! То понос, то золотуха», — мелькнула раздраженная мысль.

— Господин! — Рурик говорил почти шепотом. — Спасите свою сестру… Она же дочь ваших отца и матери.

— А? — я повернулся к нему. — Так вот что это значит! — невольная улыбка тронула мои губы.

Собрав остатки сил, поднялся на ноги. Подошел к сестре, положил ладонь ей на голову. И выпустил элемент — он хлынул потоком, более мощным, чем когда-либо прежде. Сила устремилась в Эванджелину, заставив её закусить разбитые губы, чтобы сдержать крик.

Мысль убить её мелькнула и сразу исчезла. Я слишком хорошо понимал, что такое сила древних. Девочка просто не справилась с ней, позволив безумию взять верх над собой. А сейчас, когда спала пелена ярости, я увидел её настоящую — напуганную, растерянную, потерявшуюся в собственной силе. От её смерти я бы ничего не получил.

— Вали! — я махнул рукой и развернулся, собираясь уходить.

Сделал несколько шагов, но тут услышал её голос:

— Аларик, возьми меня с собой!

В её тоне не осталось и следа прежней надменности.

— Я хочу найти сестру. Хочу помочь ей…

Я не ответил, продолжая идти вперед. Рурик семенил рядом, то и дело бросая на меня встревоженные взгляды. Голова раскалывалась, словно по ней били молотом. Да, собственно, примерно так оно и было. Вытер нос — пальцы окрасились кровью. Мысли путались, пытаясь найти выход из этой ситуации.

Сзади послышались легкие шаги. Эванджелина догнала нас, но держалась на расстоянии. Она двигалась так тихо, словно боялась спугнуть даже воздух. От прежней заносчивой воительницы не осталось и следа, теперь она больше напоминала побитую собаку, которая боится нового удара, но все же не может уйти от своего хозяина.

И вдруг я застыл, уловив знакомое присутствие — вторая сестра. Нет, с родственниками Аларику определенно повезло!, Все как на подбор… психопаты и убийцы. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на собственных ощущениях.

Первым почувствовал Кварда, но его присутствие было слабым, едва уловимым. И кто-то еще был рядом… Я потянулся к нити реальности, и перед внутренним взором развернулась апокалиптическая картина: жерло действующего вулкана, раскаленная лава, воздух, кипящий от невыносимого жара. Запах серы и гари был настолько реальным, что я непроизвольно закашлялся.

Там, в этом огненном аду, помимо моих людей, Кварда и второй сестры, притаились три стража. Я попытался призвать силу древних, но тело отозвалось лишь глухой болью, словно выжатая губка, неспособная дать больше ни одной капли.

— Рурик, — я повернулся к старику. — Следи за ней. И если что — убей.